Язык - комплекс знаков и чувственно воспринимаемых форм (которые тоже как бы становятся знаками, но все же слишком специфическими, своеобразными). Эти знаки и элементы формы становятся носителями значений (смыслов, идеальных представлений, принципов, позиций и т.п.).
Фактически понятием "язык" мы обозначаем целый комплекс - языков культуры. Кроме языков в традиционно-лингвистическом понимании и языков науки (символов, значков, формул и т.п.), к языкам культуры относятся и языки различных видов искусства (живописи, архитектуры, музыки, танца и т.д.), и язык моды и костюма, и язык бытовых вещей, а также язык жестов, мимики, движения, интонаций.
Одной из языковых форм является образ. Образ - носитель эмоционального импульса, образ - это то, что пережито, воспринято ярко и по своему.

Родной язык относится к тем измерениям человека, которые не выбираются. Природа речевой деятельности человека двойственна: в ней есть и врожденное (генетическое) и приобретенное. Генетически в людях заложена способность в первые годы жизни усвоить язык причем любой язык. Однако это зависит не от генетики, а от социальных условий. Овладение первым языком - социально-психологический процесс. Человек не свободен в выборе своего первого языка, потому что его усваивают непроизвольно, стихийно, без целенаправленного обучения.

В первобытнообщинную эпоху характерна была множественность и дробность языков в рамках языковой семьи при отсутствии четких границ между языками. На сравнительно небольших пространствах сосуществовало множество родственных языков и диалектов, образующих языковой континуум (языковую непрерывность). Это такая ситуация когда два соседних языка очень похожи, близки друг другу; языки между которыми находится еще один язык похожи менее и т.д. Такая языковой ландшафт застал в 70-80 годы прошлого века Н.Н. Миклухо-Маклай в Новой Гвинее. Сходная картина открылась исследователям Австралии, Океании, Африки. В Австралии в прошлом веке на 300 тыс. аборигенов приходилось 500 языков австралийской языковой семьи, т.е. в среднем один язык на 600 человек. Для первобытной поры характерно быстрое изменение языков вследствие постоянных и глубоких языковых контактов. Время существования одного языка могло быть и бывало очень непродолжительным не закрепленные в письменной традиции языки легко забывались, и это никого не беспокоило. В Х1Х-ХХ века исследователей архаических сообществ поражало, как много в племенных языках названий для всего конкретного и единичного, позволяющих в зримых, слышимых, осязаемых подробностях представлять в речи внешний мир при заметных пробелах в сфере общих и родовых обозначений. Австралийские аборигены к примеру не имеют слов обозначающих общий род: птица или дерево, но исключительно специфические термины, которые применяются к каждой особой породе дерева, птицы или рыбе. Австралийцы имеют отдельные имена почти для каждой мельчайшей части человеческого тела, вместо слова рука у них существует множество слов обозначающих, левую правую руку, верхнюю часть руки и т.п.
По мере развития человеческого сообщества появились языки на которых было впервые изложено или записано, а в последствии канонизировано то или иное религиозное вероучение эти языки в последствии стали называть "пророческими" или "апостольскими" таких языков немного: ведийский позже близкий к нему санскрит, веньянь (язык сочинений Конфуция), авестийский язык, письменный литературный арабский (язык Корана), греческий и латынь, церковнославянский и еще немногие другие. С распространением мировых религий складывается ситуация несовпадения надэтнического языка религии и книжно-письменной культуры (близкий к религии)к местному народному языку, который обслуживал обиходное общение, в том числе отчасти и письменное. Международные конфессиональные языки средневековья создавали возможность для коммуникации в границах своих культурно-религиозных миров. Коммуникативная значимость становиться особенно очевидной если принять во внимание другую существенную черту языковых ситуаций того времени - сильную диалектную дробность языков. В эту эпоху складываются и наддиалектные форму общения "койне", позже на их основе формируются народные этнические литературные языки - такие как хинди, французский и русский в отличие от культовых языков - санскрита, латыни и церковнославянского.
В Новое время двуязычие книжно письменного и народного языков постепенно преодолевается. Народные языки становятся основными языками школы науки, книжно письменной культуры. На них переводятся религиозные книги. Литературные языки как наддиалектные формы общения вытесняют поглощают диалекты, постепенно выходят и за раки письменного употребления в сферу правильного употребления включается обиходное общение - речь. Социальная интеграция общества, обуславливает растущее языковое единство этнического коллектива.

В количественном отношении языков и нардов на Земле наблюдается резкая асимметрия: языков значительно больше, чем народов(примерно от 2,5-5 тыс. (или 30 тыс. с диалектами) языков на около 1 тыс. народов. Это не единственный признак этноса или народа.

Язык с точки зрения философии относится к категория духовной культуры человечества. Это форма общественного сознания, то есть отображение мира в сознании человечества. Язык представляет образ мира, знание о мире. Язык способ общения, коммуникативная система, обладающая своим содержанием и возможностями передавать, сообщать это содержание в форме социального опыта (культурных норм и традиций, естественнонаучного и технологического знания).
Своеобразие языка как общественного явления корениться в двух его особенностях: во-первых, в универсальности языка как средства общения и, во-вторых, в том, что язык это средство, а не содержание и не цель общения, семантическая оболочка общественного сознания но не само сознания. Роль языка сопоставима с ролью словаря по отношению ко всему разнообразию текстов, которые можно написать с использованием этого словаря. Один и тот же язык может быть средством выражения полярных идеологий и т.п.
Язык выступает как универсальное средство общения народа, он сохраняет единство народа в исторической смене поколений и общественных формаций, вопреки социальным барьерам, таем самым объединяя народ во времени, в географическом и социальном пространстве.
Во многих этических языках имеется два разных слова для обозначения: есть язык (т.е. общий для всего языкового коллектива набор значения и средств их выражения) и есть речь (использование этих общих возможностей в индивидуальной речевой деятельности, т.е. в конкретных коммуникативных актах).Язык - это речь, но правильная, нормированная. Речь индивидуальное пользование языком, но без правил, без нормы, вне закона. Речь- достояние индивидуальности, особой социальной группы. Язык накладывает запрет на использование слов не по назначению индивидуальной речью. Потому, что язык - это социально-идеологическая система знаков, норма смысловая и значащая, то всеобщее, чем пользуются все, чтобы понимать друг друга и узнавать окружающий мир. Язык источник культуры как нормы (нечто устойчивое, предписанное, общепринятое). Внимание к языку в постмодернизме происходит из желания изменить парадигму культуры, что невозможно без разрушения языка - ее институциональной базы.
План содержания языка (языковую семантику) включает два класса значений: значения слов и значения грамматических конструкций и форм. В процессах отображения мира лексические значения занимают серединное положение между представлениями как формой наглядно-образного знания и понятиями как формой абстрактно-логического мышления. Большая часть лексических значений - это общие для носителей (надындивидуальные) и достаточно устойчивые представления о предметах, свойствах процессах внешнего мира.
Информация хранящаяся в языке на двух уровнях: в самом языке (библиотека значений), при помощи языка (библиотека текстов). Конечно первая во много раз по объему меньше чем вторая. Однако несмотря на ограниченный объем информации, составляющей семантику языка, она играет исключительную важную роль в овладении всем информационным богатством человечества. Дело в том, что значения слов и содержание грамматических категорий - все эти неточные и неглубокие представления о действительности - запечатлели первый и поэтому важный опыт освоения человеком окружающей действительности. Эти исходные представления в целом не противоречат позже добытому знания. Напротив, они образуют тот фундамент, на котором постепенно воздвигаются стены еще более полного, глубокого и точного знания о мире.
В своем основном объеме информация, составляющая семантику языка, известна всем говорящим на это языке, без различия. До школы, только в процессе овладения языком, в сознании ребенка формируются (неназванные идо обучения не осознанные) представления о времени и пространстве, действии, цели и т.п. закономерностях окружающего мира. Эта информация в целом стабильна, в отличии от меняющейся текстовой информации. В отличии от языковой семантики поздняя информация содержащаяся в текстах известна отдельным говорящим в разной мере исходя от возраста, образования и т.п.
Таким образом, язык знает о мире немного, ибо язык первая моделирующая семиотическая система человеческого сознания, первый запечатленный взгляд на мир. Картину миру отраженную в языке можно охарактеризовать как наивную (ненаучную), она увидена глазами человека (не Бога и не прибора), поэтому она приблизительна и неточна, зато языковая картина в основном наглядна и отвечает здравому смыслу, то что знает язык общедоступно и общеизвестно, это семантических фундамент человеческого сознания.

Вера в определяющее воздействие языка на духовное развитие народа лежала в основе философии языка Вильгельма фон Гумбольдта (1767-1835), изучая язык испанских басков, резко отличный от языков индоевропейской семьи, Гумбольдт пришел к мысли о том, что разные языки - это не просто разные оболочки общественного сознания, но разные видения мира. Позже в работе "О различии строения человеческих языков и его влиянии на духовное развитие человечества" Гумбольдт писал: "В каждом языке заложено самобытное миросозерцание. Как отдельный звук встает между предметами и человеком, так и весь язык в целом выступает между человеком и природой, воздействующей на него изнутри и извне. Каждый язык описывает вокруг народа, которому он принадлежит, круг, откуда человеку дано выйти лишь постольку, поскольку он тут же вступает в круг другого языка". В России идеи Гумбольдта о влиянии языка на народное сознание развивал А.А. Потебня (1835-1891), он находил участие языка также и в развертывании самой мысли.
Убеждение в том, что люди видят мир по-разному - сквозь призму родного языка, лежит в основе теории "лингвистической относительности" американцев Эдварда Сепира (1884-1939) и Бенджамена Ли Уорфа (1897-1941). Они стремились доказать, что различия между среднеевропейской культурой и культурными мира индейцев обусловлены различиями в языках. В 60-х годах проводились многочисленные эксперименты проверки гипотезы "лингвистической относительности". В целом эксперименты не обнаружили зависимости результатов познавательных процессов от лексической и грамматической структуры языка. В лучшем случае можно было говорить о подтверждении "слабого" варианта гипотезы Сепира-Уорфа: "носителям одних языков легче говорить и думать о определенных вещах потому, что сам язык облегчает им эту задачу". В целом психологи пришли к выводу, что главной переменной здесь является активность познающего человека. В экспериментах Сепира-Уорфа речь идет уже об участии языка в процессах восприятия, воспроизведения и запоминания, а не о разных картинах мира. В целом можно сделать вывод, что человек не находится в непреодолимом плену у языка, но для человека мир его родного языка - это "дом бытия", "самое интимное лоно культуры" (М. Хайдеггер). Это естественная психологическая среда человека, тот образный и мыслительный "воздух", которым дышит, в котором живет его сознание.

Р.О. Якобсон определил систему функций языка и речи:

• функция сообщения информации
• функция экспрессивно-эмотивная (выражения своего отношения к тому, что сообщается)
• эстетическая
• функция призывно-побудительная, связанная с регуляцией поведения адресата сообщения, частным
  случаем последней можно назвать магическую функцию речи

К проявлениям последней относятся заговоры, проклятия, клятвы (божба и присяга), молитвы, предсказания, славословия, табу и табуистические замены, обеты молчания, священные тексты. Общей чертой отношения к слову как к магической силе является неконвенциональная трактовка языкового знака, т.е. представление о том, что слово - это не условное обозначение некоторого предмета, а его часть, поэтому произнесение ритуального имени может вызвать присутствие того, кто им назван, а ошибиться в словесном ритуале, это обидеть, прогневать высшие силы или навредить им. Истоки неконвенционального восприятия знака лежат в первичном синкретизме отражения мира в человеческой психике - это одна из особенностей дологического мышления. Та господствует иная логика: рассказа о прошлом достаточно. Чтобы объяснить настоящее, сходные явления могут отождествляться, следование во времени может восприниматься как причинно-следственная связь, а имя вещи как ее сущность. Отождествляя знак и обозначаемое, слово и предмет, имя вещи и сущность вещи, мифологическое сознание склонно приписывать слову те или иные трансцендентные свойства - такие как магические возможности. В мифологическом сознании происходит фетишизация имени божества или особо ритуальных формул, лову могут поклонятся как иконе или мощам или другим религиозным святыням. Само звучание или запись имени может представляться как обращенная к Богу просьба позволить, помочь, благословить.
В православном Символе веры читались такие слова: Верую … в Бога … рожденна, а не сотворенна. При патриархе Никоне был опущен союз "а" что вызвало острейшее неприятие со стороны противников церковных реформ. В целом с неконвенциональным восприятием знака связаны боязнь переводов Писания на другой язык и вообще боязнь любых. Даже чисто формальных, вариаций в выражении сакральных смыслов, отсюда повышенное внимание к орфоэпии, орфографии и даже каллиграфии. Имя представлялось загадочной сущностью вещи, знать имя означало иметь власть над тем, что названо. Имя одна из главных тайн мира. Кто дал имена вещам? Что означают имена людей? Каким образом звуки составляют имя? Что значит имя в судьбе человека? С именами связаны две противоположные крайности: табу на произнесение имени и многократные повторения имени. Имя главный инструмент магии. Почти все обозначения того кто колдует связаны с глаголами обозначающими речь. (врач, колдун, гадалка, прорицатель и т.п.) Имя может выступать и как оберег.
Во времена резких идеологических сдвигов происходил сознательны разрыв с прежней традицией, который требовал хотя бы частичного отказа от соответствующего языка.
Сточки зрения психологии и семиотики, неконвенциональная трактовка знака в сакральном тексте предстает как иррациональное и субъективно пристрастное отношение к слову. Близко к эстетической функции слова. Недаром первые поэтические тексты восходили к магическим текстам. В основе магии поэзии лежит экспрессия. Пророк и поэт одно лицо (Орфей).

Телодвижения и жесты предшествовали словам, звуковой язык складывался как своего рода перевод и закрепление в звуке тех значений, которые выражали при помощи движений и жестов. Мифологическое предсознательное (коллективное бессознательное) также предшествовало языку, по своему содержанию мифологическое сознание глубже и значительнее системы языковых значений: миф - это синкретическое мироощущение и миропонимание первобытного человека. Язык как более простая и четкая система переводил туманные образы коллективного бессознательного в более надежную оболочку слов. Зато язык выступает как самая долговечная оболочка ранних форм общественного сознания.

Если классическая философия занималась в основном проблемой познания, т.е. отношениями между мышлением и вещественным миром, то практически вся западная новейшая философия переживает своеобразный "поворот к языку" (a linguistic turn), поставив в центр внимания проблему языка, и поэтому вопросы познания и смысла обретают у них чисто языковой характер. Постструктурализм вслед за Фуко видит в современном обществе прежде всего борьбу за "власть интерпретации" различных идеологических систем. При этом "господствующие идеологии", завладевая индустрией культуры, иными словами средствами массовой информации, навязывают индивидам свой язык, т.е. по представлениям структуралистов, отождествляющих мышление с языком, навязывают сам образ мышления, отвечающий потребностям этих идеологий.. Тем самым господствующие идеологии существенно ограничивают способность индивидов осознавать свой жизненный опыт, свое материальное бытие. Современная индустрия культуры, отказывая индивиду в адекватном средстве для организации его собственного жизненного опыта, тем самым лишает его необходимого языка для понимания как самого себя, так и окружающего мира. Таким образом, язык рассматривают не просто как средство познания, но и как инструмент социальной коммуникации, манипулирование которым касается не только языка наук, но главным образом проявляется в деградации языка повседневности, служа симптомом "отношений господства и подавления".
По утверждению Фуко каждая эпоха обладает более или менее единой системой знаний - эпистемой. В свою очередь она реализуется в речевой практике современников как строго определенный языковой код - свод предписаний и запретов. Эта языковая нора бессознательно предопределяет языковое поведение, а следовательно и мышление отдельных индивидов.
Наиболее доступным и информационно насыщенным способом постижения сознания другого человека является информация преданная при помощи обыкновенного языка. Сознание не только можно отождествить с устной речью. Но и с письменным текстом как единственно возможным средством его фиксации более или менее достоверным способом. Рассматривая мир исключительно через призму сознания, как феномен письменной культуры, постструктуралисты уподобляют самосознание личности некой сумме текстов в той массе текстов различного характера, которая по их мнению и составляет мир культуры. Любой индивид находится внутри текста, т.е. в рамках определенного исторического сознания, насколько оно нам доступно в имеющихся текстах. Весь мир воспринимается в конечном счете как бесконечный, безграничный текст (Деррида), как космическая библиотека, как словарь или энциклопедия (Эко).

Литература служит моделью для всех текстов, обеспечивая их понимание читателем.

• Язык предшествует человеку и даже учреждает его как такового
• Не человек говорит на том или ином языке, но язык "проговаривает" человека согласно тем правилам
  и законам, которые человеку не дано познать

Риторика

Слово "риторика" имеет три значения:
1. Риторика как наука об общих условиях побудительного дискурса (семиология);
2. Риторика как техника порождения определенного типа высказываний, как владение приемами аргументации, позволяющими породить высказывания убеждения, основанные на разумном балансе информации и избыточности.
3. Риторика как совокупность уже апробированных и принятых в обществе приемов убеждения. В последнем случае риторика выступает как хранилище устоявшихся форм, отлаженных решений.
В основе риторики лежит противоречие: с одной стороны риторика сосредоточивается на таких речах которые стремятся убедить слушателя в то, чего он еще не знает, с другой стороны, она добивается этого исходя из того, что уже каким-то образом известно и желательно, пытаясь доказать ему, что предлагаемое решение необходимо следует из этого знания и желания.

Из некоторых психофизиологических экспериментов следует, что реакции человека на некоторые, существенно важные раздражители замедлены по сравнению с аналогичными реакция животного примерно на одну секунду. Судя по всему, причиной этой задержки является скрытая речевая деятельность. Именно язык-сознание обособляет человека от мира. Преодоление этой обособленности уже у первобытных людей происходит через ритуал и миф или молчальничество.

Каждый человек принадлежит к определённой национальной культуре, включающей национальные традиции, язык, историю, литературу. Экономические, культурные и научные контакты стран и их народов делают актуальными темы, связанные с исследованием межкультурных коммуникаций, соотношения языков и культур, изучением языковой личности. Язык является национальной формой выражения и воплощения материальной и духовной культуры народа. Язык формирует "картину мира", которая является отражением национального способа представления внеязыковой действительности.

Лингвокультурология - новая научная дисциплина синтезирующего типа, которая изучает взаимосвязь и взаимодействие культуры и языка в его функционировании, и отражает этот процесс как целостную структуру единиц в единстве их языкового и внеязыкового (культурного) содержания при помощи системных методов и с ориентацией на современные приоритеты и культурные установления (систему норм и общечеловеческих ценностей). Особую актуальность приобретают лингвокультурологические исследования в межкультурной коммуникации. Они ориентируют на познание культуры другого народа через его язык, осознание национального своеобразия и самобытности, которые отражены в языке.

Лингвокультурология изучает язык как феномен культуры. Это определенное видение мира сквозь призму национального языка, когда язык выступает как выразитель особой национальной мен-тальности. Термин «лингвокультурология» появился в последнее десятилетие в связи с работами фразеологической школы, возглавляемой В.Н.Телия, работами Ю.С.Степанова, А.Д.Арутюновой, В.В.Воробьева, В.Шаклеина, В. А. Масловой и других исследователей. Лингвокультурология - это отрасль лингвистики, возникшая на стыке лингвистики и культурологии и исследующая проявления культуры народа, которые отразились и закрепились в языке. С ней тесно связана этнолингвистика и социолингвистика. Лингвокультурология исследует и исторические, и современные языковые факты сквозь призму духовной культуры. Предметом исследования являются единицы языка, которые приобрели образное, символическое значение в культуре, зафиксированное в мифах, легендах, обрядах, фольклоре, религиозных текстах, фразеологических и метафорических оборотах, символах, пословицах и поговорках, речевом этикете, поэтических и прозаических текстах. Методы - это совокупность аналитических приемов, операций и процедур, используемых при анализе взаимосвязей языка и культуры.

Методы лингвокультурологии - это методы описания и классификации, открытого интервью, лингвокультурологический анализ текстов, которые являются хранителями культуры.

22. Понятия методология, метод, методика. Способы исследования: наблюдение, эксперимент, моделирование. Лингвистическая интерпретация и систематизация.

Методология (от греч. methodos - путь исследова­ния, теория и logos - слово, учение) - учение о принципах исследования, формах и способах научного познания. Ме­тодология определяет общую ориентацию исследования, особенности подхода к объекту изучения, способ органи­зации научного знания.

Различают три взаимосвязанных ие­рархических уровня методологии : философскую методоло­гию, общенаучную методологию и частную методологию. В качестве более общего и самого высокого уровня вы­ступает философская методология, определяющее значение для которой имеют законы, принципы и категории диа­лектики, сформулированные и развитые Гераклитом, Пла­тоном, Плотином, И. Кантом, И. Фихте, Ф-Шеллингом, Г. Гегелем. К ним относятся закон единства и борьбы про­тивоположностей, закон перехода количественных измене­ний в качественные, закон отрицания отрицания; катего­рии общего, частного и отдельного, качества и количества, необходимости и случайности, возможности и дейст­вительности, формы и содержания, причины и следст­вия и др.; принцип всеобщей связи явлений, принципы противоречия, причинности и т.д.

Методологические принципы научного познания не остаются неизменными, они могут меняться, развиваться вместе с прогрессом науки.

Исходя из законов, принципов и категорий диалек­тики, язык необходимо рассматривать как сложное и про­тиворечивое явление, как единство материального и иде­ального, биологического и психического, общественного и индивидуального. Различия в методологических позициях языковедов, преобладающее внимание только к одной из перечисленных сторон языка привели к значительному разнообразию направлений в языкознании : социологиче­скому, натуралистическому, психологическому, логическо­му и др.

Роль общеметодологического принципа выполняет и логика научного познания. Фактически диалектика, ло­гика и теория познания представляют собой единое целое. Логика научного познания требует соблюдения законов логики в применении к правилам оперирования мыслями, чтобы получить непротиворечивые результаты исследова­ния. Логика (философия) научного познания включает в себя дедуктивные (от общего к частному, от теории к фак­там) и индуктивные (от фактов к общему утверждению) способы научного познания мира. Взаимозависимыми об­щеметодологическими (логическими, философскими) спо­собами исследования являются анализ (расчленение на эле­менты) и синтез (соединение элементов в единое целое) изучаемых явлений, процессов.

Философская методология устанавливает формы на­учного познания, основываясь на раскрытии взаимосвязей наук. В зависимости от принципов, кладущихся в основа­ние деления, существуют различные классификации наук, наиболее общей из которых является выделение физико-математических, технических, естественных и гуманитар­ных наук, к последним относится и лингвистика.

Общенаучная методология представляет собой обоб­щение методов и принципов изучения явлений различны- , ми науками. Общенаучными способами исследования яв­ляются наблюдение, эксперимент, моделирование, кото­рые носят различный характер в зависимости от специфи­ки науки.

Наблюдение включает в себя отбор фактов, уста­новление их признаков, описание наблюдаемого явления в вербальной или символической форме, в форме графиков, таблиц, геометрических структур и т.д. Лингвистическое наблюдение касается отбора языковых явлений, выделе­ния из устной или письменной речи того или иного факта, соотнесения его с изучаемой парадигмой явления.

Эксперимент как общенаучный способ исследова­ния - это поставленный опыт в точно учитываемых усло­виях. В лингвистике эксперименты проводятся как с ис­пользованием приборов и аппаратов (экспериментальная фонетика, нейролингвистика), так и без таковых (психо­лингвистические тесты, анкетирование и т.д.).

Моделирование представляет собой такой способ по­знания явлений действительности, при котором объекты или процессы изучаются путем построения и исследования их моделей. Модель в широком смысле - это любой образ (мысленный или условный: изображение, описание, схема, чертеж, графики т.п.) или устройство, используемые в ка­честве «заместителя», «представителя» какого-либо объек­та, процесса или явления. Любая модель строится на осно­ве гипотезы о возможном устройстве оригинала и является его функциональным аналогом, позволяя переносить зна­ния с модели на оригинал. Понятие модели широко входит в языкознание в 60-70-е годы XX столетия в связи с про­никновением в лингвистику идей и методов кибернетики.

Важным общенаучным элементом процесса познания является интерпретация (от лат. interpretatio - объяснение, истолкование), суть которой заключается в раскрытии смысла полученных результатов исследования и включе­нии их в систему существующих знаний. Без включения новых данных в систему существующих знаний их смысл и ценность остаются неопределенными. В 60-70-е годы XX века возникло и развилось целое научное направле­ние - интерпретирующая лингвистика , которая рассмат­ривала значение и смысл языковых единиц зависимыми от интерпретирующей деятельности человека.

Частная методология включает методы конкретных наук, например, математические, биологические, лингвистические и др., которые соотносятся с философской и об­щенаучной методологией, а также могут заимствоваться другими науками. Лингвистические методы исследования характеризуются прежде всего редким применением инст­рументального эксперимента и слабой формализацией доказательств. Лингвист ведет анализ обычно путем наложения имеющихся знаний об объекте исследования на конкретный материал (текст), из которого производится та или иная выборка, а теория строится на основе моделей-образ­цов. Свободная интерпретация разнообразного фактического материала по правилам формальной логики и научная интуиция являются характерными чертами лингвистических методов.

Термин «метод» как путь исследования явлений ни­когда не понимался однозначно. В.И. Кодухов, например, различает четыре понятия, выражаемые термином «метод»: метод-аспект как способ познания действительности, метод-прием как совокупность правил исследования, метод-методика как процедура применения метода-приема, метод-способ описания как внешняя форма приема и методи­ки описания (формализованная - неформализованная, вербальная - невербальная).

Чаще всего под методом понимают обобщенные совокупности теоретических установок, приемов исследова­ния, связанных с определенной теорией. Наиболее общий метод всегда представляет собой единство «метод-теория», вычленяя ту сторону объекта исследования, которая при­знается важнейшей в данной теории. Например, историче­ский аспект языка в сравнительно-историческом языкознании, психологический - в психолингвистике, структурный аспект в структурной лингвистике и т.д. Любой крупный этап в развитии языкознания, характеризующийся изменением взглядов на язык, сопровождался изменением метода исследования, стремлением создать новый общий метод. Таким образом, каждый метод имеет свою сферу приме нения, исследует свои аспекты, свойства и качества объ­екта. Например, применение сравнительно-исторического метода в языкознании связано с родством языков и их ис­торическим развитием, статистического - с дискретностью языковых единиц, их разной частотностью и т.д.

Методика исследования представляет собой про­цедуру применения того или иного метода, которая зави­сит от аспекта исследования, техники и способов описа­ния, личности исследователя и иных факторов. Например, при количественном изучении единиц языка в зависимо­сти от целей исследования может использоваться различ­ная методика: делаться приблизительные подсчеты, точ­ные подсчеты с использованием математического аппара­та, сплошная или частичная выборка языковых единиц и тому подобное. Методика охватывает все этапы исследо­вания: наблюдение и сбор материала, выбор единиц анали­за и установление их свойств, способ описания, прием ана­лиза, характер интерпретации изучаемого явления. Самый хороший метод и прием исследования могут не дать нуж­ных результатов без верной методики исследования. При характеристике каждого из лингвистических направлений и школ методическая проблематика занимает в этом то большее, то меньшее место. Различие в школах внутри одного лингвистического течения, направления чаще все-. го заключается не в методах исследования, а в различных методиках анализа и описания материала, степени их вы­раженности, формализованное и значимости в теории и практике исследования. Так, например, характеризуются различные школы структурализма: пражский структу­рализм, датская глоссематика, американский дескрип-тивизм.

Таким образом, методология, метод и методика яв­ляются тесно связанными и взаимодополняющими друг друга понятиями. Выбор в каждом конкретном случаемо­го или иного методологического принципа, сферы приме­нения метода и методики зависит от исследователя, целей и задач исследования.

На современном этапе развития науки все очевиднее становится необходимость комплексного изучения языковых и социокультурных процессов в их функциональном взаимодействии в ходе исторического развития общества. Целесообразность подобного подхода обусловлена, в частности, невозможностью рассмотрения целого ряда важнейших языковых явлений в отрыве от условий функционирования общества, развития его культуры. Соответственно учет языкового контекста имеет большое значение для адекватного освещения вопросов, находящихся в поле зрения таких смежных научных дисциплин, как культурология, социология, история и т.д.

Изучение вопроса о соотношении феноменов «язык» и «культура» во многом затруднено отсутствием четкого и непротиворечивого определения понятия «культура», разработанного понятийно-терминологического аппарата. Специалисты насчитали не менее 600 определений культуры, однако разброс в интерпретации объема понятия «культура» в них настолько велик, что некультурологу весьма непросто сориентироваться в этом море дефиниций, в силу чего зачастую ему приходится в конечном итоге довольствоваться обыденным представлением о культуре. Не вдаваясь в детали этих определений, отметим, что культура в них нередко отождествляется либо со всей совокупностью духовных и материальных ценностей, созданных человеком, и т.п. Соответственно варьируется и представления о роли языка в культурном процессе (ср.: часть/ элемент/ инструмент/ форма и пр. культуры). В целом диапазон оценок включает либо полное растворение языка в культуре (причем языку нередко неправомерно приписывается лишь сугубо инструментальная роль), либо, напротив, отрицание прямой взаимосвязи обоих феноменов. Не можем не заметить, что ведущиеся по этому поводу дискуссии зачастую носят схоластический характер.

Из широкого круга вопросов, охватываемых проблемой «Язык и культура», наиболее разработанными в настоящее время являются лишь некоторые аспекты, касающиеся, например, роли языка в художественном творчестве, а также «отражательной» или «познавательной» функции языка. В последнем случае исследователи обычно оперируют расширительным пониманием культуры как совокупности материальных и духовных ценностей, созданных человеком. Причем язык рассматривается как своего рода «слепок» того или иного культурного слоя, как исторически изменчивый набор обозначений, фиксирующих культурный прогресс общества, его историческую эволюцию. Иными словами, язык фиксирует цивилизационные напластования, многие из которых являются предметом специальных этимологических разысканий.

При написании настоящей работы мы ставим перед собой задачу рассмотреть в определенном ракурсе проблему взаимодействия языка и культуры в истории этноса, отнюдь не претендуя на сколько-нибудь исчерпывающее освещение этой комплексной и многоаспектной темы. При этом особый интерес для нас представляли вопросы, существенные для понимания рада конвергентных и дивергентных процессов, сопровождающих формирование поли- и монокультурных этнических общностей.

Исходным был системно-функциональный подход к феноменам «язык» и «культура». В своем понимании феномена культуры мы руководствовались концепцией, согласно которой культура является системой духовного освоения действительности, включающей производство, хранение, распределение и потребление духовных ценностей.

При сравнении обеих систем мы обращали особое внимание на их сущностные, т.е. субстанциональные, и функциональные параметры.

В нашем представлении оба феномена - язык и культура - являются автономными, но вместе с тем тесно взаимодействующими знаковыми системами, соотнесенными с мышлением и коммуникацией. Следует, однако, подчеркнуть несколько важных моментов:

Обе системы имеют комплексный характер, так как они используют некоторое множество знаковых систем;

Знаковые системы, характерные для языка, являются изофункциональными, однородными. Они манифестируются в виде различных форм существования этнического языка (литературный язык, обиходно-разговорная речь и пр.), используемых как в звуковой, так и в графической реализации. В силу этого можно говорить о гомогенности языка как системы в целом;

Знаковые системы, используемые в культуре, весьма разнообразны и неоднородны, они существенно отличаются друг от друга. Так, в работах М. Кагана называются как рядоположенные (что, на наш взгляд, весьма спорно, если учесть несопоставимую значимость сравниваемых компонентов) такие «языки», как кинетический, звукоинтонационный, вербальный, звуковая сигнализация, иконический язык. Разнородность этих «языков» позволяет говорить о гетерогенности культуры как феномена;

Оба феномена, как уже отмечалось, тесно связаны с мышлением и коммуникацией, однако значимость этой взаимосвязи, ее удельный вес существенно отличаются друг от друга. Так, коммуникативная функция безусловно превалирует в языке, является его доминирующим функциональным назначением. В культуре, напротив, преобладает функция эстетическая, прежде всего это установка на эстетическое самовыражение личности, творца. В каком-то смысле автор может быть индифферентен к тому, как будет воспринято современным массовым потребителем его произведение, найдет ли оно своих почитателей либо, напротив, предвосхитит будущий виток в развитии культуры и соответственно не будет понято современниками. Таким образом, с определенной долей условности можно говорить о том, что в языке как феномене преобладает установка на массового адресата, в то время как в культуре более ценится элитарность, а не массовость (ср. отношение к массовой культуре, тиражирующей некоторые стереотипы на «потребу» публике). Справедливости ради следует, впрочем, отметить, что оппозиция «массовость-элитарность» в какой-то мере правомерна и для языка как токового. Мы имеем в виду особую престижность, элитарность литературного языка, изначально имевшего узкую социальную базу. Так, например, в древнечешский период, по мнению ученых, всего лишь два-три процента носителей чешского языка были грамотными, т.е. могли в той или иной мере владеть нормой литературного идиома: это было духовенство, позже к их числу присоединились феодалы, высшее бюргерство и т.п. Далее, культивирование литературного языка, целенаправленно осуществляемое его кодификаторами, также отражает своеобразный языковой эстетизм (языковая культура), принципы которого меняются в зависимости от действующих речевых канонов. Так, в эпоху чешского Возрождения намеренно культивировалось значительное отличие поэтического языка (как в прозе, так и в поэзии) от языка разговорного, языка «улицы». Впоследствии на протяжении длительного времени, во всяком случае вплоть до первой половины XX в., действовало правило следования образцовой речи так называемого хорошего автора. Примечательно, что по словам чешского реализма, Я. Неруда, настойчиво добивался от чешской общественной элиты, чтобы она использовала в своем непринужденном общении отнюдь не обиходно-разговорный, а литературный язык со всеми его атрибутами. Практика современной языковой коммуникации убедительно показывает, насколько безуспешными были эти попытки: языковая эстетика все в большей степени тяготеет к разговорности, экспрессивности, а отнюдь не к рафинированной литературной норме. Ныне практически во всех славянских языках в качестве своего рода «эталонной речи» утверждается язык средств массовой коммуникации, публицистики. Проявлением элитарности, своего рода социальной маркированности было и намеренное использование иностранного языка, скажем французского, в аристократической среде России, немецкого - в среде чешской знати и богатого мещанства. Впрочем, с течением времени использование социально маркированных идиомов стало утрачивать свою кажущуюся притягательность. Социальная база литературного языка существенно расширилась;

Как в языке, так и в культуре действует сходная коммуникативная цепочка: генератор (коммуникатор), порождающий определенный текст (причем, как справедливо отмечает П. Зима, не всякий порождаемый текст есть произведение культуры и не всякое произведение культуры воплощается с помощью языковых средств) – каналы коммуникативной связи, обусловливающие как синхронную, так и диахронную трансляцию текста, - адресат/ реципиент/ коммуникант как финальный пункт коммуникативной цепочки. Несмотря на то что технические возможности современных каналов коммуникативной связи допускают использование для фиксации, хранения и передачи информации различных семиотических систем, а также их комбинаций, преимущества языковой знаковой системы неоспоримы. Это обусловлено такими ее свойствами, как универсальность, способность к постоянному развитию, совершенствованию, стабильность (гибкая), полисемантичность (что важно для экономии языковых знаков), богатсво выразительных средств, высокая степень аналогичности в репродукции схем, что способствует оперативной «расшифровке» информации, и т.п. Важно, однако, подчеркнуть, что при коммуникативном, осуществляемом с помощью языковых средств, особое значение имеет соответствие языковой компетенции обоих участников коммуникативного акта, предполагающей не только знание нормы употребляемого языкового идиома, но и умение его адекватно использовать сообразно существующему коммуникативному стандарту. В противном случае может возникнуть коммуникативный сбой, своего рода коммуникативный шок у адресата, которому предназначается информация (чаще всего это происходит при необоснованном нарушении нормы в случаях престижного, эталонного речевого употребления: ср. ошибки в речи дикторов радио- и телевещания, в публичных высказываниях государственных деятелей и т.п.) Иными словами, коммуникатор «кровным образом» заинтересован в том, чтобы порождаемая им информация быстро, без потерь, с адекватной реакцией была воспринята адресатом. Напомним, что в культуре, как уже отмечалось, фактор подобной взаимной компетентности не столь актуален.

Филологические науки/9. Социолингвистика

К. с. н. Иванова Д. Н.

Южный федеральный университет, Россия

ЯЗЫКОВАЯ СИТУАЦИЯ И ЛИНГВИСТИЧЕСКАЯ КУЛЬТУРА

Цель статьи – изучить механизм воздействия лингвистической культуры на языковую ситуацию в целом и формирование «надъязыка» в частности. Термин «культура речи» имеетболее или менее однозначное толкование в общем языкознании и не нуждается в долгих комментариях. Однако предпринятое нами исследование позволяет по-новому соотнести эти два понятия«языковая ситуация» и « культура речи». Необходимо отметить, что в зарубежной лингвистике чаще использовали термин «культура языка» (ср. англ. Linguistic culture ,нем. Sprachkultur ). Но такое терминологическое разграничение не представляется нам существенным, так как в обоих случаях речь едет об овладении нормами литературного языка. Чтобы избежать терминологической путаницы, мы решили ввести рабочий термин «лингвистическая культура». Сейчас мы считаем целесообразным коснуться рабочего определения понятия « лингвистическая культура », так как наше видение этого концепта существенным образом отличается от общепризнанных определений смежных ему понятий «культура речи» и «культура языка».

Дать свое определение термина в самом начале наших рассуждений по данной тематике представляется нам очень важным, поскольку в соответствии с ним строятся наши дальнейшиерассуждения и выводы. В нашем понимании « лингвистическая культура » включает суммарный набор идей, ценностей, убеждений, отношений, предрассудков, мифов, религиозных взглядов, а также все остальные возможные формы «культурного багажа», которые люди привносят в свою языковую практику и которые регулируют их языковое поведение. Лингвистическая культура также связана с трансмиссиейи кодификацией языка и находит свое воплощение в текстах, составленных в соответствии с нормами языка.

Мы считаем, что важно рассматривать языковую политикуне только как нечто официально зафиксированное, представленное в эксплицитной форме в виде широко пропагандируемых практических мероприятий (де-юре),а также как выражаемые имплицитно и неофициально идеи и предположения (де-факто), которые могут влиять на результаты языковой политики. Другими словами, если область языковой политики трактуется какоткрытая и определенная, то зона, в которойвоспроизводится и накапливаетсяразного рода «культурный багаж», способный повлиять на языковое поведение индивидов,воспринимаетсякак зона неопределенная и расплывчатая и, вследствие этогоее часто игнорируют, оставляя за рамками исследования.

Для нас же лингвистическая культура является очень важной частью исследования, поскольку, как нам представляется, эксплицитная область языковой политики есть лишь вершина айсберга, которая открыта для изучения, в отличие от зоны лингвистической культуры, которая имеет латентный характер, но интересна для изучения, как в теоретическом, так и в практическом плане.

Лингвистическая культура консолидирует людей, являясьрезультатом их интеракции, что, в конечном счете, служит самоорганизации, воспроизводству и фиксации языковых форм. Лингвистическая культура, являясь частью сознания воспроизводящих ее людей, выступает еще и частью их жизненной среды, то есть того контекста, в котором протекает повседневная коммуникация индивидов, кристаллизуется их ментальность и стиль языкового поведения.

Впервые термин « лингвистическая культура» употребил Гарольд Шифман в 1987 году при описании процессов языковой ассимиляции носителями немецкого языка в США. На смысловую нагрузку данного термина, каким его ввел Шифман,повлиял также его богатый жизненный опытпо изучению языковых ситуаций в различных полиэтнических регионах, таких как Индия и СССР. Особо глубоко Шифман изучал тамильский язык, один из самых древних и самых распространенных языков в Индии. Именно при изучении этого языка у него впервые возникла идея о том, что тамильский язык имеет рядуникальных характеристик, которые выделяют его из других языковых групп в Индии, одновременно выявляя сходство с языками Южной Азии. Совокупность этих уникальных социолингвистических характеристик он и назвал лингвистической культурой.

Сами тамильцыиспытывают особый пиетет к своему языку за его«чистоту», древнюю литературу, и довольно долго пытаются возродить его, очиститьотзаморского влияния, в особенности опасным считается воздействие санскрита и хинди. В результате специально продуманных и воплощенных в жизнь практических мероприятий в области языковой политики для современного тамильского языка характерно небольшое количество лексических заимствований (в сравнении с другими языками Индии) из санскрита. Меры по защите языка от внешнего влияния сработали даже на фонетическом уровне. Фонологическая система современного тамильского языка имеет ряд абсолютно уникальных архаичных черт, таких, например, как нефонематичность противопоставления глухих и звонких смычных.

Борьба за «чистоту» тамильского языка была долгой и упорной и продолжалась почти полвека. Конституция Индии, принятая в 1950 году, провозгласила «добровольный» переход с английского на хинди и обозначила сроки адаптационного периода - 15 лет. Вначале 1965 года сторонники хинди объявили, что пришло время английскому уступить дорогу хинди. Негативная реакция носителей других языков не заставила себя долго ждать. Носителитамильского языка отличались особым фанатизмом и шли на крайние меры (вплоть до случаев самосожжения), чтобы не уступить этой «мерзости» .

В стабильную эпоху общество представляет собой достаточно четко обозначенную таксономическую систему, формирующуюся национальной культурой (с ее устоявшимися стереотипами поведения и достаточно четкой аксиологической шкалой), с одной стороны, и лингвистической культурой, закрепленной в каноническом корпусе текстов, с другой. Если в период относительной статики общественного развития лишь некоторые сомневаются в национально-поведенческих канонах, то в период ярко выраженного динамизма увеличивается число людей, оказавшихся без четкой опоры, без системы верований, ценностей и идеалов. Лингвистическая культура раскрывается через систему взглядов, установок, оценок, норм и умонастроений, зафиксированных в языковых знаках, которые правильно читаютсятолько носителями данной культуры

Наша авторская гипотеза заключаетсяв предположении,что лингвистические культуры, демонстрирующие большую степень близости, способствуют более быстрой языковой и культурной ассимиляции. Именно это произошло с немцами и другими иммигрантами из протестантских стран в США. В случае перехода на двуязычие у носителей смежных лингвистических культур скорее будет проявляться субординированный билингвизм, при котором языки в сознании не разделяются, и, наоборот,при наличии дистантных культур чаще фиксируются случаи проявления в течение продолжительного времени координированного билингвизма, для которого характерно раздельное существование языков в сознании. От характера и типа лингвистической культуры зависит способ взаимодействия языков в сознании индивида и опосредованность вторичной языковой системы первичной.

Так,идея смежности лингвистических культур лежала в основе лозунгов о создании единого тюрского языка. Как известно, тюрские языки демонстрируют большую степень материальной близости, поэтому в истории было много попыток сблизить эти языки между собой. Данная идея отчетливо прозвучала еще в начале двадцатого века и после Октябрьской революции сохраняля свою актуальность. Однако, как отмечает западные исследователи , попытки создать единый тюрский язык была с самого начала обречена на неудачу. И причина, в большей степени, была не в лингвистической области. Большинство тюрских языков настолько близки между собой, что носители их легко понимают друг друга. Причина была, скорее, в том, что тюрские народы, демонстрируя общность лингвистических культур, разошлись между собой в экономическом и политическом отношении.

В наши дни, когда приобрели популярность идеи возрождения самобытности культур, и каждая народность стремится к приобретению автономности, такие призывы выглядят менее перспективными. Кроме того, в большинстве тюрских языков процессы нормализации и стандартизации имееют, более или менее, законченныйхарактер. Однако время от времени можно услышать подобные лозунги, в том числе и на Северном Кавказе.

Если суммировать различные призывы, звучащие в разных регионах, то можно выделить две конкурирующие идеи – о создании некого «надъязыка» и использовании всеми турками-мусульманами турецкого языка. Мифологема о туркизации литературного языка была одно время довольно популярна в Дагестане и, конечно, в первую очередь, в Азербайджане, особенно при А. Эльчибее. В Дагестане распространение этой идеи имеет ряд предпосылок объективного и субъективного характера. Во-первых, в условиях«этнической и языковой пестрости» данного региона создание единого литературного языка представляется весьма проблематичным, если не сказать невозможным. Во-вторых, ретроспективный анализ языковой ситуации в Дагестане показывыет, что тюрские языки (кумыкский и азербайджанский) играли роль языков межнациональногообщения в полиэтническом Дагестане. Однако в наши дни роматический имидж Турции как символа модернизации и европезации исламского мира заметно померк. «Этноэлиты «коренных народов» Северного Кавказа (включая тюрские) ориентированы на этноцентризм и стремятся сохранить этническую идентичность и негативно относятся к своему культурному растворению в тюрском суперэтносе» .

Другой проект (создание «надъязыка») был популярен в Узбекестане, где был разработан «среднетюрский» язык «ортатюрк». В 1993 году была проведена международная конференция по данной тематике в городе Ташкенте. В фокусе внимания авторов проекта оказалась идея разработки «метода создания усередненных языков», основанного на «математической процедуре усреднения на каждом из уровней языка (фонемном, лексическом, морфемном, синтаксическом) посредством формул . В одной из публикаций такой язык сравнили с эсперанто.

Безусловно, реализация таких проектов возможна только при условии сходства линвистических культур народов, вовлеченных в данные проекты. Например, можно говорить о возможности создания подобных проектов для белорусского и русского языков, или таджикского и персидского. Схожесть лингвистических культур демонстрируют украинский и русский. Но практически во всех этих случаях возможные процессы конвергенции близкородственных языков наталкивается на этностремительные тенденции, особенно заметные в последние годы. В заключение мы бы хотели отметить, что специфика современной языковой ситуации в полиэтнических регионах проявляется в действии следующих антимоний:

Повышение уровня суверенитета национальных образований противоречит центостремительным тенденциям актуальной государственной политики;

Полная культурная ассимиляция,достижение которой наиболее вероятно для носителей близких лингвистических культур, может привести к языковой и культурной эрозии и, в конечном счете, к потере национальной самобытности не только этническими меньшинствами, но и более крупными этносами.

ЛИТЕРАТУРА

1. Schiffman, H. F. (1996).Linguistic culture and language policy. New York: Routledge. P. 45-48.

2. Schiffman, H. F. (2002).French language policy: Centrism, Orwellian dirigisme, or economic determinism?In J. A. Fishman (series ed.) & L. Wei,J.-M. Dewaele, & A. Housen (vol. Eds.), Contributions to the sociology of language. Vol. 87: Opportunities and challenges of bilinguism (pp. 89 – 104). Berlin: Mouton. P. 206-208.

3. Ramaswamy, S. (1997). Passions of the tongue: Language devotion in Tamil India, 1891 – 1970. Berkeley, CA: University of California Press. p. 92.

4. Miller, R. A. (1982). Japan’s myth: The language and beyond. New York : Weatherhill . P .106.

5. Черноус В. В. Россия и народы Северного Кавказа: проблемы культурно-цивилизационного диалога // Научная мысль Кавказа. Ростов – на- Дону. СКНЦ ВШ, 1999, №3. С. 19.

1

Статья имеет целью рассмотрение вопросов культуры речи в повседневной жизни. Рассмотрены вопросы нарушения основных принципов этики деловых отношений при публичном выступлении и отклонения от языковых норм. Кроме того, были сделаны выводы относительно особенностей официальной речи. В статье говорится об этапах выступления, о том, как правильно выстраивать речь, как подготовиться к встрече со слушателями, о приемах управления аудиторией. В ней даются пояснения касательно учтивого употребления речевых оборотов согласно нормам этикета, приводятся пути усовершенствования тех их них, которые выражают почтительное отношение к слушателям.

культура речи

языковая норма

публичное выступление

деловые отношения

коммуникация

языковая структура

1. Курманбаева Ш.К. О вопросах обучения казахскому языку посредством учебных текстов с применением компьютерной обучающей программы // Электронный научный журнал «Современные проблемы науки и образования». – 2015. – № 1.

2. Введенская Л.А., Павлова Л.Г. Культура и искусство речи. – Ростов-на Дону, 1995. С. 168.

3. Ивин А.А. Риторика: искусство убеждать: Учебное пособие. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2003. C. 208.

4. Уалиев Н. Культура слова. – Алматы. 2007. С. 184.

В настоящее время актуальной пробемой является вопрос формирования культуры речи будущих специалистов. Развитие речи возможно только посредством языкового общения. По мнению специалистов, языковые способности и языковая культура позволяют найти решение в различных жизненных ситуациях. Высшие учебные заведения, готовящие будущих учителей, должны учитывать это положение. Поэтому большое значение в формировании культуры, цивилизации, религии, языка будущего поколения необходимо придать развитию и совершенствованию профессионального мастерства и языковой культуры. Отличие языковой культуры от других областей языкознания заключается в использовании языка в повседневной жизни, в его тесной связи с культурой письменной и устной речи. Языковая культура означает уместное использование языковых средств в коммуникативном общении в зависимости от условий и сферы общения.

Цель исследования: формирование у будущих специалистов стремления к профессиональному мастерству и языковой культуре.

Материалы и методы исследования:

1. Языковая культура имеет важное значение в подготовке педагогических кадров с высшим образованием.

2. Использование новых технологий, эффективных методов и приемов с целью формирования языковой культуры, языковой нормы, профессионального мастерства.

3. Формирование общественного мнения в отношении речевой культуры, оценка речевой культуры как основы социальных наук и национальной культуры.

Язык - средство общения. Язык - зеркало, отражающее интеллект человека, уровень развития его культуры, разума, духовного богатства. Вопросы языковой культуры настолько важны, что ни одна народность, ни одна нация не смогла оставить без рассмотрения данную проблему. Казахский народ также придавал большое значение мастерству речи: «Меткое слово - проявление искусства». Культура речи основывается на орфоэпических нормах. Если орфоэпические нормы - правильное произношение слов, лексические нормы - правильное употребление слов посредством отбора, учета сочетаемости слов, то грамматические нормы в культуре речи рассматриваются как стабильно сложившиеся нормы. В культуре речи важную роль играют точность мысли, ясность, чистота слова, искренность, которая способна оказывать влияние на душевное состояние (независимо от использования слов: простых (нейтральных) или образно-выразительных), образность.

В культуре речи стилистическая норма реализуется только в случае определения в структурной системе языка орфоэпических, пунктуационных, лексико-грамматических, синтаксических норм и их коммуникативно - эстетической функции. Стилистические нормы способствуют формированию правильной речи. Культура речи реализуется и проявляется во всех сферах употребления языка: в художественной, научно-популярной, официальной и даже в бытовой среде.

Культура речи - важный показатель профессионального уровня любого специалиста, особенно предпринимателей, юристов, дикторов, журналистов, политиков. Культура речи, мастерство речи играют важную роль в процессе общения. Поэтому культурой речи должны владеть все, кому приходится заниматься организующей, управляющей деятельностью, вести деловые переговоры, работать в сфере воспитания, обучения, здравоохранения, в сфере бытовых услуг. По речи говорящего можно определить уровень его духовного, нравственного развития, уровень внутреннней культуры.

Культура речи означает усвоение устных и письменных норм литературного языка (произношение слов, постановка ударения, использование слов, грамматические, стилистические правила) и умение использовать средства выразительности языка в различных условиях в соответствии с целями и обстоятельствами .

Рассмотрим подробнее данные признаки речевой культуры:

1. Правильность - это соблюдение норм языка. Правильность подразумевает соответствие произношения слов, их правописания стилистическим нормам языка.

2. Соответствие сфере общения означает целесообразное применение слов и высказываний в соответствии с ситуацией общения.

3. Точность мнения - это умение четко, кратко и точно высказать, донести до слушателя свои мысли. Несоблюдение этих требований может привести к смешению паронимов - слов, близких по звучанию, но разных по значению.

4. Правильность восприятия изложенного означает правильность изложения характеристики предметов, явлений, их связей, взаимоотношений, соответствие действительности.

5. Ясность и понятность высказанной мысли требует их доступности и понятности в отношении к слушателю-адресату. Это достигается посредством употребления слов, терминов, словосочетаний, заимствованных (иноязычных) слов, диалектов, жаргонов, профессионализмов, историзмов, устаревших слов (архаизмов) и новых слов (неологизмов) только в одном значении.

7. Выразительность слова - это способность слова привлечь внимание слушателей и учащихся, вызвать у них интерес.

8. Освоить методы обобщения мнений в устной или письменной форме можно посредством широкого использования всего словарного фонда языка, в том числе и синонимов.

Развитие культуры языка начинается с умения говорить. Язык, являясь средством обмена мнением, понимания, обеспечивает языковое общение. Речевое общение - явление, непосредственно связанное с мышлением, рассуждением, речью, слушанием, обменом точек зрений, пониманием, говорением человека .

Одно из главных требований культуры речи - правильное произношение и правильное написание слов. Поэтому, чтобы речь была правильной, учителю, с целью повышения качества речи, необходимо постоянно развивать умение формулировать свои мысли с учетом их воздействующей функции, стремиться к точности слова, эффективному использованию речевых тактов, различных ритмов и интонаций слов и предложений.

Несмотря на то, что слова произносятся с изменением звуков согласно орфоэпическим нормам, пишутся они, кроме исключительных случаев, согласно правилам орфографии. Научные основы орфографических норм предполагают повышение культуры речи учителя посредством сохранения орфоэпических норм с учетом закона слогового сингармонизма, ненарушения традиционного состава слова. Например: Сарыарқ а, Ағ жар, Ағ бота, ө ртау, ө зө н, тұ рұ с, жұ мұ шшұ , Жетіғ ара и др .

Для успешной реализации деловых отношений недостаточно глубокого знания языка, его грамматики, словарного запаса. Для того, чтобы оказать воздействие на собеседника, привлечь его внимание, для развития умения вести беседу с друзьям, даже с противниками, необходимо научиться организации своей речи в соответствии с условиями, обстановкой и сферой общения. Если текст будет подготовлен не самим выступающим, а кем-то другим, то он будет представлять собой только сухое представление слова, но не живую речь. В таком случае выступающий не сможет оказать впечатление на слушающих, затронуть их души. Слушатели сразу замечают дисгормонию в речи выступающего.

Нормы, закономерности, истоки речевой культуры специалиста берут начало с древнейших времен. Они нашли отражение в высказываниях великих ораторов.

Ученый Н.Уалиев в свем труде «Культура слова» определяет: «Культура языка - это не только вежливость, выраженная в устной и письменной формах, но и четкая мысль, умение выбирать слово, мастерство речи, искусство речи» .

Чистоте языка, мастерству речи казахский народ придавал особое значение. Даже во времена, далекие от науки и образования, народ признавал значимость слова: «Искусство слова - самое высокое искусство», «Меткое слово - проявление искусства».

Казахский народ всегда умел ценить мудрое слово: не сгибающийся под пулями, казахский народ преклонялся перед метким словом, метко сказанное выражение приравнивалось мужскому достоинству, чести. Народ, ценивший свой язык, искусство слова, негативно относился ко всем проявлениям презрения языка и отразил это в пословицах. Например: Разумный молчун дороже пустомели; говорить попусту - дело глупца; донимать слушателя пустым разговором - непристойное дело, у сплетника всегда чешется язык; из непристойных уст - непристойные речи; из уст хорошего человека только доброе слышится, а из уст плохого - только злость.

Одно из главных требований культуры речи - формирование языковых норм. Языковые нормы формируются в ходе развития литературного языка, некоторые из них (нормы правописания, термины, пунктуационные нормы) составляются лингвистами, другие - формируются посредством прессы на основе существующих языковых систем.

Языковая норма - один из признаков литературного языка. Мы выступаем за всеобщее владение литературным языком, по степени языковой культуры населения, представителей прессы, определяется уровень их владения нормами литературного языка. Это одна сторона языковой культуры. Помимо этого, языковую культуру составляет также вежливость речи, точное, четкое выражение мысли, уместное использование слов, правильное конструирование предложений в соответствии с мыслью.

Языковая норма формируется и развивается на основе внутренних закономерностей системы языка, являющихся всеобщими. Звуковая система языка, словарное богатство, семантика слов, грамматическая структура языка - все основывается на сложившихся особенностях (специфике) языка. В них - закономерности, составляющие основу литературного языка. Казахский литературный язык вобрал в себя все лучшее из народного языка, унифицировал, сделал его всеобщим достоянием, чтобы повысить уровень языковой культуры всего народа.

Библиографическая ссылка

Турабаева Л.К., Курбанов А.Г., Каирбекова У.Ж., Укибасова К.А. ФОРМИРОВАНИЕ ЯЗЫКОВОЙ КУЛЬТУРЫ И ЯЗЫКОВАЯ НОРМА // Международный журнал экспериментального образования. – 2016. – № 6-2. – С. 244-246;
URL: http://expeducation.ru/ru/article/view?id=10228 (дата обращения: 01.03.2019). Предлагаем вашему вниманию журналы, издающиеся в издательстве «Академия Естествознания»