Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже

Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.

Днепропетровский национальный университет

Физико-Технический факультет

КОНТРОЛЬНАЯ РАБОТА

По Истории Украины на тему:

«Массовые репрессии 20-30-х годов»

Выполнил: ст.г р. ТА-07-02 Винц Е.А.

Проверил: доц. Яценко В.Я.

Днепропетровск

План

Введение

1. «Социалистическое наступление»

2. «Насильственная коллективизация и раскулачивание»

3. «Социально-чуждые элементы» и циклы репрессий

4. «Громоотвод» - Шахтинский процесс

5. «Спецеедство»

6. «Новые рабочие» - краеугольный камень культа личности

7. Расправа над бывшими лидерами оппозиции

8. Открытый террор

Введение

20-е - 30-е годы - одна из самых страшных страниц в истории СССР. Было проведено столько политических процессов и репрессий, что еще долгие годы историки не смогут восстановить все детали страшной картины этой эпохи. Эти годы обошлись стране в миллионы жертв, причем жертвами как правило становились талантливые люди, технические специалисты, руководители, ученые, писатели, интеллигенция. «Цена» борьбы за «счастливое будущее» становилась всё выше. Руководство страны стремилось избавиться от всех свободно мыслящих людей. Проводя один процесс за другим, государственные органы фактически обезглавили страну.

Террор охватывал без разбора все регионы, все республики. В расстрельных списках были фамилии русских, евреев, украинцев, грузин и других представителей больших и малых народов страны. Особенно тяжелыми были его последствия для тех районов, которые отличались культурной отсталостью до революции и где в 20 -- 30-е годы быстро формировался слой интеллигенции, специалистов. Большой урон несли не только советские люди, но и представители зарубежных партий и организаций, работавших в СССР. «Чистка» коснулась и Коминтерна. Отправлялись в тюрьмы и концлагеря, высылались с позором из страны специалисты, добросовестно помогавшие стране в подъеме экономики.

Чувствуя приближающуюся беду, некоторые советские деятели бежали за границу. Появилась, хотя и немногочисленная, «красная» волна российской эмиграции.

Второй тотальный кризис власти свидетельствовал о росте недоверия, отчужденности, враждебности вокруг партии и государственных организаций. В ответ - политика подавления, насилия, массового террора. Лидеры правящей партии проповедовали, что все стороны жизни общества должны быть пропитаны непримиримым духом классовой борьбы. Хотя с каждым годом революция становилась все дальше, число осужденных за «контрреволюционную» деятельность быстро росло. Миллионы людей побывали в лагерях, миллионы были расстреляны. Около ряда крупных городов (Москва, Минск, Воркута и др.) появились массовые захоронения замученных и расстрелянных.

Главной целью этой работы является:

1. Выяснить экономическое и политическое положение СССР в 20-30 годы ХХ века.

2. Характеристика репрессий.

3. Оценить Последствия и итоги репрессий Сталина.

1 . «Социалистическое наступление»

Форсированный экономический рост в условиях острой нехватки капиталов, нарастания военной опасности лимитировал возможности материального стимулирования труда, вел к разрыву экономических и социальных аспектов развития, к стагнации, даже падению жизненного уровня, что не могло не вести к росту психологического напряжения в обществе. Ускоренная индустриализация, сплошная коллективизация резко активизировали миграционные процессы, крутую ломку образа жизни, ценностных ориентации огромных масс людей («великий перелом»). Сконденсировать избыточную социально -психологическую энергию народа, направить ее на решение ключевых проблем развития, компенсировать в какой-то мере слабость материального стимулирования был призван мощный политико-идеологический прессинг. В 30-е годы ломается и без того хрупкая грань между политическим и гражданским обществом: экономика подчиняется тотальному государственному контролю, партия сливается с государством, государство идеологизируется. 1.стр.42-43

«Социалистическое наступление» конца 20 -- начала 30-х годов, выразившееся в повышении плановых заданий в промышленности, в сплошной коллективизации,-- это попытка разрубить гордиев узел проблем в экономике и одновременно -- снять социальную напряженность, накопившуюся в обществе. В течение всех 20-х годов понимание нэпа как «передышки», «отступления», за которым последует новое «наступление», было довольно устойчивым в рабочей среде.

Ситуация накаляется к концу 20-х годов. В связи с ускорением индустриализации при незначительных фондах материального стимулирования предпринимаются попытки интенсификации трудового процесса, рационализации производства за счет трудящихся. В результате перезаключения зимой 1927--1928 и 1928--1929 гг. коллективных договоров, тарифной реформы, пересмотра норм выработки усиливается уравниловка, у отдельных категорий рабочих снижается заработок. Как следствие многие партийные организации отмечают «политическую напряженность в массах». Недовольство рабочих, в основном высококвалифицированных, выражалось в форме коллективных обращений к руководящим органам с целью получения разъяснений сущности кампаний, подачи заявлений в связи с ущемлением прав, массовых уходах с общих собраний. Происходили кратковременные забастовки, правда, не отличавшиеся значительным числом участников. Прямых антисоветских выступлений на предприятиях не наблюдалось. На ряде рабочих собраний принимались резолюции представителей левой оппозиции, содержавшие требования повышения заработной платы, отмены новой тарифной сетки, пересмотра норм и расценок. «Партия 10 лет ведет неизвестно куда, партия нас обманывает,-- фиксировали «органы» высказывания рабочих.-- Фордовскую систему придумали коммунисты».

Недовольство рабочих приняло весьма значительные масштабы. Данные о перевыборах фабзавкомов по Московской, Иваново - Вознесенской, Ленинградской областям и Харьковскому округу свидетельствуют о том, что «на ряде крупных предприятий на собраниях присутствовало меньше половины работающих, а на некоторых из них... до 15%». «Вследствие слабой посещаемости на многих предприятиях имели место срывы собраний». 4.стр.55-56

2 . «Насильственная коллективизация и раскулачивание»

Как об этом свидетельствуют ставшие ныне доступными архивы, насильственная коллективизация стала настоящей войной, объявленной Советским государством против класса мелких эксплуататоров. Более двух миллионов крестьян были депортированы, из них миллион восемьсот тысяч только в 1930-1931 годах; шесть тысяч умерло от голода, сотни тысяч умерло в ссылке: вот несколько цифр человеческой трагедии, которой стало это "великое наступление" против крестьянства. Эта война отнюдь не закончилась в 1929-1930 годах; она длилась по крайней мере до середины 30-х годов, достигнув кульминации в 1932-1933 годах, отмеченных ужасающим голодом, спровоцированным властями, чтобы сломить сопротивление крестьянства. Учиненное над крестьянами насилие позволило произвести эксперимент, примененный впоследствии к другим группам населения. В этом смысле оно, действительно, представляет собой решающий этап в развитии сталинского террора.

В своем докладе пленуму Центрального Комитета, состоявшемуся в ноябре 1929 года, Вячеслав Молотов заявлял: "Вопрос о темпах коллективизации не ставится в рамках хозяйственного плана... Остается ноябрь, декабрь, январь, февраль, март, четыре с половиной месяца, в течение которых, если империалисты впрямую не атакуют нас, мы сможем осуществить решительный прорыв в экономике и коллективизации". Решения пленума подстегнули это движение вперед. Специальная комиссия разработала новый календарный план коллективизации, который несколько раз пересматривался в сторону еще большего сокращения сроков, план был обнародован 5 января 1930 года. Северный Кавказ, Нижняя и Средняя Волга должны были стать зоной сплошной коллективизации осенью 1930 года, другие производящие зерно сельскохозяйственные регионы - на год позднее. 4.стр.57-58

27 ноября 1929 года Сталин объявил о переходе от "ограничения эксплуататорских тенденций кулаков" к "полной ликвидации кулачества как класса". На специальную комиссию Политбюро под председательством Молотова было возложено проведение практических мер по этой "ликвидации". Комиссия определила три категории кулаков: первые - это "те, кто принимал участие в контрреволюционной деятельности", они должны быть арестованы и отправлены на исправительные работы в лагеря ОГПУ или расстреляны в случае оказания сопротивления, семьи их должны быть высланы, а вещи конфискованы. Кулаки второй категории, определенные как "не проявившие себя как контрреволюционеры, но все-таки являющиеся сверхэксплуататорами, склонными помогать контрреволюции", должны быть арестованы и сосланы вместе со своими семьями в отдаленные регионы страны. Наконец, кулаки третьей категории, определенные как "в принципе лояльные к режиму" должны быть выселены с прежних места обитания и устроены на жительство "вне зон коллективных хозяйств, на худородных землях, требующих возделывания". Настоящий декрет уточнял, что число кулацких хозяйств, подлежащих ликвидации в течение четырех месяцев, находится где-то в вилке между 3% и 5% от общего "числа хозяйств"; таковы, во всяком случае, были цифры, объявленные в период проведения операций по раскулачиванию.

В каждом округе действовала тройка, состоявшая из секретаря партийного комитета, председателя исполнительного комитета местного Совета и местного ответственного от ОГПУ, операции проводились непосредственно комиссиями и бригадами по раскулачиванию. Список кулаков первой категории, в котором было шестьдесят тысяч отцов семейств согласно "подлежащему обнародованию плану", специально предусмотренному в Политбюро, был в ведении исключительно органов ОГПУ. Что касается списков кулаков других категорий, они были подготовлены на месте согласно "рекомендациям" "активистов" деревни. Кто были эти активисты? Один из близких соратников Сталина Серго Орджоникидзе так говорил об этом: "Поскольку в деревне нет партийных борцов, мы туда направим по одному молодому коммунисту в село, у него будут двое или трое помощников из бедных крестьян, и вот этот актив и решит все деревенские вопросы: коллективизацию, раскулачивание". Главная цель была такая: необходимо обобществить как можно больше хозяйств, арестовать сопротивляющихся кулаков.

Подобная практика открыла путь злоупотреблениям, как при всяком сведении счетов. Как определить, что такое кулак? Что такое кулак второй категории и, в особенности, третьей категории? В январе-феврале 1930 года уже нельзя было использовать критерии определения кулацкого хозяйства, старательно выработанные на многих дискуссиях различными идеологами и экономистами партии в предшествующие годы. В самом деле, в течение последнего года кулаки заметно обеднели; они с трудом выносили все возрастающее бремя налогов, становящееся все более и более нестерпимым. При отсутствии внешних признаков богатства комиссия должна была прибегнуть к старым фискальным спискам, сохранившимся в деревенских советах, к осведомителям ОГПУ, к разоблачительным выступлениям соседей, привлеченных возможностью разграбить чужое хозяйство. Действительно, вместо того, чтобы вести точную и детальную инвентаризацию в интересах колхоза для пополнения его фондов, бригады по раскулачиванию часто действовали под девизом: "Все наше, все съедим и выпьем". Как отмечалось в докладе ОГПУ из Смоленской области: "Раскулачивающие снимали с зажиточных крестьян их зимнюю одежду, теплые поддевки, отбирая в первую очередь обувь. Кулаки оставались в кальсонах, даже без старых галош, отбирали женскую одежду, пятидесятикопеечный чай, последнюю кочергу или кувшин... Бригады конфисковывали все, включая маленькие подушечки, которые подкладывают под головы детей, горячую кашу в котелке вплоть до икон, которые они, предварительно разбив, выбрасывали". Собственностью раскулаченных они или просто овладевали сами или продавали ее на торгах членам бригады по раскулачиванию по смешным ценам: избу за 60 копеек, корову за 15 копеек, что было в сотни раз ниже их реальной стоимости. Иными словами, бригада имела неограниченные возможности для разграбления, раскулачивание часто служило предлогом для сведения личных счетов.

При этом в некоторых районах 80 или 90% раскулаченных крестьян в действительности были середняками. А поскольку было необходимо предъявить центральным властям значительное число кулаков, загребали и тех, кто местными властями был не указан! Ссылали и арестовывали крестьян, пытавшихся летом продать зерно на рынке, крестьян, нанимавших на два месяца в 1925 или в 1926 году одного сельскохозяйственного рабочего, крестьян, имевших два самовара, а также таких крестьян, кто в сентябре 1929 года "убил свинью с тем, чтобы ее съесть и тем самым не дать ей стать социалистической собственностью". Были крестьяне, которых арестовывали за то, что "они пускались в коммерцию", и это тогда, когда крестьяне просто продавали самостоятельно произведенные продукты или товары. Ссылали также тех, чьи братья служили в царской армии; еще была такая категория ссылаемых "кулаков", "которые слишком прилежно посещали церковь". Но чаще всего "кулаками" называли тех, кто просто пытался противиться коллективизации. Комиссии по раскулачиванию состояли из обычных крестьян, не всегда бедняков, которых трудно было "расклассифицировать". Так, в одном местечке на Украине один середняк, член бригады по раскулачиванию, был арестован "как кулак" другой комиссией по раскулачиванию, которая работала на другой окраине того же местечка". 4.стр.58-61

Следует отметить, что после этой первой фазы "борьбы с кулаками в деревне", которая часто оказывалась просто сведением старых счетов односельчан, деревенская община сплотила свои ряды перед лицом комиссий по раскулачиванию и организаторов колхозов. В январе 1930 года ОГПУ отмечает 402 массовых выступления "крестьян против коллективизации и раскулачивания", в феврале - 1048 подобных выступления, а в марте даже 6.5285.

Неожиданное и массовое сопротивление крестьянства заставило власть мгновенно переменить свои планы. 2 марта 1930 года все советские газеты немедленно опубликовали знаменитую статью Сталина "Головокружение от успехов", в которой он осудил многочисленные перекосы и волюнтаризм при "приеме крестьян в колхозы", вменяя злоупотребления в вину членам комиссий по раскулачиванию и организаторам колхозов, делая их ответственными за "головокружение от успехов". Реакция на статью последовала незамедлительно, только за один месяц март больше пяти тысяч крестьян покинули колхозы. Беспорядки, связанные часто с насильственным возвращением средств производства и скота, продолжались. В течение всего марта месяца центральные власти получали ежедневно доклады ОГПУ о массовых выступлениях в западных областях Украины, в районах Черноземья, на Северном Кавказе и в Казахстане... Всего ОГПУ насчитало в этот критический месяц 6.500 массовых выступлений, из которых 800 было подавлено с применением оружия. Во время этих событий было убито, ранено или пострадало 15.000 работников ОГПУ. Число жертв среди восставших неизвестно, но это многие тысячи людей.

В начале апреля месяца власть должна была решиться на новые уступки. Она направила местным властям циркуляры, устанавливающие снижение темпов коллективизации, поскольку существует "реальная опасность крестьянских войн" и возможность "физического уничтожения представителей советской власти". В апреле число крестьянских восстаний и стычек с властями понизилось, хотя все равно было зарегистрировано 1992 массовых выступления. Уменьшение числа выступлений постепенно произойдет летом: 886 в июне, 618 в июле, 256 в августе. В целом в течение 1930 года около 2,5 миллионов крестьян приняли участие в 14000 восстаниях, бунтах и манифестациях против режима. Наиболее беспокойным регионом была Украина, области на западе Украины, в частности, на границах с Польшей и Румынией, которые буквально вышли из-под контроля органов советской власти, некоторые районы Черноземья и Северный Кавказ.

Одной из особенностей этих выступлений была роль в них женщин, которых выставляли первыми в надежде, что их не тронут. Конечно, зрелище крестьянок, протестующих против закрытия церкви или против обобществления молочных коров, грозившего смертью их детям, произвело впечатление на властей, но это не значит, что между отрядами ОГПУ и группами крестьян с топорами и вилами не вспыхивали кровавые стычки. Сотни сельских Советов были разгромлены, крестьянские комитеты на несколько часов или даже несколько дней брали власть у себя в деревне, составляли списки требований, среди которых вперемешку шли требования о возвращении в собственность средств производства и конфискованного скота, роспуске коллективных хозяйств, восстановлении свободы торговли, открытии церквей, возвращении награбленных богатств кулакам, возвращении высланных крестьян, уничтожении власти большевиков и даже восстановления "самостийной Украины".

Если крестьянам и удалось в марте-апреле нарушить правительственные планы ускоренной коллективизации, успех их был недолог. В отличие от 1920-1921 годов, к концу 20-х они уже не могли создать настоящей организации, найти лидеров, объединиться хотя бы на региональном уровне. У них не было времени в отличие от правящей власти, которая действовала мгновенно, у них не было руководителей, которые были утрачены во время гражданской войны, у них не было оружия, которое у них постепенно конфисковали на протяжении всех 20-х годов, крестьянские восстания постепенно затухали.

Репрессии были ужасны. В одном только приграничном округе на западе Украины "чистка контрреволюционных элементов" привела к аресту в конце марта 1930 года более 15.000 человек. ОГПУ Украины арестовало в течение сорока дней с 1 февраля по 15 марта 1930 года 26.000 человек, из которых 650 были приговорены специальными судами к расстрелу. Согласно данным ГПУ, только политическая полиция приговорила к смерти в 1930 году 20.200 человек.

Продолжая репрессии против "контрреволюционных элементов", ОГПУ воплотило в жизнь директиву Ягоды № 44.21 об аресте шестидесяти тысяч кулаков первой категории. Судя по ежедневным рапортам, посылаемым Ягоде, операция была быстро проведена в период с 6 февраля, когда арестовали сразу 15.985 человек, а к 9 февраля уже 25.245 человек, по терминологии ОГПУ, "были выведены из строя" .В секретном докладе (спецсводке), датированной 15 февраля, уточнялось: "При ликвидации кулаков как класса "изъято из обращения" в массовых операциях и при индивидуальных чистках 64.589 человек, из них в ходе подготовительных операций (1 категории) 52.166 человек, а в ходе массовых операций - 12.423 человека". За несколько дней "план-заказ" на 60.000 кулаков первой категории был перевыполнен. 4.стр.61-64

В действительности же кулаки представляют собой лишь часть "изъятых из обращения" людей. Местные агенты ОГПУ воспользовались чисткой и для того, чтобы расправиться в своем округе, области, крае со всеми "социально чуждыми элементами", среди которых были старорежимные полицейские, белые офицеры, служители культа, сельские ремесленники, бывшие купцы, представители местной интеллигенции и другие. Под докладом от 15 февраля 1930 года, в котором детально перечислялись категории арестованных, Ягода писал: "Северо-западные регионы и Ленинград не поняли наших указаний и не желают их понимать; надо заставить их понять. Мы не очищаем территории от попов, купцов и других. Если они говорят "другие", это значит, что они не знают, кого они арестуют. У нас есть еще время, чтобы избавиться от попов и купечества, но сегодня надо точно указать цель: кулаки и кулаки-контрреволюционеры". Сколько же было в ходе этой операции по "ликвидации кулаков первой категории" всего арестовано и сколько казнено людей? На сегодняшний день мы такими данными не располагаем.

Кулаки первой категории составляют, без сомнения, заметную часть первых партий заключенных в исправительных лагерях. Летом 1930 года ОГПУ уже ввело в действие обширную сеть лагерей. Первой в сети стал исправительный лагерь Соловки, раскинувший свои филиалы на побережье Белого моря, в Карелии и в районе Архангельска. Более 40.000 заключенных этого лагеря строили дорогу Кемь-Ухта, и они же давали большую часть лесопродукции, вывозимой из порта Архангельск. В группе северных лагерей насчитывается 4.000 заключенных, принимавших участие в строительстве трехсоткилометровой железной дороги между Усть-Сысольском и Пинегой и дороги длиной в 290 километров между Усть-Сысольском и Ухтой. В восточной группе лагерей 25 тысяч человек были той рабочей силой, с помощью которой возникли стройки на линии Богучанской железной дороги. Четвертая сеть лагерей была на Вишере, тут содержалось 20.000 заключенных, которые обеспечивали стройки громадного химического комбината в Березняках на Урале. И, наконец, группа сибирских лагерей, где содержалось приблизительно 24.000 заключенных, использовавшихся на строительстве линии железной дороги Томск-Енисейск и металлургического комбината в Кузнецке

За полтора года, приблизительно с конца 1928 года и до лета 1930 года, рабочая сила заключенных, эксплуатируемых в лагерях ОГПУ, увеличилась в 3,5 раза; вместо сорока тысяч их стало сто сорок тысяч. Успехи по использованию бесплатной рабочей силы вдохновили власть на новые, еще более грандиозные проекты. В июне 1930 года правительство решило построить канал, связывающий Белое море с Балтийским длиной в 240 километров, проложив большую его часть в скальном грунте. Без технических средств и каких бы то ни было машин этот фараонов проект потребовал 120.000 заключенных с мотыгами, лопатами и тачками. Но летом 1930 года, когда раскулачивание было в полном разгаре, рабочая сила заключенных перестала быть дефицитным товаром! 4.стр.64-66

К концу 1930 года реальная масса раскулаченных была свыше 700.000 человек и более 1.800.000 - к концу 1931 года14, и потому "принимающие организации" "не справлялись с наплывом". Совсем непродуманно и при полной анархии проходили операции по депортации кулаков "второй" и "третьей" категории. Для них нашли беспрецедентную форму "высылки-забвения", абсолютно нерентабельную для властей, а ведь главной целью раскулачивания было освоение спецпоселенцами незнакомых регионов богатой естественными ресурсами страны

Ссылка кулаков второй категории началась в первую неделю февраля 1930 года. По одобренному Политбюро плану 60.000 должны были быть отправлены в ходе первой фазы операций ОГПУ, которые должны были закончиться к концу апреля. Районы Севера должны были принять 45.000 семей, Урал - 15.000 семей. 16 февраля Сталин телеграфировал Эйхе, первому секретарю Западно-Сибирского крайкома: "Недопустимо, что Сибирь и Казахстан не были готовы для приема ссыльных. Сибирь должна непременно принять 15.000 семей уже в конце апреля". В ответ Эйхе прислал в Москву смету стоимости возможного расселения запланированных контингентов ссыльных, она была около 40.000 рублей, такой суммы ему никогда так и не удалось получить!

В операциях по высылке заключенных наблюдается полное отсутствие координации между отдельными звеньями цепи. Высланные крестьяне неделями содержались в местах, для проживания не предназначенных - казармах, административных зданиях, вокзалах, откуда, кстати, многим из них удавалось бежать. ОГПУ запланировало для операций первой фазы 240 составов по 53 вагона, каждый железнодорожный состав, согласно нормам ГПУ, состоял из 44 вагонов для перевозки скота на 40 заключенных каждый и 8-ми вагонов для перевозки орудий труда, пропитания и скарба, принадлежащего заключенным из расчета 480 килограммов на семью, а также из одного вагона для сопровождающего конвоя. Как о том свидетельствует горькая переписка между ОГПУ и Народным комиссариатом путей сообщения, редкие поезда добирались, сохранив всех пассажиров, до места. В больших центрах по сортировке контингентов, например, в Вологде, Котласе, Ростове, Свердловске и Омске, составы оставались неделями без движения со всем своим живым грузом. Длительные остановки составов с людьми, где было большое число женщин, стариков и детей не могли остаться не замеченными местным населением - об этом свидетельствуют многочисленные коллективные письма, отправленные в Москву, в которых говорится об "избиении младенцев", истреблении невинных; письма подписаны "коллективами рабочих и служащих Вологды" или "железнодорожниками Котласа" 4.стр.66стр.

В неподвижно застывших на путях посреди зимы составах в ожидании указания места назначения, где будут "размещены" высланные, холод, отсутствие гигиены, эпидемии вызывают такую смертность, о которой мы, к сожалению, располагаем лишь некоторыми цифрами, относящимися к 1930-1931 годам.

Привезенные по железной дороге на какой-нибудь вокзал, здоровые ссыльные, отделенные от своих семей, временно устраивались в наспех сколоченных бараках, а затем под охраной отсылались в "места колонизации", как это было указано в официальных инструкциях, в стороне от путей сообщения. Бесконечное путешествие продолжалось еще очень долго, многие сотни километров люди продвигались с семьей или без оной, зимой на санях, летом в телегах, иногда пешком. Практически этот последний этап путешествия кулаков "второй категории" совпадал с этапированием кулаков "третьей категории", перемещаемых на "залежные земли" для "освоения регионов", а это были как раз земли Сибири, Урала, простиравшиеся на сотнях квадратных километров. Как рапортовали 7 марта 1930 года власти Томской области в Западной Сибири, "первые составы кулаков третьей категории прибыли пешком, без лошадей, саней, без упряжи... Лошади оказались неспособными к переходам на 300 километров и более, так как все хорошие лошади, отнятые у раскулаченных и переданные для транспортировки высланных, превратились в клячи. ... Ввиду такой ситуации, вопрос о перевозке вещей и каких бы то ни было припасов, на которое имели право кулаки, не стоял. Что делать с контингентом, состоящим на 50% из стариков и детей?"

В другом докладе из той же местности Краевой Исполнительный Комитет Западно-Сибирского края объяснял невозможность проведения в жизнь инструкций ОГПУ, касающихся депортации 4.902 кулаков третьей категории из двух районов Новосибирской области, поскольку ситуация доходила до нелепости: "Транспорт на триста семьдесят километров ужасающих дорог, 8.560 тонн зерна и фуража, на которые теоретически ссыльные имели право для переезда и устройства, потребовали мобилизацию 28.909 лошадей и 7.277 сопровождающих (один надзиратель на четырех лошадей)". В заключение доклада утверждалось, что "осуществление подобной операции затруднит весеннюю посевную кампанию, потому что изнуренные лошади потребуют длительного периода отдыха. ... И наконец, стоит ли так ограничивать количество провизии, которую ссыльные могут взять с собой".

Иначе говоря, без достаточного пропитания и орудий труда, чаще всего без крова ссыльные должны были устраиваться на поселение. В рапорте, поступившем из Архангельска, признавали, что в сентябре 1930 года из 1641 места обитания для ссыльных было построено только семь! Ссыльные устраивались на каком-нибудь клочке земли посередине степи или в тайге. Самыми счастливыми были те, кто сумел переправить какие-то орудия труда, позволявшие построить какие-то подобия жилища; чаще всего это были традиционные землянки, простые дыры в земле, прикрытые сверху ветками. В некоторых случаях, когда ссыльные тысячами прибывали для работы на больших стройках или на строительстве нового промышленного предприятия, их селили в общие бараки с трехъярусными нарами; каждый барак был рассчитан на несколько сотен человек.

Неизвестно, сколько человек из 1.803.392, официально сосланных по графе "раскулачивание" в 1930-1931 годах, погибло от голода и холода первых месяцев "новой жизни". Новосибирские архивы сохранили щемящий документ, посланный в мае 1933 года инструктором горкома партии Нарыма в Западно-Сибирский крайком, он касается судьбы двух составов, в которых прибыло более 6 тысяч человек ссыльных из Москвы и Ленинграда. Хотя и запоздало касающийся другой категории ссыльных, не крестьян, но тоже "социально чуждых элементов", изгнанных из нового "социалистического города" в конце 1932 года, этот документ иллюстрирует, что такое ссылка на вечное поселение. 4.стр.67

Вот несколько отрывков из этого ужасающего свидетельства:

29 и 30 апреля два состава с деклассированными были присланы к нам поездом из Москвы и Ленинграда. Прибыв в Томск, эти элементы были погружены на баржи и были высажены, один состав 18 мая, другой - 26 мая на острове Назино, расположенном на Оби и реке Назине. В первом составе было 5.070 человек; во втором - 1.044 человека, всего 6.114 человек. Условия транспортировки были ужасающими: недостаточная и скудная пища, нехватка воздуха и места; пострадали самые слабые. ... Как результат, ежедневно умирали 35-40 человек. Однако те условия существования, которые у них были, кажутся просто роскошными по сравнению с теми, в которых они очутились на острове Назино (откуда они должны были быть высланы к конечному пункту назначения, в районы предполагаемых колоний в верхнем течении реки Назина). Остров Назино - место абсолютно нетронутое, куда буквально не ступала нога человека, там нет никакого жилья. ... Никаких орудий труда у заключенных не было, никаких семян, никакой пищи... Началась новая жизнь. На следующий день после прибытия, 19 мая, пошел снег, поднялся ветер. Голодные, исхудавшие, без крова, без орудий труда ссыльные оказались в безвыходной ситуации. Они были неспособны разжечь огонь, чтобы защититься от холода. Люди начали умирать. ... В первый день закопали 295 трупов. ... Только на четвертый или пятый день по прибытии власти разрешили прислать на остров ссыльным немного муки из расчета "несколько грамм на человека". Получив свой скудный паек, люди бежали к воде на берег, чтобы с помощью шапки, штанов или пиджака смешать немножко муки с водой. Но большинство ссыльных попыталось проглотить муку сразу, они тут же умирали от заворота кишок. За время своего пребывания на острове они не получили ничего, кроме одной муки. Только очень немногим удалось приготовить что-то вроде галет, но у них не было никаких котелков. ... Вскоре начались случаи каннибализма.

К концу июня началась транспортировка ссыльных к так называемым деревням колонизованных. Это была местность в двухстах километрах от острова в верхнем течении реки Назина в глубине тайги. Деревни там не было, место было абсолютно девственным. Однако же все-таки удалось поставить примитивную печь, чтобы выпекать какой-то хлеб. В остальном больших изменений по сравнению с условиями на острове Назино здесь не было: то же отсутствие каких бы то ни было занятий, те же костры, те же развязки конфликтных ситуаций, единственное отличие: хлеб, который распределяли один раз в день на несколько человек. Потому та же смертность. Вот один пример. Из 78 человек, выгруженных на острове и отправленных в 5-й сектор колонизации, остались в живых только 12 человек. Очень скоро власти вынуждены были признать, что эти места трудно поддаются колонизации, и весь выживший контингент был направлен пароходами вниз по реке. Участились побеги. ... В новых местах поселения выжившие, которым наконец дали какие-то орудия труда, начали строить, начиная с пятнадцатого июля, "пристанища", наполовину врытые в землю. Произошло еще несколько случаев каннибализма. ... Но жизнь набирала свои права: люди вновь начали работать, хотя их организмы были истощены до предела, и хотя в день они получали 750-1000 граммов хлеба, они продолжали болеть, умирать, есть мох, траву, листья и т.д. Итогом всего этого стало: из 6.100 человек, выехавших из Томска, (к ним добавилось 500-700 человек из близлежащих местностей) в живых к 20 августа осталось только 2.200 человек". 4.стр.67-68

Сколько же было пересылок, подобных Назино? Несколько цифр дают нам представление о потерях. Между февралем 1930 года и декабрем 1931 года было депортировано чуть более 1.800.000 человек. Когда 1 января 1932 года власти осуществили первую попытку регистрации заключенных, то их оказалось 1.317.02221. Иными словами, потери составили полмиллиона, то есть около 30% от общего числа. Однако число тех, кому удалось бежать, без сомнения росло22. В 1932 году состояние контингентов на разных этапах пути впервые стало предметом изучения ОГПУ. Именно ОГПУ было фактически единственным ответственным за депортированных или, иначе, "спецпоселенцев", на протяжении всего их продвижения до мест, где они должны были быть поселены. Согласно данным этого исследования 210.000 человек сбежало и 90.000 умерло. В 1933, голодном, году власти зафиксировали 151.601 умершего в спецпоселениях из 1.142.022 завезенных туда человек; они были впервые подсчитаны 1 января 1933 года. Процент смертности таким образом составлял приблизительно 6,8% в 1932 году, 13,3% в 1933 году. По поводу 1930-1931 годов мы располагаем только частичными данными, но они красноречивы: в 1931 году смертность была 1,3% в месяц среди депортированных Казахстана, 0,8% в месяц в Западной Сибири. Что касается детской смертности, она колеблется между 8 и 12% в месяц, а в Магнитогорске 15% в месяц. С 1 июня 1931 по 1 июня 1932 года смертность среди высланных в район Нарыма в Западной Сибири достигла 11,7% в год. В общем, мало вероятно, чтобы в 1930-1931 годах процент смертности был ниже, чем в 1932 году. По-видимому, он равнялся где-то 10% в год. Из всего этого можно судить, что в спецпоселениях умирало ежегодно 300.000 депортированных.

Для центральных властей, озабоченных нерентабельностью работы тех, кого они называли "раскулаченными", а начиная с 1932 года "спецпоселенцами", высылка стала лишь крайним средством; как писал один из руководителей ОГПУ Н. Пузицкий, ответственный за спецпоселения, все дело было "в преступной небрежности и политической близорукости в работе с представителями местной власти, которые не поняли идею спецпоселений раскулаченных".

В марте 1931 года по указанию Политбюро, чтобы положить конец потерям рабочей силы депортированных, организуется специальная комиссия под председательством Андреева, где Г. Ягода играл ключевую роль. Целью этой комиссии была проверка эффективности управления спецпоселениями. Из первых полученных комиссией сведений стал ясен практически нулевой эффект привлечения рабочей силы из среды депортированных. Оказалось, что из трехсот тысяч депортированных на Урал только 8% были в апреле способны выйти на работу по рубке леса и производить другие общественно-необходимые работы, остальные "здоровые взрослые" строили жилье для самих себя и пытались что-то предпринять, чтобы выжить". Из другого документа становится понятным также, что операции по раскулачиванию были накладны для государства: средняя стоимость конфискованного у кулаков имущества в 1930 году составляла максимум 564 рубля на хозяйство, что было довольно смешной суммой (она равна размеру 15-месячного рабочего заработка), ярко свидетельствующей о якобы имеющемся у кулака "богатстве". Что же касается затрат на депортацию кулаков, то она поднималась до 1000 рублей на семью!

Комиссия Андреева по перестройке управления спецпоселениями начала свою деятельность с реорганизации отвечающих за депортацию административных структур. В течение лета 1931 года ОГПУ имело монополию управления "специальными поселениями", которые до того времени зависели лишь от местных властей. Создалась сеть комендатур, настоящих администраций, позволяющих ОГПУ извлекать пользу из "экстерриториальности" спецпоселений и полностью контролировать огромные территории, где спецпоселения составляли отныне основную часть местного населения. Их жизнь подчинялась теперь строгим правилам. Привязанные к месту жительства, переселенцы распределялись администрацией на государственное предприятие, в "сельскохозяйственный кооператив", в кооператив ремесленников, имеющий специальный статус, охраняемый местной командой ОГПУ, других направляли на строительные или дорожные работы, а также работы по возделыванию новых земель. Конечно, нормы и заработки здесь были специальными, в среднем, по сравнению с трудящимися "на воле" на 30-50% более высокими (нормы) и наоборот более низкими (заработки); из заработка, например, в случае, если платили деньгами, 15 или 25% удерживали для администрации ОГПУ. 4.стр.68-71

Действительно, в результате предпринятой реорганизации управления спецпоселениями, как об этом свидетельствуют документы комиссии Андреева, ОГПУ выполняло задачу; теперь оно могло поздравить себя с созданием источников рабочей силы - спецпоселений, которые обходились им в девять раз дешевле, чем заключенные лагерей; в июне 1933 года 203.000 спецпоселенцев Западной Сибири были распределены между 83 комендатурами, для наблюдения за ними было нужно всего 971 человек26.ОГПУ выполняло важную задачу поставлять свою рабочую силу некоторому числу больших комбинатов, которые осваивали естественные ресурсы северных и восточных районов страны, таким как Ураллеспром, Уралуголь, Востокуголь, Востоксталь, Цветметзолото, Кузнецкстрой (металлургия) и т.д. В принципе, предприятие брало на себя обязанность обеспечить спецпоселения жильем, производить обучение кадров, снабжать депортированных необходимым рабочим инвентарем. В действительности, как признавали сами чиновники ОГПУ, предприятия имели тенденцию рассматривать эту рабочую силу как имеющую двойной статус свободных заключенных, то есть все-таки как бесплатную рабочую силу. Спецпоселенцы не получали часто никакого заработка, поскольку суммы, которые им начисляли, были ниже тех, которые удерживала администрация за постройку бараков, предоставление средств производства, профсоюзные взносы, государственные займы и т.д.

Стоящие последними в списках на питание, настоящие парии, они страдали не только от голода и лишений, но также от различных злоупотреблений. Самым большим нарушением отношений с администрацией предприятий была установка завышенных норм, отказ от выплат зарплаты, наказание поркой или заключением в холодный карцер среди зимы; ссыльных женщин начальники из ОГПУ обменивали на товары или бесплатно поставляли их "в качестве прислуги" местным начальникам. Эти факты стали известны из доклада директора одного лесного предприятия Урала, использующего работников спецпоселений, они также цитировалось и критиковалось в докладе ОГПУ 1933 года как итог состояния умов руководителей предприятий, использующих бесплатную рабочую силу, которые могли заявить своим работникам: "Мы могли бы вас вообще ликвидировать, в любом случае ОГПУ нам пришлет на ваше место еще сто тысяч таких, как вы!"

С течением времени использование спецпоселений становится с точки зрения производительности труда все более эффективным. Начиная с 1932 года предпринимается переселение рабочей силы из спецпоселений в климатически трудных районах поближе к большим стройкам, шахтам и промышленным предприятиям. На некоторых участках часть бывших спецпоселенцев, работавших на предприятиях или стройках рядом со свободными тружениками, жили в бараках рядом с местом приложения их труда, что было очень важно. На шахтах Кузбасса в конце 1933 года около 4100 спецпоселенцев составляло 47% от всех шахтеров. В Магнитогорске 42462 депортированных было зарегистрировано в сентябре 1932 года, что составляло две трети местного населения27. Прописанные в четырех зонах жительства на расстоянии от двух до шести километров от главного места работы, они работали в тех же бригадах, что и свободные рабочие; при такой ситуации в конце концов стерлась граница между теми, кто имел специальный статус и всеми прочими рабочими. В силу экономических обстоятельств вчерашние раскулаченные снова стали частью общества, в котором никто не знает, что будет дальше, кого это общество вычеркнет в следующий раз.

3 . «Социально-чуждые элементы» и циклы репрессий»

Если крестьянство, в общем, заплатило самую тяжелую дань волюнтаристскому сталинскому плану радикального изменения общества, то другие социальные группы, называемые "социально чуждыми", были под разными предлогами выброшены на обочину нового общества, лишены гражданских прав, изгнаны с работы, лишены жилья, спущены вниз по лестнице социальной иерархии, высланы за пределы обычных мест обитания. Духовенство, люди свободных профессий, мелкие предприниматели, торговцы и ремесленники были главными жертвами "антикапиталистической революции", начатой в тридцатые годы. Население городов входило отныне в категорию "рабочего класса, строителя социализма", однако и его тоже постигли репрессии, которые в соответствии с господствующей идеологией превратились в самоцель, поскольку тормозили активное движение общества к прогрессу.

Знаменитый процесс в городе Шахты обозначил конец "передышки", начавшейся в 1921 году, в противостоянии между властью и "спецами". Накануне "запуска" первого пятилетнего плана политический урок процесса в Шахтах стал ясен: скептицизм, нерешительность, равнодушие в отношении предпринимаемого партией, могли привести только к саботажу. Сомневаться - это уже предавать. Преследование специалиста (спецеедство) глубоко внедрилось в большевистское сознание, а процесс в Шахтах стал политическим сигналом к проведению других подобных процессов. Специалисты (спецы) стали козлами отпущения за экономические неудачи и лишения, порожденные падением уровня жизни. С конца 1928 года тысячи промышленных кадров, "буржуазных инженеров" были уволены, лишены продуктовых карточек, доступа к врачам, иногда изгнаны из своих жилищ. В 1929 году тысячи чиновников Госплана, Наркомфина, Наркомзема, Комиссариата по торговле были уволены под предлогом "правого уклона", саботажа или принадлежности к "социально чуждым элементам". Действительно, 80% чиновников Наркомфина служило при царском режиме. 5.стр. 121-123

Кампания по чистке отдельных учреждений обострилась летом 1931 года, когда Сталин, желая покончить навсегда с "правыми", и в частности с Рыковым, в тот момент занимавшим пост главы правительства, решил продемонстрировать связи последних со "специалистами-саботажниками". В августе-сентябре 1930 года ОГПУ многократно увеличило число арестов известных специалистов, занимающих важные посты в Госплане, в Государственном банке и в Народных комиссариатах финансов, торговли и земледелия. Среди арестованных был, в частности, профессор Кондратьев - изобретатель знаменитых циклов Кондратьева, заместитель министра сельского хозяйства по продовольствию во Временном правительстве 1917 года, руководившего смежным с Наркомфином институтом, а также профессора Чаянов и Макаров, занимавшие важные посты в Наркомземе, профессор Садырин, член правления Государственного банка СССР, профессор Рамзин и Громан, один из видных экономистов и самых известных в Госплане статистиков, и многие другие известные специалисты.

Надлежащим образом проинструктированное самим Сталиным по вопросу о "буржуазных специалистах", ОГПУ подготовило дела, которые должны были продемонстрировать существование сети антисоветских организаций внутри якобы существующей "Рабоче-крестьянской партии", возглавляемой Кондратьевым, и "Промышленной партии", возглавляемой Рамзиным. Следователям удалось выбить из некоторых арестованных "признания" как об их контактах с "правыми уклонистами" Рыковым, Бухариным и Сырцовым, так и об их участии в воображаемых заговорах, имеющих целью свергнуть Сталина и советскую власть с помощью антисоветских эмигрантских организаций и иностранных разведок. ОГПУ пошло еще дальше, оно вырвало у двух инструкторов военной академии "признания" о готовящемся заговоре под руководством начальника Генштаба Красной Армии Михаила Тухачевского. Как о том свидетельствуют письмо, адресованное Сталиным Серго Орджоникидзе, вождь тогда не рискнул сместить Тухачевского, предпочитая другие мишени - "специалистов-саботажников".

Приведенный эпизод ясно показывает, как фабриковались дела так называемых "террористических групп", с 1930 года включавших представителей антисталинской оппозиции. В тот момент Сталин не мог и не хотел идти дальше. Все провокации и маневры этого момента имели узко определенную цель: полностью скомпрометировать последних его противников внутри партии, запугать всех нерешительных и колеблющихся.

22 сентября 1930 года "Правда" опубликовала "признания" 48 чиновников Наркомторга и Наркомфина, которые признали себя виновными "в трудностях с продовольствием и исчезновениям серебряных денег". За несколько дней до этого Сталин в письме, адресованном Молотову, таким образом его проинструктировал: "Нам нужно: а) радикально очистить аппарат Наркомфина и Государственного банка, несмотря на крики сомнительных коммунистов типа Пятакова-Брюханова; б) расстрелять два или три десятка проникших в аппарат саботажников. ... в) продолжать на всей территории СССР операции ГПУ, имеющие целью возвращение в обращение серебряных денег". 25 сентября 1930 года 48 специалистов были казнены.

В последующие месяцы состоялось несколько аналогичных процессов. Некоторые из них происходили при закрытых дверях, такие, например, как "процесс о Госплане" или о "Рабоче-крестьянской партии". Другие процессы были публичными, например "процесс Промпартии", в ходе которого восемь человек "признались" в том, что создали обширную сеть, состоящую из двух тысяч специалистов, чтобы на деньги иностранных посольств организовать экономический переворот. Эти процессы поддержали легенду о саботаже и заговорах, которые были столь важны для укрепления сталинской идеологии. 5.стр. 123-126

За четыре года, с 1928 по 1931 год, многие специалисты промышленности и управленческого аппарата оказались выключенными из жизни общества, 23.000 из них были списаны по первой категории ("враги советской власти") и лишены гражданских прав5. Травля специалистов приняла огромные размеры на предприятиях, которые заставляли необоснованно увеличивать выпуск продукции, отчего росло число несчастных случаев, брака, поломок машин. С января 1930 до июня 1931 года 48% инженеров Донбасса были уволены или арестованы: 4500 "специалистов-саботажников" были "разоблачены" в ходе первого квартала 1931 года в одном только секторе транспорта. Эта травля специалистов, выдвижение целей, которые заведомо не могут быть достигнуты, приведшая к невыполнению планов, сильному падению производительности труда и рабочей дисциплины, к полному игнорированию экономических законов, закончились тем, что надолго расстроили работу предприятий. Кризис принял грандиозные масштабы, руководство партией вынужденно приняло некоторые "корректирующие меры". 10 июля 1931 года Политбюро решило ограничить суды над спецами, ставшими жертвами объявленной в 1928 году охоты на них. Были приняты необходимые меры: немедленно освобождено несколько тысяч инженеров и техников, в основном в металлургической и угольной промышленности, уничтожена дискриминация в доступе к высшему образованию детей интеллигенции, ОГПУ запретили арестовывать специалистов без согласия соответствующего Наркомата. Даже простое перечисление этих мер показывает масштаб предшествующих преследований, жертвами которых стали со времен Шахтинского дела десятки тысяч инженеров, агрономов, техников и администраторов всех уровней. 5.стр.126-128

Среди других общественных категорий, изгнанных на обочину "нового социалистического общества", было также и духовенство. В 1929-1930 годах начинается второе большое наступление Советского государства на духовенство, следующее после антирелигиозных репрессий 1918-1922 годов. В конце двадцатых годов, несмотря на осуждение некоторыми высшими иерархами духовенства "верноподданнического" по отношению к советской власти заявления митрополита Сергия, преемника патриарха Тихона, влияние православной церкви в обществе остается достаточно сильным. Из 54.692 действующих в 1914 году церквей в 1929 году осталось 39.0007. Емельян Ярославский, председатель основанного в 1925 году Общества безбожников, признавал, что только около десяти миллионов человек из ста тридцати миллионов верующих "порвали с религией".

Антирелигиозное наступление 1929-1930 годов разворачивалось в два этапа. 8 апреля 1929 года было издано Постановление, усиливающее ответственность местных властей за духовную жизнь прихожан и добавляющее новые ограничения в деятельности религиозных объединений. Отныне всякая деятельность, выходящая за рамки "удовлетворения религиозных потребностей", попадала под действие закона об уголовной ответственности, в частности, 10 параграфа 58 статьи Уголовного кодекса, предусматривающего наказание от трех лет тюремного заключения и до смертной казни за "использование религиозных предрассудков для ослабления государства". 26 августа 1929 года правительство установило пятидневную рабочую неделю - пять дней работы и один день отдыха, выходной; таким образом, указ устранял воскресенье как день отдыха для всех групп населения. Эта мера как бы должна была помочь "искоренению религии".

Но эти законы и постановления были только прелюдией к прямым действиям в отношении церкви, ко второму этапу наступления на церковь. В октябре 1929 года было приказано снять церковные колокола: "Колокольный звон нарушает право широких атеистических масс городов и деревень на заслуженный отдых". Служители культа были приравнены к кулакам: задавленные налогами (налоги в 1928-1930 годах возросли в десять раз), лишенные всех гражданских прав, что означало в первую очередь лишение продовольственных карточек и бесплатного медицинского обслуживания, они стали также подвергаться арестам, высылке или депортации. Согласно существующим неполным данным более тринадцати тысяч служителей культа были "раскулачены" в 1930 году. В большинстве деревень и городов коллективизация началась с символического закрытия церкви, раскулачивания попа. Весьма симптоматично, что около 14% бунтов и крестьянских волнений, зарегистрированных в 1930-х годах, имели первопричиной закрытие церкви и конфискацию колоколов. Антирелигиозная кампания достигла своего апогея зимой 1929-1930 годов9. 1 марта 1930 года 6.715 церквей были закрыты, часть из них разрушена. Однако после знаменитой статьи Сталина "Головокружение от успехов" резолюция Центрального Комитета ВКП(б) цинично осудила "недопустимые отклонения в борьбе против религиозных предрассудков" и, в частности, закрытие церквей без согласия прихожан. Это была чисто формальная отговорка со стороны властей, ибо она не имела никакого положительного влияния на судьбы сосланных служителей культа.

Подобные документы

Социально-экономическое положение СССР в 20-30 годы ХХ века. Насильственная коллективизация и раскулачивание. Голод 1932-1933 годов как решающий эпизод в процессе становления репрессивной систем. "Социально-чуждые элементы" и основные циклы репрессий.

реферат , добавлен 24.11.2009


Индустриализация, коллективизация сельского хозяйства. Лояльность населения, террор и массовые репрессии. Акмолинский лагерь жен изменников Родины. Музейно-мемориальный комплекс жертв политических репрессий и тоталитаризма. Репрессии 1930-1950 годов.

презентация , добавлен 15.04.2012


Особенности карательной уголовной политики в СССР в 30-е годы XX века: начало и предпосылки массовых репрессий, влияние партийного аппарата на их организацию и осуществление. Правовое обеспечение деятельности карательного аппарата СССР и Германии.

курсовая работа , добавлен 02.03.2012


Идеологическая основа репрессий. Политика "Красного террора". Репрессии конца 20-х - начала 30-х гг. ХХ века. Раскулачивание и "социально чуждые элементы". Империя лагерей. Смерть Сталина и ослабление репрессий. Статистика репрессий 30-х-50-х годов.

реферат , добавлен 06.12.2010


Осуществление карательными органами массовых репрессий в Западной Сибири. Взаимосвязь культа личности с массовыми репрессиями в СССР в 30-е годы. Деятельность ОГПУ - НКВД. Партийные органы западно-сибирского региона в репрессивной системе.

дипломная работа , добавлен 28.03.2007


Освещение причин и механизма репрессий в книгах отдельных авторов. Принципиальные особенности тоталитарных репрессивных социально-политических систем. Важнейшие черты технологии господства. Процессуальное обеспечение массовых репрессий в СССР.

реферат , добавлен 21.07.2011


Политические процессы 30-х годов. Основные причины массовых репрессий. Процесс антисоветского "право-троцкистского блока". Изменение порядка судопроизводства. Главное управление исправительно-трудовых лагерей, трудовых поселений и мест заключения.

презентация , добавлен 19.03.2012


Основные причины начала "Большого террора". Масштабы репрессий 1938-1938 годов. Политические репрессии в Хакасии в годы "Большого террора". Количество репрессированных в Хакасии в годы "Большого террора". Программа поиска мест захоронения жертв террора.

статья , добавлен 20.01.2010


Политические репрессии 20-х годов XX века в СССР, их причины, механизм и последствия проведения, историческая оценка. Основные слои населения, на которых они были направлены. Содействие политического террора дальнейшему укреплению тоталитарного режима.

реферат , добавлен 07.06.2011


Социально-экономическое и политическое положение СССР в последней четверти XX века. Особенности национального конфликта в Казахстане и Карабахе. Изменения национально-государственного устройства в 80-90-е годы XX века. Разработка нового союзного договора.

Отсутствие у вас судимости-

не ваша заслуга, а наша недоработка...

Введение.

20-е – 30-е годы – одна из самых страшных страниц в истории СССР. Было проведено столько политических процессов и репрессий, что еще долгие годы историки не смогут восстановить все детали страшной картины этой эпохи. Эти годы обошлись стране в миллионы жертв, причем жертвами как правило становились талантливые люди, технические специалисты, руководители, ученые, писатели, интеллигенция. «Цена» борьбы за «счастливое будущее» становилась всё выше. Руководство страны стремилось избавиться от всех свободно мыслящих людей. Проводя один процесс за другим, государственные органы фактически обезглавили страну.

Террор охватывал без разбора все регионы, все республики. В расстрельных списках были фамилии русских, евреев, украинцев, грузин и других пред­ставителей больших и малых народов страны. Осо­бенно тяжелыми были его последствия для тех рай­онов, которые отличались культурной отсталостью до революции и где в 20 - 30-е годы быстро форми­ровался слой интеллигенции, специалистов. Большой урон несли не только советские люди, но и представители зарубежных партий и организаций, работавших в СССР. «Чистка» коснулась и Комин­терна. Отправлялись в тюрьмы и концлагеря, высы­лались с позором из страны специалисты, добросо­вестно помогавшие стране в подъеме экономики.

Чувствуя приближающуюся беду, некоторые со­ветские деятели бежали за границу. Появилась, хотя и немногочисленная, «красная» волна российской эмиграции.

Второй тотальный кризис власти свидетельствовал о росте недоверия, отчужденности, враждебности вокруг партии и государственных организаций. В ответ – политика подавления, насилия, массового террора. Лидеры правящей партии проповедовали, что все стороны жизни общества должны быть пропитаны непримиримым духом классовой борьбы. Хотя с каждым годом революция становилась все дальше, число осужденных за «контрреволюционную» деятельность быстро росло. Миллионы людей побывали в лагерях, миллионы были расстреляны. Около ряда крупных горо­дов (Москва, Минск, Воркута и др.) появились мас­совые захоронения замученных и расстрелянных.

«Социалистическое наступление»

Форсированный экономический рост в условиях ост­рой нехватки капиталов, нарастания военной опасности лимитировал возможности материального стимулирова­ния труда, вел к разрыву экономических и социальных аспектов развития, к стагнации, даже падению жизненно­го уровня, что не могло не вести к росту психологичес­кого напряжения в обществе. Ускоренная индустриализа­ция, сплошная коллективизация резко активизировали миграционные процессы, крутую ломку образа жизни, ценностных ориентации огромных масс людей («великий перелом»). Сконденсировать избыточную социально -психологическую энергию народа, направить ее на решение ключевых проблем развития, компенсировать в какой-то мере слабость материального стимулирования был при­зван мощный политико-идеологический прессинг. В 30-е годы ломается и без того хрупкая грань между полити­ческим и гражданским обществом: экономика подчиняет­ся тотальному государственному контролю, партия сли­вается с государством, государство идеологизируется.

«Социалистическое наступление» конца 20 - начала 30-х годов, выразившееся в повышении плановых зада­ний в промышленности, в сплошной коллективизации,- это попытка разрубить гордиев узел проблем в экономи­ке и одновременно - снять социальную напряженность, накопившуюся в обществе. В течение всех 20-х годов понимание нэпа как «передышки», «отступления», за ко­торым последует новое «наступление», было довольно устойчивым в рабочей среде.

Ситуация накаляется к концу 20-х годов. В связи с ускорением индустриализации при незначительных фон­дах материального стимулирования предпринимаются попытки интенсификации трудового процесса, рациона­лизации производства за счет трудящихся. В результате перезаключения зимой 1927-1928 и 1928-1929 гг. колле­ктивных договоров, тарифной реформы, пересмотра норм выработки усиливается уравниловка, у отдельных категорий рабочих снижается заработок. Как следствие многие партийные организации отмечают «политическую напряженность в массах». Недовольство рабочих, в ос­новном высококвалифицированных, выражалось в форме коллективных обращений к руководящим органам с целью получения разъяснений сущности кампаний, подачи заявлений в связи с ущемлением прав, массовых уходах с общих собраний. Происходили кратковременные за­бастовки, правда, не отличавшиеся значительным числом участников. Прямых антисоветских выступлений на пред­приятиях не наблюдалось. На ряде рабочих собраний принимались резолюции представителей левой оппози­ции, содержавшие требования повышения заработной платы, отмены новой тарифной сетки, пересмотра норм и расценок. «Партия 10 лет ведет неизвестно куда, партия нас обманывает,- фиксировали «органы» вы­сказывания рабочих.- Фордовскую систему придумали коммунисты».

Недовольство рабочих приняло весьма значительные масштабы. Данные о перевыборах фабзавкомов по Мо­сковской, Иваново - Вознесенской, Ленинградской облас­тям и Харьковскому округу свидетельствуют о том, что «на ряде крупных предприятий на собраниях присутство­вало меньше половины работающих, а на некоторых из них… до 15%». «Вследствие слабой посещаемости на многих предприятиях имели место срывы собраний».

«Громоотвод» - Шахтинский процесс

Растущее недовольство рабочих - неизбежное след­ствие «политики затягивания поясов» - партийно-государ­ственное руководство сумело направить в русло «спецеедства». Роль громоотвода сыграл «шахтинский процесс» (1928 г.). По нему были привлечены к ответственности инженеры и техники Донецкого бассейна, обвиненные в сознательном вредительстве, в организации взрывов на шахтах, в преступных связях с бывшими владельцами донецких шахт, в закупке ненужного импортного обору­дования, нарушении техники безопасности, законов о труде и т. д. Кроме того, по этому делу проходили некоторые руководители украинской промышленности, якобы составлявшие «харьковский центр», возглавля­вший деятельность вредителей. Был также «раскрыт» и «московский центр». По данным обвинения, вреди­тельские организации Донбасса финансировались запад­ными капиталистами.

Заседания Специального судебного присутствия Вер­ховного суда СССР по «шахтинскому делу» состоялись летом 1928 г. в Москве под председательством А. Я. Вышинского. На суде некоторые из подсудимых признали только часть предъявленных обвинений, другие полностью их отвергли; были и признавшие себя виновными по всем статьям обвинения. Суд оправдал четверых из 53 подсуди­мых, четверым определил меры наказания условно, девять человек - к заключению на срок от одного до трех лет. Большинство обвиняемых было осуждено на длительное заключение - от четырех до десяти лет, 11 человек были приговорены к расстрелу (пять из них расстреляли, а шести ЦИК СССР смягчил меру наказания).

Что же на самом деле было в Донбассе? Р. А. Медведев приводит интересное свидетельство старого чекиста С. О. Газаряна, долгое время работавшего в экономичес­ком отделе НКВД Закавказья (и арестованного в 1937 г.). Газарян рассказывал, что в 1928 г. он приезжал в Донбасс в порядке «обмена опытом» работы экономических от­делов НКВД. По его словам, в Донбассе в тот период обычным явлением была преступная бесхозяйственность, ставшая причиной многих тяжелых аварий с человечес­кими жертвами (затопления и взрывы на шахтах и др.). И в центре, и на местах советский и хозяйственный аппарат был еще несовершенен, там было немало случай­ных и недобросовестных людей, в ряде хозяйственных и советских организаций процветали взяточничество, во­ровство, пренебрежение интересами трудящихся. За все эти преступления необходимо было, конечно, наказывать виновных. Не исключено, что в Донбассе были и единич­ные случаи вредительства, а кто-то из инженеров получал письма от какого-либо бывшего хозяина шахты, бежа­вшего за границу. Но все это не могло служить основани­ем для громкого политического процесса. В большинстве случаев обвинения во вредительстве, в связях с различ­ного рода «центрами» и заграничными контрреволюци­онными организациями добавлялись уже в ходе следст­вия к различным обвинениям уголовного характера (во­ровство, взяточничество, бесхозяйственность и др.). Обещая заключенным за «нужные» показания смягчение их участи, следователи шли на такой подлог якобы из «идейных» соображений: «необходимо мобилизовать массы», «поднять в них гнев против империализма», «повысить бдительность». В действительности же эти подлоги преследовали одну цель: отвлечь недовольство широких масс трудящихся от партийного руководства, поощрявшего гонку за максимальными показателями ин­дустриализации.

«Шахтинское дело» обсуждалось на двух пленумах ЦК партии. «Нельзя считать случайностью так называ­емое шахтинское дело, - говорил Сталин на пленуме ЦК в апреле 1929 г. «Шахтинцы» сидят теперь во всех отраслях нашей промышленности. Многие из них выловле­ны, но далеко еще не все выловлены. Вредительство буржуазной интеллигенции есть одна из самых опасных форм сопротивления против развивающегося социализма. Вредительство тем более опасно, что оно связано с между­народным капиталом. Буржуазное вредительство есть несомненный показатель того, что капиталистические эле­менты далеко еще не сложили оружия, что они накопляют силы для новых выступлений против Советской власти».

«Спецеедство»

Понятие «шахтинцы» стало нарицательным, как бы синонимом «вредительства». «Шахтинское дело» послу­жило поводом к продолжительной пропагандистской ка­мпании. Публикация материалов о «вредительстве» в До­нбассе вызвала в стране эмоциональную бурю. В коллек­тивах требовали немедленного созыва собраний, организации митингов. На собраниях рабочие высказы­вались за усиление внимания администрации к нуждам производства, за усиление охраны предприятий. Из на­блюдений ОГПУ в Ленинграде: «Рабочие тщательно обсуждают сейчас каждую неуладку на производстве, по­дозревая злой умысел; часто слышны выражения: «не второй ли Донбасс у нас?» В форме «спецеедства» выплеснулся на поверхность чрезвычайно больной для рабочих вопрос о социальной справедливости. Наконец-то «нашлись» конк­ретные виновники творящихся безобразий, люди, воплоща­вшие в себе в глазах рабочих источник многочисленных случаев ущемления их прав, пренебрежения их интересами: старые специалисты, инженерно-технические работники - «спецы», как их тогда называли. Происками контрреволю­ции объявлялись в коллективах, например, задержка с вы­платой заработка на два-три часа, снижение расценок и т. д.

В Москве на фабрике «Трехгорная мануфактура» рабо­чие говорили: «Партия слишком доверилась спецам, и они стали нам диктовать. Делают вид, что помогают нам в работе, а на самом деле проводят контрреволюцию. Спецы с нами никогда не пойдут». А вот характерные высказывания, зафиксированные на фабрике «Красный Октябрь» в Нижегородской губернии: «Спецам дали волю, привилегии, квартиры, громадное жалованье; живут как в старое время». Во многих коллективах раздавались призывы к суровому наказанию «преступников». Собрание рабочих в Сокольническом районе Москвы потребовало: «Всех надо расстрелять, а то покоя не будет». На Перовс­кой судобазе: «Пачками надо расстреливать эту сволочь».

Играя на худших чувствах масс, режим в 1930 г. инспирировал еще ряд политических процессов против «буржуазных специалистов», обвинявшихся во «вредите­льстве» и в других смертных грехах. Так, весной 1930 г. на Украине состоялся открытый политический процесс по делу «Союза вызволения Украины». Руководителем этой мифической организации был объявлен крупнейший украинский ученый, вице-президент Всеукраинской Ака­демии наук (ВУАН) С. А. Ефремов. Кроме него, на ска­мье подсудимых оказалось свыше 40 человек: ученые, учителя, священники, деятели кооперативного движения, медицинские работники.

В том же году было объявлено о раскрытии еще одной контрреволюционной организации - Трудовой крестьянской партии (ТКП). Ее руководителями объ­явили выдающихся экономистов Н. Д. Кондратьева, А. В. Чаянова, Л. Н. Юровского, крупнейшего ученого-агронома А. Г. Дояренко и некоторых других. Осенью 1930 г. было объявлено о раскрытии ОГПУ вредительс­кой и шпионской организации в сфере снабжения населе­ния важнейшими продуктами питания, особенно мясом, рыбой и овощами. По данным ОГПУ, организация воз­главлялась бывшим помещиком - профессором А. В. Ря­занцевым и бывшим помещиком генералом Е. С. Кара­тыгиным, а также другими бывшими дворянами и про­мышленниками, кадетами и меньшевиками, «про­бравшимися» на ответственные должности в ВСНХ, в Наркомторг, в Союзмясо, в Союзрыбу, в Союзплодовощ и др. Как сообщалось в печати, эти «вредители» сумели расстроить систему снабжения продуктами пита­ния многих городов и рабочих поселков, организовать голод в ряде районов страны, на них возлагалась вина за повышение цен на мясо и мясопродукты и т. п. В отличие от других подобных процессов приговор по этому делу был крайне суров все привлеченные 46 человек были расстреляны по постановлению закрытого суда.

25 ноября - 7 декабря 1930 г. в Москве состоялся процесс над группой видных технических специалистов, обвиненных во вредительстве и контрреволюционной де­ятельности процесс Промпартии. К суду по обвине­нию во вредительской и шпионской деятельности было привлечено восемь человек: Л. К. Рамзин - директор Теплотехнического института и крупнейший специалист в области теплотехники и котлостроения, а также видные специалисты в области технических наук и планирования В. А. Ларичев, И. А. Калинников, И. Ф. Чарновский, А. А. Федотов, С. В. Куприянов, В. И. Очкин, К. В. Ситнин. На суде все обвиняемые признали себя виновными и дали подробные показания о своей шпионс­кой и вредительской деятельности.

Через несколько месяцев после процесса Промпартии в Москве состоялся открытый политический процесс по делу так называемого Союзного бюро ЦК РСДРП (меньшевиков). К суду были привлечены В. Г. Громан, член президиума Госплана СССР, В. В. Шер, член пра­вления Государственного банка, Н. Н. Суханов, лите­ратор, А. М. Гинзбург, экономист, М. П. Якубович, от­ветственный работник Наркомторга СССР, В. К. Иков, литератор, И. И. Рубин, профессор политэкономии и др., всего 14 человек. Подсудимые признали себя виновными и дали подробные показания. Осужденные по «антиспецовским» процессам (за исключением рас­стрелянных «снабженцев») получили различные сроки лишения свободы.

Как следователи добивались «признаний»? М. П. Якубович впоследствии вспоминал: «Некоторые… поддались на обещание будущих благ. Других, пыта­вшихся сопротивляться, «вразумляли» физическими ме­тодами воздействия - избивали (били по лицу и голове, по половым органам, валили на пол и топтали ногами, лежавших на полу душили за горло, пока лицо не наливалось кровью, и т. п.), держали без сна на «ко­нвейере», сажали в карцер (полураздетыми и босиком на мороз или в нестерпимо жаркий и душный без окон) и т. д. Для некоторых было достаточно одной угрозы подобного воздействия - с соответствующей демонстра­цией. Для других оно применялось в разной степени - строго индивидуально - в зависимости от сопротив­ления каждого».

Политические процессы конца 20 - начала 30-х годов послужили поводом для массовых репрессий против ста­рой («буржуазной») интеллигенции, представители кото­рой работали в различных наркоматах, учебных заведе­ниях, в Академии наук, в музеях, кооперативных органи­зациях, в армии. Основной удар карательные органы наносили в 1928-1932 гг. по технической интеллиген­ции - «спецам». Тюрьмы в то время назывались остря­ками «домами отдыха инженеров и техников».

«Новые рабочие» - краеугольный камень культа личности

Антиспецовская кампания эксплуатировала комплекс антибуржуазных настроений, имманентных рабочему движению на ранних стадиях индустриализации и приня­вших в России особенно острые формы в ходе классовых битв 1905 - 1907, 1917-1921 гг. В отличие от нее лозунг «социалистического наступления» скорее был сориенти­рован на «новых рабочих» - политически мало искушен­ных представителей деревенской молодежи. Уже в 1926 г. ощущалась острая нехватка квалифицированных проле­тариев, а среди безработных преобладали конторские служащие низшей квалификации и чернорабочие. В 1926-1929 гг. рабочий класс пополнился выходцами из крестьянских семей на 45%, из служащих - почти на 7%. А в годы первой пятилетки крестьянство стало преоб­ладающим источником пополнения рядов пролетариата: из 12,5 млн рабочих и служащих, пришедших в народное хозяйство, 8,5 млн были из крестьян.

Оказавшись «в большом и чуждом мире», «новые рабочие» должны были пройти длительный период со­циально-психологической адаптации к индустриальному, в значительной степени конвейерному, типу производства (в отличие от сезонного аграрного производства) и к но­вым бытовым условиям. «Новые рабочие» в массе своей были далеки от сознательного участия в общественной жизни, являлись удобным объектом по­литического и идеологического манипулирования.

Лозунг «ускорения» обещал «новым рабочим» быст­рую ликвидацию безработицы, нараставшей на протяже­нии всех двадцатых годов. Накануне первой пятилетки безработные составили 12% от числа занятых в народ­ном хозяйстве рабочих и служащих (1242 тыс.). И вот в 1930 г. на 1 апреля впервые фиксируется снижение числа безработных - 1081 тыс., а на 1 октября - всего 240 тыс. безработных. В 1931 г. безработица в СССР была полностью ликвидирована. Миллионы новобран­цев индустрии получили ощутимый выигрыш от индуст­риального скачка. И этот выигрыш ассоциировался в их сознании с именем партийно-государственного лидера И. В. Сталина.

«Новые рабочие» послужили одним из краеугольных камней пьедестала «культа личности». Неукорененность в новой среде, особенно при низком уровне грамотности, вела к тому, что освоение иной культуры они начинали с азов. Тем самым возникала благоприятная почва для явления вождя-учителя, способного в простой до­ступной форме дать «ученикам» общие ориентиры в их новой жизни. В условиях концентрации реальной политической вла­сти в партийных комитетах, чрезвычайных, а порой - карательных органах Советы осуществляли второстепен­ные в целом хозяйственные функции, вели культурно-организаторскую работу. При них были созданы отрас­левые секции - культурные, финансово-налоговые, на­родного образования, здравоохранения, РКИ и др.,- включавшие сотни тысяч трудящихся (в первом полуго­дии 1933 г. в 172 тыс. секциях по РСФСР работал 1 млн человек).

В такой ситуации участие населения в избирательном процессе все больше становилось не выражением его политической воли, а как бы тестом на политическую лояльность, а затем и новым социалистическим «обря­дом». Во время перевыборов Советов средний процент голосовавших по стране составил: в 1927 г.- 50,7%, в 1929 г.- 62,2, в 1931 г.- 72, в 1934 г.- 85%; в выборах Верховного Совета СССР 12 декабря 1937 г. участвовало 96,8% избирателей, в выборах в местные Советы (де­кабрь 1939 г.)- 99,21% избирателей. В условиях фак­тического безвластия официальной власти - Советов, свертывания демократии в органах реальной власти (партии, НКВД) принятая

5 декабря 1936 г. внешне до­вольно демократическая Конституция СССР на деле была не более чем «демократическим фасадом» тота­литарного государства.

Расправа над бывшими лидерами оппозиции.

О том, что это было именно так, ярко свидетельствует серия судебных процессов второй половины 30-х годов над бывшими лидерами внутрипартийной оппозиции.

Де­ло о так называемом «Антисоветском объединенном троцкистско-зиновьевском центре» (рассматривалось военной коллегией Верховного суда СССР 19-24 августа 1936 г.;

были преданы суду 16 человек: Г. Е. Зиновьев, Л. Б. Ка­менев, Г. Е. Евдокимов, И. П. Бакаев, С. В. Мрачковский, В. А. Тер - Ваганян, И. Н. Смирнов. Е. А. Дрейцер, И. И. Рейнгольд, Р. В. Пикель, Э. С. Гольцман, Фриц - Давид (И.- Д. И. Круглянский), В. П. Ольберг, К. Б. Берман - Юрин, М. И. Лурье, Н. Л. Лурье; все приговорены к высшей мере наказания).

Дело о так называемом «Па­раллельном антисоветском троцкистском центре» (рас­сматривалось военной коллегией Верховного суда СССР 23-30 января 1937 г.; были преданы суду 17 человек: Ю. Л. Пятаков, Г. Я. Сокольников, К. Б. Радек, Л. П. Се­ребряков, Я. Б. Лившиц, Н. И. Муралов, Я. Н. Дробнис, М. С. Богуславский. И. А. Князев, С. А. Ратайчак, Б. О. Норкин, А. А. Шестов, М. С. Строилов, И. Д. Турок, И. И. Граше, Г. Е. Пушин, В. В. Арнольд; Г. Я. Сокольников. К. Б. Радек, В. В. Арнольд были приговорены к десяти, М. С. Строилов - к восьми годам тюремного заключе­ния; остальные - к расстрелу: в 1941 г. В. В. Арнольд и М. С. Строилов по заочно вынесенному приговору были также расстреляны; Г. Я. Сокольников и К. Б. Ра­дек в мае 1939 г. были убиты сокамерниками в тюрьме.

Дело о так называемом «Антисоветском правотроцкистском блоке» (рассматривалось военной коллегией Верхов­ного суда СССР 2-13 марта 1938г.): был предан суду 21 человек: Н. 14. Бухарин, А. И. Рыков, А. П. Розенгольц, М. А. Чернов, П. П. Буланов, Л. Г. Левин, В. А. Максимов - Диковский, И. А. Зеленский, Г. Ф. Гринько, В. И. Иванов, Г. Г. Ягода, Н. Н. Кростинский, П. Т. Зу­барев, С. А. Бессонов, В. Ф. Шарантович,

X. Г. Раковский, А. Икрамов, Ф. Ходжасв, П. П. Крючков, Д. Д. Плетнев. И. Н. Казаков и некоторые другие; боль­шинство подсудимых были приговорены к расстрелу.

Проходившие но процессам обвинялись в контррево­люционной, антисоветской, вредительско - диверсионной, шпионской и колористической деятельности. В причи­нах, тайных пружинах, как теперь официально признано, фальсификации других процессов до сих пор не всё ясно.

Волна террора особенно быстро выросла после трагедии, разразив­шейся в Ленинграде 1 декабря 1934 г. Террористом Л. В. Николаевым был убит первый секретарь Ле­нинградского горкома и обкома партии, член Полит­бюро, Оргбюро и Секретариата ЦК партии С. М. Киров. Вокруг этого покушения возник ряд версий по поводу его вдохновителей, соучастников преступления. Однако многие документы, проливав­шие свет на обстоятельства покушения, были унич­тожены, а работники, принимавшие участие в рас­следовании, репрессированы. Очевидно одно: поку­шение было использовано руководством страны для организации крупномасштабной политической ак­ции. Расследование дела возглавил сам Сталин, сразу же указавший на виновников - зиновьевцев. Террорист-одиночка был представлен пропагандой в качестве члена контрреволюционной подпольной антисоветской и антипартийной группы во главе с «Ленинградским центром». Никаких документаль­ных доказательств существования такого «центра» те было, да в них и не нуждались. Арестованная группа местных партийных, государственных, воен­ных деятелей была спешно расстреляна.

В деле об убийстве Кирова до сих пор больше вопросов, чем ответов. Но вне зависимости от причин организации процессов механизм их подготовки свидетельствует о неправовом, антидемократическом характере политической системы советского общества 30-х годов. В нарушение всех юридических норм обвинение стро­илось на основании лишь одного вида улик - признания подследственных. А главным средством получения «при­знаний» были пытки и истязания. Как со­общили в своих объяснениях в 1961 г. бывшие сотрудники НКВД СССР Л. П. Газов, Я. А. Иорш и А. И. Воробин, имевшие прямое отношение к следствию по делу о «параллельном центре», руководство НКВД требова­ло от оперативного состава вскрытия любыми средст­вами вражеской работы троцкистов и других арестован­ных бывших оппозиционеров и обязывало относиться к ним как к врагам народа. Арестованных уговаривали дать нужные следствию показания, провоцировали, при этом использовались угрозы. Широко применялись ночные и изнурительные по продолжительности доп­росы с применением так называемой «конвейерной систе­мы» и многочасовых «стоек». По свидетельству Р. А. Мед­ведева, член ВКП(б) Н. К. Илюхов в

1938 г. ока­зался в Бутырской тюрьме в одной камере с Бес­соновым, осужденным на процессе «право - троцкистского блока». Бессонов рассказал Илюхову, которого хорошо знал по совместной работе, что перед процессом его подвергли многодневным и тяжелым пыткам. Почти 17 суток его заставляли стоять перед следователями, не давая спать и садиться,- это был пресловутый «конвейер». Потом стали методически избивать, отбили почки и прев­ратили прежде здорового человека в изможденного инвалида. Арестованных предупреждали, что пытать будут и после суда, если они откажутся от выбитых из них показаний. Применялись и многочисленные приемы пси­хологического воздействия: от угроз в случае отказа от сотрудничества со следствием расправиться с род­ственниками до апелляции к революционному созна­нию подследственных.

Вся система допросов была рассчитана на морально-психологическое и физическое изматывание обвиняемых. Об этом свидетельствовал в 1938 г. и бывший замести­тель наркома внутренних дел СССР М. П. Фриновский. Он, в частности, показал, что лица, проводившие след­ствие по делу так называемого «параллельного антисо­ветского троцкистского центра», начинали допросы, как правило, с применения физических мер воздействия, ко­торые продолжались до тех пор, пока подследственные не давали согласия на дачу навязываемых им показаний. До признания арестованными своей вины протоколы до­просов и очных ставок часто не составлялись. Практико­вались оформления одним протоколом многих допросов, а также составление протоколов в отсутствие допрашива­емых. Заранее составленные следователями протоколы допросов обвиняемых «обрабатывались» работниками НКВД, после чего перепечатывались и давались аресто­ванным на подпись. Объяснения обвиняемых не проверя­лись, серьезные противоречия в показаниях обвиняемых и свидетелей не устранялись. Допускались и другие нару­шения процессуальных норм.

Несмотря на пытки, следователям далеко не сразу удавалось сломить волю подследственных. Так, больши­нство проходивших по делу так называемого «параллель­ного антисоветского троцкистского центра» длительное время отрицали свою виновность. Показания с признани­ем вины Н. И. Муралов дал лишь через 7 месяцев 17 дней после ареста, Л. П. Серебряков - через 3 месяца 16 дней, К. Б. Радек - через 2 месяца 18 дней, И. Д. Ту­рок - через 58 дней, Б. О. Норкин и Я. А. Лившиц - через 51 день, Я. Н. Дробнис- через 40 дней, Ю. Л. Пятаков и А. Л. Шестов - через 33 дня.

В конечной «победе» следствия над самыми стойкими обвиняемыми, думается, сыграло важную роль то обсто­ятельство, что «старые большевики» не мыслили своей жизни вне партии, вне служения своему делу. И постав­ленные перед дилеммой: либо до конца отстаивать свою правоту, признавая и доказывая тем самым преступность государства, построению которого они отдали всех себя без остатка, либо признать свою «преступность», дабы государство, идея, дело остались безупречно чистыми в глазах народа, мира,- они предпочитали «взять грех на душу». Характерное свидетельство Н. И. Муралова на суде: «И я сказал себе тогда, после чуть ли не восьми ме­сяцев, что да подчинится мой личный интерес интересам того государства, за которое я боролся в течение двад­цати трех лет, за которое я сражался активно в трех революциях, когда десятки раз моя жизнь висела на волоске… Предположим, меня даже запрут или расстреля­ют, то мое имя будет служить собирателем и для тех, кто еще есть в контрреволюции, и для тех, кто будет из молодежи воспитываться… Опасность оставаться на этих позициях, опасность для государства, для партии, для революции, потому что я - не простой рядовой член партии...»

Террор

Антидемократическое наступление сопровожда­лось расширением сферы деятельности карательных органов. Все политические решения проводились при непрерывном участии чекистов. Массовый тер­рор в мирное время стал возможен в результате на­рушения законности. В обход органов суда и проку­ратуры была создана разветвленная сеть внесудеб­ных органов (Особое совещание при Коллегии ОГПУ, «тройки» НКВД, Особое совещание при НКВД и др.). Решения о судьбе арестованных, особенно с обвине­нием в контрреволюционной деятельности, выноси­лись с нарушением всех процессуальных норм. Ши­рокие полномочия карательных органов фактически ставили их даже над государственными, партийны­ми органами; последние тоже попадали в орбиту мас­совых репрессий. Из 1961 делегата XVII съезда пар­тии (1934) почти три четверти были в пос­ледующие годы расстреляны. Во всех подразделени­ях армии неограниченные права получили особые отделы (подразделения службы госбезопасности). По «наводкам» услужливых, порой нечестных работни­ков карательных органов гибли многие работники центральных и местных партийных органов, минис­терств, руководители ведомств, депутаты Советов всех уровней. За гибель многих партийцев вина ле­жала на членах ЦК ВКП (б) Кагановиче, Маленкове, Андрееве. На смену погибшим снизу поднимались все новые и новые ряды функционеров. В этой обста­новке быстро по службе продвигались будущие гене­ральные секретари ЦК компартии Н. С. Хрущев, Л. И. Брежнев.

Процессы над лидерами оппозиции послужили поли­тическим обоснованием для развязывания небывалой во­лны массового террора против руководящих кадров партии, государства, включая армию, органы НКВД, прокуратуры, промышленности, сельского хозяйства, на­уки, культуры и т. д., простых тружеников. Точное число жертв в этот период еще не подсчитано. Но о динамике репрессивной политики государства говорят данные о чи­сленности заключенных в лагерях НКВД (в среднем за год): 1935 г.- 794 тыс., 1936 г.- 836 тыс., 1937 г.- 994 тыс., 1938 г.- 1313 тыс., 1939 г.- 1340 тыс., 1940 г.-1400 тыс., 1941 г.- 1560 тыс.

Согласно уточненным данным, приводимым Колле­гией КГБ СССР, «в 1930-1953 годы по обвинению в контрреволюционных. государственных преступлениях судебными и всякого ро­да несудебными органами вынесены приговоры и поста­новления в отношении 3 778 234 человек, из них 786 098 человек расстреляно».

Всего с 1930 по 1953 г. в бараках лагерей и колоний побывало около 18 млн. человек, из них 1/5 – по политическим мотивам.

Репрессии сверху дополнялись массовым, доноси­тельством снизу. Доносы свидетельствовали о тяже­лой болезни общества, порожденной насаждавшими­ся подозрительностью, враждой, шпиономанией. Донос, особенно на вышестоящих, начальников, ста­новился удобным средством продвижения по службе для многих завистливых, карьеристски настроенных выдвиженцев. 80% репрессированных в 30-е годы погибли по доносам соседей и коллег по службе. До­носом пользовались те, кто мстил правящей элите за поруганную «буржуазную» интеллигенцию» за быв­ших собственников и недавних нэпманов, за раскулаченных, за всех тех, кто попадал в жестокие жер­нова «классовой борьбы». Недавняя гражданская война откликнулась еще одной кровавой жатвой, только теперь уже для «победителей».

В число «врагов» были зачислены церковные и сектантские организации. В росте влияния церкви, в частности на молодежь, в новых ее идеях и формах работы для верующих партия увидела для себя ог­ромную опасность. На VIII съезде комсомола (май 1928 г.) с тревогой говорилось о том, что сектантские организации объединяют не меньше молодежи, чем комсомол. Проблемы духовности, нравственности, культуры, традиций, свободы выбора для человека не волновали новых вождей. Они становились рутин­ным «хламом» по сравнению с «великими планами строительства социализма».

Однако сводить политико-экономический механизм 30-х годов к одним чисткам, репрессиям, диктату центра было бы неверно. «Эффективность» (если здесь вообще можно говорить об эффективности) репрессий имеет свои пределы. Карательными мерами можно сократить прогу­лы, но не организовать производство; выявить «вреди­телей», но не подготовить квалифицированных специали­стов; нарастить вал, но не обеспечить качество. В 30-е годы в области методов организации производства, форм общественной жизни при общем нарастании ад­министрирования мы сталкиваемся со своего рода маят­ником: от «административного уклона», усиления репрес­сий к усеченному хозрасчету, ограниченной политической либерализации; от усеченного хозрасчета, ограниченной политической либерализации к «административному ук­лону», усилению репрессий...

1. Введение

2. «Социалистическое наступление»

3. «Громоотвод» - Шахтинский процесс

4. «Спецеедство»

5. «Новые рабочие» - краеугольный камень культа личности

6. Расправа над бывшими лидерами оппозиции.

7. Открытый террор

Список использованной литературы.

1. История отечества: люди, идеи, решения. М, 1991.

2. История отечества. ХХ век. М, 1997.

3. История Советского Союза. М, 1994.

Как показывает исторический опыт, любое государство для поддержания своей власти использует откровенное насилие, нередко удачно маскируя его под защиту социальной справедливости (см. Террор). Что же касается тоталитарных режимов (см. Тоталитарный режим в СССР), то правящий режим во имя своего упрочения и сохранения прибегал наряду с изощренными фальсификациями к грубому произволу, к массовым жестоким репрессиям (от лат. repressio - «подавление»; карательная мера, наказание, применяемое государственными органами).

1937 год. Картина художника Д. Д. Жилинского. 1986 г. Развернувшаяся еще при жизни В. И. Ленина борьба с «врагами народа» приняла впоследствии поистине грандиозный размах, унося жизни миллионов людей. Никто не был застрахован от ночного вторжения представителей власти в свой дом, обысков, допросов, пыток. 1937 год был одним из самых страшных в этой борьбе большевиков против собственного народа. На картине художник изобразил арест собственного отца (в центре картины).

Москва. 1930 год. Колонный зал Дома Союзов. Специальное присутствие Верховного суда СССР, рассматривающее «дело промпартии». Председатель Специального присутствия А. Я. Вышинский (в центре).

Чтобы понять сущность, глубину и трагические последствия истребления (геноцида) собственного народа, необходимо обратиться к истокам становления большевистского строя, которое происходило в условиях ожесточенной классовой борьбы, тягот и лишений Первой мировой и Гражданской войн. С политической арены постепенно насильственным образом удалялись различные политические силы как монархической, так и социалистической ориентации (левые эсеры, меньшевики и т. д.). Упрочение советской власти связано с устранением и «перековкой» целых классов и сословий. Например, «расказачиванию» подверглось военно-служивое сословие - казаки (см. Казачество). Притеснение крестьянства породило «махновщину», «антоновщину», выступления «зеленых» - так называемую «малую гражданскую войну» в начале 20-х гг. В состоянии противостояния большевики находились со старой интеллигенцией, как в то время говорили, «спецами». Многие философы, историки, экономисты были высланы за пределы Советской России.

Первым из «громких» политических процессов 30-х - начала 50-х гг. явилось «шахтинское дело» - крупный процесс над «вредителями в промышленности» (1928). На скамье подсудимых оказались 50 советских инженеров и три немецких специалиста, работавших консультантами в угольной промышленности Донбасса. Суд вынес 5 смертных приговоров. Сразу после процесса арестовали еще не менее 2 тыс. специалистов. В 1930 г. разбиралось «дело промпартии», когда врагами народа были объявлены представители старой технической интеллигенции. В 1930 г. были осуждены крупные ученые-экономисты А. В. Чаянов, Н. Д. Кондратьев и другие. Им предъявлялось ложное обвинение в создании несуществовавшей «контрреволюционной трудовой крестьянской партии». По делу академиков проходили известные историки - Е. В. Тарле , С. Ф. Платонов и другие. В ходе насильственной коллективизации проводилось массовое по масштабам и трагическое по последствиям раскулачивание. Многие раскулаченные попадали в исправительно-трудовые лагеря или отправлялись на поселения в отдаленные районы страны. К осени 1931 г. было выслано свыше 265 тыс. семей.

Поводом для начала массовых политических репрессий явилось убийство члена Политбюро ЦК ВКП(б), руководителя ленинградских коммунистов С. М. Кирова 1 декабря 1934 г. И. В. Сталин воспользовался этим случаем, чтобы «добить» оппозиционеров - последователей Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева, Н. И. Бухарина, провести «перетряхивание» кадров, упрочить собственную власть, насадить атмосферу страха и доносительства. Сталин привнес в строительство тоталитарного строя жестокость и изощренность в борьбе с инакомыслием. Он оказался наиболее последовательным из большевистских лидеров, умело использовал настроения народных масс и рядовых членов партии в борьбе за укрепление личной власти. Достаточно вспомнить сценарии «московских процессов» над «врагами народа». Ведь многие кричали «Ура!» и требовали уничтожить врагов народа, как «поганых псов». Миллионы людей, вовлеченных в историческое действие («стахановцы», «ударники», «выдвиженцы» и т. д.), были искренними сталинистами, сторонниками сталинского режима не за страх, а за совесть. Генеральный секретарь партии служил для них символом революционного народного волеизъявления.

Умонастроения большинства населения того времени выразил поэт Осип Мандельштам в стихотворении:

Мы живем, под собою не чуя страны, Наши речи за десять шагов не слышны, А где хватит на полразговорца, Там припомнят кремлёвского горца. Его толстые пальцы, как черви, жирны, А слова, как пудовые гири, верны, Тараканьи смеются усища, И сияют его голенища.

Массовый террор, который карательные органы применяли к «виновным», «преступникам», «врагам народа», «шпионам и диверсантам», «дезорганизаторам производства», потребовал создания внесудебных чрезвычайных органов - «троек», «особых совещаний», упрощенного (без участия сторон и обжалования приговора) и ускоренного (до 10 дней) порядка ведения дел о терроре. В марте 1935 г. был принят закон о наказании членов семей изменников Родины, по которому близкие родственники подвергались тюремному заключению и высылке, малолетние (до 15 лет) направлялись в детские дома. В 1935 г. указом ЦИК разрешалось привлекать к уголовной ответственности детей начиная с 12 лет.

В 1936-1938 гг. были сфабрикованы «открытые» процессы над лидерами оппозиции. В августе 1936 г. слушалось дело «троцкистско-зиновьевского объединенного центра». Все представшие перед судом 16 человек были приговорены к расстрелу. В январе 1937 г. состоялся процесс над Ю. Л. Пятаковым, К. Б. Радеком, Г. Я. Сокольниковым, Л. П. Серебряковым, Н. И. Мураловым и другими («параллельный антисоветский троцкистский центр»). На судебном заседании 2-13 марта 1938 г. слушалось дело «антисоветского правотроцкистского блока» (21 человек). Его руководителями были признаны Н. И. Бухарин, А. И. Рыков и М. П. Томский - старейшие члены большевистской партии, соратники В. И. Ленина. Блок, как говорилось в приговоре, «объединял подпольные антисоветские группы... стремившиеся к свержению существующего строя». Среди фальсифицированных процессов - дела «антисоветской троцкистской военной организации в Красной Армии», «союза марксистов-ленинцев», «московского центра», «ленинградской контрреволюционной группы Сафарова, Залуцкого и других». Как установила комиссия Политбюро ЦК КПСС, созданная 28 сентября 1987 г., все эти и другие крупные процессы - результат произвола и вопиющего нарушения законности, когда следственные материалы грубо фальсифицировались. Ни «блоков», «ни центров» в действительности не существовало, они были изобретены в недрах НКВД-МГБ-МВД по указанию Сталина и его ближайшего окружения.

Разгул государственного террора («большого террора») пришелся на 1937-1938 гг. Он привел к дезорганизации государственного управления, к уничтожению значительной части хозяйственных и партийных кадров, интеллигенции, нанес серьезный ущерб экономике и безопасности страны (накануне Великой Отечественной войны были репрессированы 3 маршала, тысячи командиров и политработников). В СССР окончательно оформился тоталитарный режим. В чем смысл и цели массовых репрессий и террора («большой чистки»)? Во-первых, опираясь на сталинский тезис об обострении классовой борьбы по мере успехов социалистического строительства, власть стремилась ликвидировать реальную и возможную ей оппозицию; во-вторых, желание освободиться от «ленинской гвардии», от некоторых демократических традиций, существовавших в коммунистической партии при жизни вождя революции («Революция пожирает своих детей»); в-третьих, борьба с продажным и разложившимся чиновничеством, массовое выдвижение и подготовка новых кадров пролетарского происхождения; в-четвертых, нейтрализация или физическое уничтожение тех, кто мог стать потенциальным противником с точки зрения властей (например, бывшими белыми офицерами, «толстовцами», эсерами и т. д.), в преддверии войны с фашистской Германией; в-пятых, создание системы принудительного, фактически рабского труда. Важнейшим звеном ее явилось Главное управление лагерей (ГУЛАГ). ГУЛАГ давал 1/3 промышленной продукции СССР. В 1930 г. в лагерях находилось 190 тыс. заключенных, 1934 г. - 510 тыс., в 1940 г. - 1 млн. 668 тыс. В 1940 г. ГУЛАГ состоял из 53 лагерей, 425 исправительно-трудовых колоний, 50 колоний для несовершеннолетних.

Репрессиям в 40-е гг. подвергались и целые народы - чеченцы, ингуши, турки-месхетинцы, калмыки, крымские татары, немцы Поволжья. В ГУЛАГе оказались многие тысячи советских военнопленных, депортированных (выселенных) в восточные районы страны жителей Прибалтики, западных частей Украины, Белоруссии и Молдавии.

Политика «жесткой руки», борьбы с тем, что противоречило официальным установкам, с теми, кто выражал и мог выразить иные взгляды, продолжалась в послевоенное время, вплоть до смерти Сталина. Репрессиям подвергались и те работники, которые, по мнению окружения Сталина, придерживались местнических, националистических и космополитических взглядов. В 1949 г. было сфабриковано «ленинградское дело». Были расстреляны партийные и хозяйственные руководители, в основном связанные с Ленинградом (А. А. Кузнецов, М. И. Родионов, П. С. Попков и другие), освобождены от работы свыше 2 тыс. человек. Под видом борьбы с космополитами был нанесен удар по интеллигенции: писателям, музыкантам, врачам, экономистам, языковедам. Так, шельмованию подверглось творчество поэтессы А. А. Ахматовой и прозаика М. М. Зощенко. Деятели музыкальной культуры С. С. Прокофьев, Д. Д. Шостакович, Д. Б. Кабалевский и другие объявлялись создателями «антинародного формалистического направления». В репрессивных мерах против интеллигенции просматривалась антисемитская (антиеврейская) направленность («дело врачей», «дело Еврейского антифашистского комитета» и т. д.).

Трагические последствия массовых репрессий 30-50-х гг. велики. Их жертвами стали как члены Политбюро ЦК партии, так и рядовые труженики, представители всех социальных слоев и профессиональных групп, возрастов, национальностей и вероисповеданий. По официальным данным, в 1930-1953 гг. было репрессировано 3,8 млн. человек, из них 786 тыс. было расстреляно.

Реабилитация (восстановление в правах) невинных жертв в судебном порядке началась в середине 50-х гг. За 1954-1961 гг. было реабилитировано более 300 тыс. человек. Затем во время политического застоя, в середине 60-х - начале 80-х гг., этот процесс был приостановлен. В период перестройки дан был толчок к восстановлению доброго имени подвергшихся беззаконию и произволу. Их сейчас более 2 млн. человек. Восстановление чести необоснованно обвиненных в политических преступлениях продолжается. Так, 16 марта 1996 г. принят Указ президента РФ «О мерах по реабилитации священнослужителей и верующих, ставших жертвами необоснованных репрессий».

В новейшей истории Отечества под сталинскими репрессиями понимают массовые преследования по политическим и иным мотивам граждан СССР с 1927 по 1953 годы (период руководства Советским Союзом И. В. Сталина). Тогда репрессивная политика рассматривалась в контексте необходимых мер для осуществления социалистического строительства в СССР, в интересах широких трудящихся масс.

В общем значении понятия репрессии (от лат. repressio – стеснение, подавление) – это система карательных санкций, применяемых властями для уменьшения, или ликвидации угрозы существующему государственному строю и общественному порядку. Угроза может выражаться как в открытых действиях и выступлениях, так и в скрытой оппозиции противников режима.

Репрессии в фундаментальной теории марксизма-ленинизма не предусматривались, как элемент строительства нового общества. Поэтому цели сталинских репрессий видны только постфактум это:

Изоляция и ликвидация противников Советской власти и их приспешников.

Стремление переложить ответственность на политических противников за провальные проекты и другие явные неудачи индустриализации, коллективизации и культурной революции.

Необходимость смены старой партийно-советской элиты, показавшей свою несостоятельность в решении проблем индустриализации и социалистического строительства.

Сосредоточить всю полноту власти в руках одного партийного лидера.

Использовать принудительный труд заключённых на строительстве индустриальных объектов в местах с острой нехваткой трудовых ресурсов.

Предпосылки репрессий

С установлением Советской власти в ноябре 1917 года политическая борьба в России не завершилась, а перешла в плоскость борьбы большевиков с любой оппозицией. Возникли чёткие предпосылки для будущих массовых репрессий:

В начале января 1918 года разогнано Учредительное собрание, активные сторонники всероссийского форума были репрессированы.

В июле 1918 года распался блок с левыми эсерами, установилась однопартийная диктатура ВКП(б).

С сентября 1918 года началось проведение политики «военного коммунизма» ужесточения режима Советской власти, сопровождавшееся «красным террором».

В 1921 году были созданы революционные трибуналы как непосредственно в ВЧК (потом НКВД), так и Верховный (общей юрисдикции).

В 1922 году Всероссийская Чрезвычайная комиссия переформировывается в Государственное политическое управление (ГПУ, с 1923 г. — ОГПУ), под председательством Феликса Эдмундовича Дзержинского.

Состоявшаяся в августе 1922 года XII партийная конференция ВКП(б) признала все партии и политические организации, выступавшие против большевиков антисоветскими (антигосударственными). На этом основании они подлежали разгрому.

В 1922 году, постановлением ГПУ были выдворены на «философском пароходе » из РСФСР на Запад ряд видных учёных, специалистов и деятелей искусства.

Борьба за власть в 20-30-х годах, в условиях форсированных индустриализации и коллективизации велась с применением политических репрессий.

Политические репрессии – это меры государственного принуждения, включающие в себя разные виды ограничений и наказаний. В Советском Союзе политические репрессии применялись в отношении отдельных лиц и даже социальных групп.

Причины репрессий

В современной историографии политические репрессии связывают с периодом, когда верховная власть ассоциировалась с именем Иосифа Виссарионовича Сталина (1926 – 1953 гг.). Событийная линия предопределила причинный ряд репрессий, условно обозначаемых как сталинские :

Во-первых, создать условия для концентрации власти в одних руках, ликвидировав всех, кто претендовал на первую роль в партийно-государственном управлении.

Во-вторых, необходимо было устранить препятствия на пути колоссальных преобразований, чинимые оппозицией и откровенными врагами.

В-третьих, вычленить и ликвидировать «пятую колонну» накануне грозных военных потрясений и обострения вражды с западным миром.

В-четвёртых, продемонстрировать народу волю и решимость в решении грандиозных задач.

Таким образом, репрессии объективно становятся важнейшим инструментом политики Советского государства вне зависимости от желаний и личностных устремлений конкретных деятелей.

Политические конкуренты И. В. Сталина

После смерти В. И. Ленина в советском истеблишменте возникла ситуация конкурентной борьбы за первую роль в управлении государством. На самой вершине власти сложилась устойчивая группа политических конкурентов, членов Политбюро ЦК ВКП(б):

1. Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) И. В. Сталин.
2. Председатель реввоенсовета и наркомвоенмор Л. Д. Троцкий.
3. Председатель Коминтерна и глава Ленинградской парторганизации Г. Е. Зиновьев.
4. Стоявший во главе Московской парторганизации Л. Б. Каменев.
5. Главный идеолог и редактор партийной газеты «Правда» Н. И. Бухарин.

Все они принимали активное участие в интригах второй половины 20-х начала 30-х годов XX века, приведших в конечном итоге Сталина к абсолютной власти в СССР. Борьба эта была «не на жизнь, а на смерть», поэтому исключались всякие сантименты.

Ход основных событий Сталинских репрессий

Первый этап

1920-е годы – это путь к единоличной власти И. В. Сталина.

	Политические моменты	Основные события, участники и результат
	Ликвидация открытой троцкистской оппозиции	И. В. Сталин в союзе с Г. Е. Зиновьевым и Л. Б. Каменевым добиваются снятия со всех постов Л. Д. Троцкого и начаты политические гонения против его видных последователей.
	Противоборство с «новой оппозицией» (1925 г.) и разгром «объединённой оппозиции» (1926-1927 гг.)	И. В. Сталин в союзе с Н. И. Бухариным и А. И. Рыковым добиваются исключения из партии и лишения всех постов Г. Е. Зиновьева и Л. Б. Каменева. Л. Д. Троцкий полностью потерял политическое влияние (выслан в 1928 г. В Казахстан, а в 1929 г. Изгнан из СССР).
	Устранение из политической власти «правой оппозиции»	За выступления против форсированной индустриализации и за сохранение НЭПа Н. И. Бухарин и А. И. Рыков лишились своих постов и исключены из ВКП(б). Решено исключать из партии всех, кто когда-либо поддерживал оппозицию.

На этом этапе И. В. Сталин умело использовал разногласия и политические амбиции конкурентов, и свой пост генерального секретаря ЦК ВКП(б) для захвата абсолютной власти.

Второй этап

Укрепление неограниченного режима личной власти Сталина.

	Политические процессы
	Дело об экономической контрреволюции в Донбассе (Шахтинское дело).	Обвинение группы руководителей и инженеров угольной промышленности Донбасса в саботаже и вредительстве.
	Процесс «Промпартии»	Дело о вредительстве и саботаже в промышленности.
	Дело «Чаянова-Кондратьева»	Процесс о контрреволюционной деятельности кулаков и эсеров в сельском хозяйстве
	Дело «Союзного бюро меньшевиков»	Репрессии в отношении группы старых членов РСДРП.
	Убийство Сергея Кирова	Повод для развёртывания репрессий в отношении оппонентов Сталина.
«Большой террор» (термин запущен в обиход Р. Конквестом) – это период масштабных репрессий и преследований в отношении советских и партийных кадров, военных, специалистов промышленности, интеллигенции и других, нелояльных к существующей власти лиц с 1936 по 1938 гг.
Август 1936	Процесс ««объединённой троцкистско-зиновьевской оппозицией»	Осуждены к ВМН Г. Е. Зиновьев и Л, Б. Каменев и Л. Д. Троцкий (заочно).
Январь 1937	Суд над членами «объединённой троцкистско-зиновьевской оппозиции»	Осуждены Г. Л. Пятаков, К. Б. Радек и другие.
	Первый процесс «антисоветской троцкистской военной организации»	Осуждены М. Н. Тухачевский, И. П. Уборевич, И. Э. Якир и др.
	Суды над правой оппозицией	Репрессированы Н. И. Бухарин, А. И. Рыков и др.
	Второй цикл судов по «военному заговору»	Подверглись репрессиям А. И. Егоров, В. К. Блюхер и др. Всего по делам, связанным с «военным заговором» были уволены из РККА свыше 19 тыс. чел. (восстановлены более 9 тыс. чел.), арестованы 9,5 тыс. чел. (позднее восстановлены почти 1,5 тыс. чел.).

В итоге к 1940 году установился режим неограниченной власти и культ личности И. В. Сталина.

Третий этап

Репрессии в послевоенные годы.

	Политические процессы
Август 1946	Постановление оргбюро ЦК ВКП(б) «О журналах „Звезда“ и „Ленинград“»	Гонения на деятелей культуры и искусства.
		Репрессированы советские и государственные деятели, бывшие и действующие руководители Ленинградских организаций ВКП(б) и Советской власти.
	Дело «еврейского антифашистского комитета»	Борьба с «космополитизмом»
	Процесс «дело врачей»	Обвинение видных врачей в причастности к смертям советских и партийных деятелей.

Приведённый список процессов периода сталинских репрессий неполно отражает картину трагического времени, зафиксированы только узловые дела. С другой стороны есть тенденция к чрезмерному преувеличению числа жертв и это делает отношение к временам сталинизма далеко неоднозначным.

Результаты сталинских репрессий

1. Произошло установление единоличной власти И. В. Сталина.
2. Утвердился жёсткий тоталитарный режим.
3. Свыше 2-х млн. человек, противников Советской власти, явных, скрытых, а нередко и невиновных были подвергнуты массовым репрессиям.
4. Была создана государственная система исправительно-трудовых лагерей – ГУЛАГ.
5. Ужесточились трудовые отношения. Широко использовался принудительный и низкооплачиваемый труд заключённых ГУЛАГа.
6. Произошла кардинальная замена старой партийно-советской элиты на молодых технократов.
7. В советском обществе закрепился страх открытого выражения собственного мнения.
8. Декларированные права и свободы граждан СССР на практике не исполнялись.

Период сталинских репрессий остался в отечественной истории одной из самых мрачных и противоречивых страниц.

«Оттепель». Переосмысление сталинского периода. Реабилитация

Ситуация, сложившаяся в СССР после смерти Сталина с «лёгкой руки» И. Эренбурга получила название «оттепель ». Кроме активизации общественной жизни оттепель привела к переосмыслению достижений и недостатков сталинского периода советской истории:

1. Достижения ставились под сомнение.
2. Недостатки выпячивались и приумножались.

Запущен широкомасштабный процесс реабилитации жертв политических репрессий.

Реабилитация – это снятие ложных обвинений, освобождение от наказания и возвращение честного имени.

Частичная реабилитация проводилась по инициативе Л. П. Берии в конце 30-х годов. Повторно он провёл, печально известную амнистию в 1953 году. Черaез год Н. С. Хрущёв амнистировал коллаборационистов и военных преступников. Компании по реабилитации жертв сталинских репрессий происходили с 1954 по 1961 гг. и в 1962-1982 гг. В конце 80-х годов процесс реабилитации возобновился.

С 1991 года работает Закон «О реабилитации жертв политических репрессий ».

С 1990 года в Российской Федерации отмечается день памяти жертв политических репрессий .

Внесение в 2009 году в школьную программу по литературе романа А. Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ » до сих пор воспринимается неоднозначно.

Сталинскими называют политические репрессии, проводившиеся в Советском Союзе в период, когда правительство страны возглавлял И.В.Сталин (конец 20-х - начало 1950-х годов).
Массовый характер политические преследования приобрели с началом и форсированной (конец 20х - начало 30х годов), а своего пика достигли в период, датируемый 1937-1938 г.г. - «Большой террор».
За время «Большого террора» службами НКВД было арестовано около 1,58 млн. человек, из них 682 тысяч - приговорено к расстрелу.
До настоящего момента историки не пришли к единому мнению относительно исторической подоплёки сталинских политических репрессий 30-х годов и их институциональной основы.
Но для большинства исследователей является неоспоримым тот факт, что именно политическая фигура Сталина играла определяющую роль в карательном ведомстве государства.
Согласно рассекреченным архивным материалам массовые репрессии на местах осуществлялись в соответствии со спущенными сверху «плановыми заданиями» по выявлению и наказанию «врагов народа». Причём на многих документах требование «всех расстрелять» или «бейте ещё» было написано рукой советского вождя.
Считается, что идеологической основой для «Большого террора» послужила сталинская доктрина об усилении классовой борьбы. Сами же механизмы террора были заимствованы ещё со времён гражданской войны, во время которой несудебные расстрелы широко применялись большевиками.
Ряд исследователей оценивает сталинские репрессии как извращение политики большевизма, подчёркивая, что среди репрессированных было немало членов компартии, руководителей и военных.
Например, в период 1936 –1939 г.г. репрессиям подверглись более 1,2 млн. коммунистов - половина общей численности партии. Причём согласно существующим данным вышли на свободу только 50 тыс. человек, остальные же погибли в лагерях или были расстреляны.
Кроме того, по мнению российских историков, репрессивная политика Сталина, основанная на создании внесудебных органов, являлась грубым нарушением действующих на тот момент законов советской Конституции.
Исследователи выделяют несколько основных причин «Большого террора». Главная из них – это сама большевистская идеология, которой свойственно разделять людей на «своих» и «врагов».
Следует отметить, что сложную экономическую ситуацию, сложившуюся в стране в рассматриваемый период времени (многочисленные аварии на производствах, крушения поездов, перебои с товарами и продуктами), действующей власти было выгодно объяснять как результат вредительской деятельности врагов советского народа.
Помимо этого, наличие миллионов заключённых позволяло решать и серьёзные экономические проблемы – например, обеспечение дешёвой рабочей силой масштабных строек страны.
Наконец, одной из причин политических репрессий многие склонны считать психическое заболевание Сталина, страдавшего паранойей.
Страх, посеянный в массах, стал надёжным фундаментом для полного подчинения центральной власти. Таким образом, благодаря тотальному террору в 30-х годах Сталину удалось избавиться от возможных политических оппонентов и превратить оставшихся работников аппарата в бездумных исполнителей.
Политика «Большого террора» нанесла огромный ущерб экономике и военной мощи советского государства.