Нынешняя российская внешняя политика, прежде всего, направлена на поддержание статуса страны. В этом нет ничего плохого, этим занимается любая страна, это совершенно справедливо. Вопрос в том, какой статус имеется в виду, какими средствами его пытаются укрепить и поддержать, получается это или нет. Получается не очень, если попытаться реконструировать. Потому что в основных документах эти вещи прописаны не очень четко, имеется в виду внешнеполитическая концепция, концепция национальной безопасности и другие руководящие документы. Там не вполне четко прописано, к каким целям реально стремится российская внешняя политика.

Современная Россия стремится стать центром силы в многополярном мире. Это значит, что она стремится распространить свое влияние, прежде всего, на страны бывшего Советского Союза. Создать из них своего рода блок, где российские интересы имели бы привилегированное значение. Об этом, о привилегированном характере интересов в странах ближнего зарубежья говорил президент Медведев, об этом продолжают говорить другие российские официальные деятели. Второй момент, который является важным для российского истеблишмента, для тех, кто определяет российскую внешнюю политику, - это обеспечение равенства в статусе с ведущими центрами силы.

То есть Россия - центр, это первая позиция. Вторая позиция: Россия - равноправный центр. В международной системе Россия равна по статусу и по положению Соединенным Штатам, Китаю и Европейскому Союзу. Основные центры силы плюс Россия - это и есть многополярный мир. И третья позиция вытекает из второй и звучит примерно так: Россия имеет право решающего голоса при обсуждении всех наиболее важных проблем человечества. Вот, примерно такая конструкция. Она может описываться по-разному, но представляется примерно такой.

В принципе в каждой из этих трех целей есть определенное здравое зерно. Действительно, Россия как ведущая страна региона, который назывался недавно Советским Союзом, безусловно, обладает серьезным влиянием во всех странах бывшего СССР. Она, конечно, является в значительной степени магнитом для этих стран, для их населения, которое приезжает сюда на заработки. Она тем самым в значительной степени обеспечивает приток средств в эти молодые государства. Она является центром экономической интеграции ЕврАзЭс. Она является центром совместных усилий в области безопасности и обороны - это организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ). Да и русский язык является здесь важной культурной составляющей. И вот выстраивается модель, где Россия определяет это соседнее пространство как зону своих интересов, и считает, что здесь у нее есть определенные права. Не только влияние, но и связанное с этим влиянием право. В частности, Россия по сути дела исключает для этих стран несколько вещей. Например, участие их в тех военных союзах, в которые не входит Россия: "Нет расширению НАТО". Это означает практически исключение американского военного присутствия. Есть некоторые исключения из этого правила - Киргизия, например. Но в основном это присутствие рассматривается как недопустимое. К тому же эта позиция включает также обеспечение единства русской православной церкви на территории, которую она называет канонической. Как, например, территория Украины, Белоруссии, Молдавии.

Казалось бы, это вполне вытекает из истории, вполне вытекает из географической близости, вытекает из многочисленных переплетающихся интересов. После того как Россия признала Абхазию и Южную Осетию в качестве независимых государств, за ней не последовало ни одно государство СНГ. И это было сделано не из особой любви к Саакашвили, не из-за особой боязни американских санкций. Это было сделано по одной причине. И эта причина может быть сформулирована так: Российское государство не хочет, чтобы его считали сателлитами Москвы. Это серьезная вещь и серьезный повод задуматься над тем, как развиваются отношения со странами СНГ.

Если присмотрется к этим отношениям даже на двустороннем уровне, то, казалось бы, наиболее тесные отношения, формально даже закрепленные в Союзе России и Белоруссии, являются не такими уж беспроблемными, какими они должны были бы быть. А где-то они оказываются более занозистыми, чем отношения с другими странами. Если посмотреть по всему периметру российских границ, то фактически ни одну страну нельзя признать зоной влияния России. Конечно, российская внешняя политика не использует понятия "зона влияния" - оно одиозно, отсылает нас к ХIХ-му или к началу ХХ века. Но если говорить серьезно, то проявляется стремление именно к этому. Так вот, таких зон влияния нет. Вернее есть, но очень маленькие и только две: одна называется Южная Осетия, а другая - Абхазия. Причем Абхазия в какой-то перспективе стремится к реальной независимости, и в данном случае ясно, от кого. А вот что делать с Южной Осетией - это вопрос более сложный и неочевидный.

Что касается отношений со странами СНГ. Того, что кажется естественным, того, чего Россия, казалось бы, имеет возможность добиться, не получается. Не говоря уже о русском языке, который потихонечку вытесняется из стран, где он раньше доминировал над национальными языками. Не говоря о безопасности - попытки создать организацию совместной безопасности до сих пор по сути дела привели только к созданию чисто бюрократических структур, имеется в виду ОДКБ. Часто ссылаются на то, что ОДКБ молода. Но когда НАТО было столько лет, сколько сейчас ОДКБ, это была довольно серьезная организация. И даже если сравнивать ОДКБ с такой организацией, как ШОС, то… Словом, существуют некие проблемы.

Второй момент - это равенство со странами Запада. Здесь Россия пытается решить действительно сложную задачу. Российское руководство понимает, насколько неравны потенциалы России и Соединенных Штатов, России и Европейского Союза, если говорить об экономике - да и не только об экономике. Российское руководство, когда оно общается со странами СНГ или с другими станами, обычно исходит из различия потенциалов. Никто в здравом уме не считает Украину страной, равной России. Но считать Россию страной, равной Америке, - это постулат, от которого отступить нельзя. И Россия вынуждена вести игру на заведомо завышенном уровне, по сути дела имея очень небольшую материальную базу, очень небольшую базу экономическую. Она пытается играть на уровне ведущих центров силы. Это довольно сложная игра, конечно, и достаточно затратная. И, в общем, эта игра пока идет не в пользу России.

Если мы возьмем Китай, то двадцать лет назад, в 1990-м году, валовой внутренний продукт Китая был примерно равен валовому внутреннему продукту России. А сейчас он в 3,5 раза больше, чем в России. Этот разрыв увеличивается, и рост этого разрыва влияет на другие элементы национальной силы. Например, на военную мощь, на соотношение обычных вооруженных сил и так далее.

Россия стремится обойти это неудобное положение, пытаясь заручиться поддержкой незападных центров силы. Появляются различные комбинации, о которых много слышим в последнее время. Под флагом многополярного мира появляются такие комбинации, где Россия выступает одним из ведущих членов временных альянсов не западного толка. Не то чтобы антизападных, но альянсов, конкурирующих с Западом. Таких альянсов несколько. Например, Шанхайская организация сотрудничества. Иногда Шанхайскую организацию сравнивают с НАТО - это "наш ответ НАТО", это "Восточный альянс", который претендует на существенное место в мировых делах.

Если присмотримся к ШОС, то увидим следующую вещь. Шанхайская организация сотрудничества - это инициатива не московская, а пекинская. И штаб-квартира этой организации находится в Пекине. Второй важный момент состоит в том, что Шанхайская организация сотрудничества решает задачу важную именно для Китая - обеспечение прочного тыла для его западных границ. В Китае эту организацию создали главным образом для того, чтобы уйгурские сепаратисты не имели возможности пользоваться территориями Казахстана, Киргизии и других центрально- и среднеазиатских стран для действий, подрывающих территориальную целостность и единство Китая. Это была главная китайская задача.

Но, решая эту главную задачу, Китай одновременно решает и другую, которую примерно можно было бы сформулировать так: "Китай в Центральной Азии", то есть ШОС можно расшифровать и таким образом. Действительно, Китай под флагом ШОС, в рамках ШОС (и не только) осуществляет все более масштабное, все более активное, все более многогранное проникновение в Центральную Азию. До прихода русских Центральная Азия была частью обширного предполья, окружавшего Великую Китайскую империю. Оттуда приезжали данники в Пекин и привозили свои дани. В общем-то, если она и не была частью Китая, то, в известной степени, это было территорией, подчиненной Китаю. Сейчас Китай нашел формулу, при которой он может осуществлять вполне естественное для Китая продвижение своих экономических интересов. Оно осуществляется с согласия, или, по крайней мере, без сопротивления со стороны Российской Федерации.

И, наконец, последнее. Это участие в международных форумах, участие в мироуправлении. И здесь имеем дело с довольно узким взглядом, если угодно. В России очень много говорят об ООН, о Совете безопасности ООН, но любовь к ООН главным образом проистекает из того, что в Совете безопасности Россия - постоянный член. А любовь к Совету безопасности в значительной степени определяется правом вето. Возьмем, например, проект президента Медведева о структуре европейской безопасности. Если этот проект переписать и сделать его более четким, то по сути дела он мог бы состоять всего лишь из одной главы. Или даже из одной статьи. И эта статья звучала бы примерно так: ни один из военно-политических альянсов в Европе не будет увеличивать числа своих участников без согласия на то всех членов договора. Это в целом отражает российскую позицию, отражает интересы Российской Федерации, как они представляются теми, кто определяет российскую внешнюю политику. Но очевидно, что это совершенно непроходной вариант, что такого договора подписано быть не может. Даже если бы он вдруг оказался подписанным, никто бы его не ратифицировал. Здесь получается некий тупик.

Очень интересно сравнение значения членства в ВТО для России и для Китая. Необходимо отметить, что для Китая ВТО имеет гораздо большее значение, потому что он - производитель промышленных товаров. Россия на мировом рынке в основном является производителем сырья, и это сырье не подпадает под различные нормы ВТО. Тем не менее, Китай рассматривал свое членство в ВТО как инструмент модернизации экономики. А в России членство в ВТО рассматривалось, прежде всего, с точки зрения условий торговли, с точки зрения торговых отношений с другими странами. Я не говорю, что это плохо. Необходимо показать, что есть разные акценты. Тот акцент, который поставлен в России, в известной мере помогает определенным группам российской экономики, помогает каким-то протекционистским позициям. Но он не дает возможности российской экономике почувствовать конкуренцию мирового рынка.

Таким образом, самоконсервируется отсталость и неконкурентоспособность российской экономики. Конечно, все эти вещи крайне сложны, они не поддаются слишком прямолинейному воздействию, но очень важно, на чем делается акцент, на что делается упор.

От цепочки политических потрясений в Латинской Америке до бесконечного политического кризиса в Великобритании . От серии вооруженных атак на танкеры в Персидском заливе до резких колебаний в американо-китайских отношениях.

На этом сложном фоне хронической нестабильности и волатильности международной обстановки особенно отчетливо выделялась российская внешняя политика. Даже самые непримиримые критики Москвы вынуждены признать, что в уходящем году российская линия в международных делах характеризовалась преемственностью и последовательностью. Далеко не для всех на мировой арене Россия выглядит удобным партнером, но ее никак нельзя упрекнуть в том, что она оказывается партнером ненадежным и непредсказуемым. Это неоспоримое преимущество перед некоторыми другими великими державами вызывает уважение не только наших друзей и союзников, но также противников и оппонентов.

Судя по всему, и наступающий 2020 год будет характеризоваться дальнейшим снижением стабильности мировой системы. Хотелось бы, конечно, ошибиться, но энергия распада старой системы международных отношений пока еще явно не исчерпана до конца. Остановить же цепную реакцию распада навряд ли получится так быстро - это задача не на год-два, а на длительную историческую перспективу. И задача не для одной или группы ведущих мировых стран, а для всего международного сообщества в целом, которое в силу самых разных причин пока не готово серьезно ею заняться.

В этих условиях может возникнуть естественное искушение максимально ограничить участие России в международных делах, отгородиться от непредсказуемого и опасного внешнего мира, сосредоточиться на решении внутренних задач. Понятно нежелание «импортировать нестабильность», оказаться невольными заложниками тех негативных процессов и тенденций мировой политики, которыми мы не в силах управлять и которые никто не в состоянии контролировать. Понятен и запрос общества на то, чтобы руководство страны сосредоточилось на наших внутренних проблемах, которых у нас, к сожалению, пока в избытке.

Но стратегия самоизоляции, пусть даже временной и частичной, опасна по крайней мере в двух отношениях. Во-первых, последовательная самоизоляция в современном взаимозависимом мире практически невозможна, если не считать такие редкие исключения, как Северная Корея . А уж для России, глубоко интегрированной в глобальные политические, экономические и социальные процессы, любые попытки самоизоляции неизбежно будут означать отказ от очень многих важнейших завоеваний нашей внешней политики за последние 30 лет. И, более того, будут существенно тормозить решение тех внутренних задач, на которых предлагается сосредоточиться.

Не для всех на мировой арене Россия выглядит удобным партнером, но ее никак нельзя упрекнуть в том, что она оказывается партнером ненадежным и непредсказуемым

Во-вторых, стратегия самоизоляции фактически будет также означать самоустранение России от активного участия в создании новой системы международных отношений, в строительстве нового мирового порядка. А создание этого нового миропорядка в любом случае неизбежно - основные вопросы лишь в сроках и в цене, которую человечеству придется за этот миропорядок заплатить. Когда же эпоха нестабильности останется позади и глобальная управляемость будет тем или иным образом восстановлена, нам придется играть по правилам, разработанным кем-то другим и отражающим интересы не России, а иных участников мировой политики.

Поэтому российская внешняя политика в наступающем году, как представляется, не должна ограничиваться решением преимущественно текущих, оперативных задач в различных регионах мира, хотя важность этих задач трудно переоценить. Но не меньшее значение имеет отработка новых принципов, моделей и механизмов международного сотрудничества на перспективу. Образно говоря, если сегодня пока еще рано приступать к строительству здания нового мирового порядка, то подбирать отдельные «кирпичики» и даже целые строительные блоки для этого будущего здания можно и нужно именно сегодня. В этой сложной работе российской внешней политике есть на что опереться.

Например, в Сирии нашей страной накоплен уникальный опыт многосторонней дипломатии, позволяющей сближать позиции, казалось бы, самых непримиримых противников и добиваться устойчивого снижения интенсивности военного противостояния. России удалось добиться в Сирии того, что очень многие не так давно считали в принципе недостижимым. Очевидно, в наступающем году эту практику стоит попытаться распространить на Ближневосточный регион в целом, последовательно развивая и конкретизируя безусловно востребованную на Ближнем Востоке российскую концепцию региональной системы коллективной безопасности.

В Азии Россия со своими партнерами смогла сделать серьезные шаги к выстраиванию принципиально новой демократической и открытой системы международных институтов. Среди недавних достижений достаточно упомянуть расширение состава ШОС , продвижение концепции БРИКС+, активизацию трехстороннего формата РИК (Россия, Индия, Китай), впечатляющий прогресс на пути сопряжения развития ЕАЭС и китайского проекта «Один пояс, один путь». По всей видимости, здесь особенно важно наполнение новых институциональных форм конкретным содержанием. Россия, принимающая в 2020 году саммиты БРИКС и ШОС на своей территории, могла бы подтвердить лидирующую роль в расширении «проектного портфеля» этих организаций.

Российско-китайские отношения уверенно становятся влиятельным фактором всей системы международных отношений. Дальнейшее повышение уровня согласованности действий России и КНР на международной арене, в том числе в области безопасности, продолжит укреплять их авторитет и влияние в мировых делах.

На европейском направлении уходящий 2019 год хотя и не стал для Москвы переломным к лучшему, тем не менее принес определенные положительные результаты. Россия вернулась в Парламентскую ассамблею Совета Европы . Удалось добиться единых подходов России и Запада по урегулированию политического кризиса в Молдове. После долгого перерыва заработал механизм саммитов «нормандской четверки» по урегулированию в Донбассе. Наметился прогресс на трехсторонних переговорах с Украиной и Евросоюзом по энергетическим вопросам.

Европа вступает в этап глубокого переосмысления своей модели региональной интеграции. И дело не только в предстоящем выходе Великобритании из Европейского союза. На повестке дня острые вопросы социально-экономического развития, регионализация, проблемы безопасности и т.д. На этом фоне становится более чем востребованным серьезный политический диалог о будущем отношений между Россией и Европой по всем стратегическим направлениям наших отношений. И такой диалог надо начинать не откладывая.

В Соединенных Штатах уже полным ходом идет избирательная кампания 2020 года - не самое лучшее время для попыток начать исправлять наши двусторонние отношения. Но нельзя согласиться с теми, кто считает, что в этих отношениях Москве следует взять паузу, ожидая результатов президентских выборов и выхода США из того глубокого политического кризиса, который расколол американское общество три года назад. История показывает, что ожидание «благоприятного момента» может длиться вечно, и веские основания для того, чтобы продлить паузу еще и еще, всегда найдутся в избытке. Если сегодня объективно затруднены контакты с исполнительной властью США, то нужно усилить свою активность по другим линиям, в том числе и на втором треке наших отношений.

В отношениях с Африкой 2019 год стал прорывным - сочинский саммит «Россия - Африка» не только продемонстрировал наличие взаимной заинтересованности в развитии сотрудничества, но и выявил потенциал такого сотрудничества. Теперь главное, чтобы полученный импульс не ушел в песок, а поэтому 2020 год в этом смысле должен стать годом практических шагов.

Эти и многие другие проблемы будут стоять перед внешней политикой России в 2020-м. Наша страна уже продемонстрировала навыки эффективного кризис-менеджера, способного справляться с серьезнейшими текущими вызовами региональной и глобальной безопасности. У России имеется возможность в дополнение к этим навыкам также продемонстрировать и способности опытного инженера-проектировщика, готового вместе со своими партнерами конструировать отдельные компоненты и целые узлы сложного и пока до конца несформировавшегося механизма нового мирового порядка.

2020 год будет проходить под знаменем 75-летия Победы в Великой Отечественной войне и Второй мировой войне. Оглядываясь назад, нельзя не отметить, что уже в далеком от нас 1945 году державы-победительницы, несмотря на глубокие расхождения по самым фундаментальным вопросам мирового развития, смогли договориться не только об общих правилах игры на мировой арене, но и о создании целой системы международных институтов, гарантирующих сохранение глобальной и региональной стабильности. Эта система при всех ее недостатках и несовершенствах служила человечеству на протяжении многих десятилетий.

Сегодня перед международным сообществом стоят вызовы, сравнимые по своим масштабам с вызовами середины прошлого века. Хотелось бы надеяться, что современные политики, как и их великие предшественники, осознают свою историческую ответственность и продемонстрируют государственную мудрость в интересах разрешения актуальных проблем современности.

В США глубоко укоренилось мнение, что недалек тот день, когда страна потерпит крах

Дж. Фридман,политолог

Современный мир характеризуется существенным усилением хаотизации мировой политики. Непредсказуемость в этой сфере становится выше, чем в экономике

Я. Новиков,Генеральный директор Концерна ВКО «Алмаз-Антей»

Для того, чтобы дать ответ на вопрос об возможности анализа и прогноза современной международной обстановки важно, прежде всего, договориться о том, что мы понимаем под термином «международная обстановка», т.е. о предмете исследования, и попытаться дать ему, как минимум, самую общую характеристику, описать его структуру, характер и основные современные особенности. В этом случае становятся понятными и основные возможные направления анализа и прогноза МО.

В этой работе под термином «международная обстановка» понимается такое состояние всей системы международных отношений в определенный период времени, которое характеризуется целым рядом параметров и критериев, насчитывающим тысячи показателей :

Составом, уровнем развития и политикой основных суверенных субъектов МО - прежде всего локальных человеческих цивилизаций, наций и государств, а также их союзами, коалициями и пр. объединениями;

Составом, влиянием и политикой основных негосударственных акторов МО - как международных, так и национальных, - которые включают в себя весь спектр таких акторов: гуманитарных, общественных, религиозных и т.д.;

Основных тенденций в развитии человечества и его ЛЧЦ, а также в отдельных регионах.

Эти тенденции (как, например, глобализация) могут быть противоречивыми и обладать разнонаправленным воздействием;

Влиянием субъективных факторов, являющихся в основном производными от развития национального человеческого капитала и его институтов. Эти факторы, связанные с «когнитивной революцией» и политикой правящих элит, являются, собственно говоря, той областью, в которой смыкается важнейший ресурс человечества и искусство его использования;

Наконец, отношений и взаимодействий между всеми этими факторами и тенденциями, которые и создают уникальную международную обстановку и вытекающие из нее военно-политическую, финансово-экономическую, социальную и пр. обстановки.

Таким образом, предметом анализа и стратегического прогноза являются многочисленные факторы и тенденции и их взаимодействие и взаимовлияние, образующие сложную динамическую и многофакторную систему. Так, если рассматривать современную МО и ВПО только с точки зрения военных расходов отдельных стран, то соотношение военных бюджетов России и США будет 1: 12, а России и Франции, и Англии 1: 1,1 и 1: 1,2 соответственно. Если же это соотношение измерять соотношением российских военных расходов и военных расходов западной ЛЧЦ и ее союзников, то это соотношение будет уже 1: 21.

Так, в недавнем докладе РЭНД, посвященном сравнению военных потенциалов КНР и США, приводится огромное число показателей - основных, дополнительных, вспомогательных и пр. и критериев. В качестве примера можно привести сравнение только стратегических ядерных сил (СЯС) США и КНР по:

Дальности;

Типу базирования;

Типам БР;

Годам испытания;

Боеголовкам;

Численности и т.д., а также ближнесрочный прогноз их состояния на 2017 год.

Но анализ МО и ВПО предполагает не только количественное, но и качественное сравнение и сопоставление самых различных параметров, в том числе, например, таких сложных как выживаемость ядерных сил после применения контрсилового ядерного удара. Так, в 1996 году такая атака США против КНР оценивалась как почти полное уничтожение СЯС Китая.

Трудно предположить, что в России делается сегодня такой объем работы, где бы то ни было. Если и есть прогнозы развития отдельных стран и регионов (далеко не всех и далеко не по всем основным параметрам), если и есть некоторые прогнозы развития мировых тенденций, то общего, системного прогноза развития МО, а значит, и ВПО, нет. Это означает, что при оценке необходимых оборонных расходов России, например, на государственную программу вооружений (ГПВ) на период 2018–2025 годов подходы Министерства финансов и Министерства обороны отличаются на 100% (12 и 24 трлн рублей), что с военно-политической точки зрения требует самых серьезных обоснований.

Учитывая, что в эти же годы прирост ВВП в стране, по оценкам Минфина, будет не значительным, а доля военных расходов в ВВП (4,15%) останется на прежнем уровне, это означает, что финансовые возможности страны жестко ограничены: необходимо либо увеличивать долю военных расходов в ВВП до уровня воюющих стран (Израиля ~ 7% или Ирака ~ более 20%), либо сокращать статьи расходов на социальные нужды и развитие, либо - что и является самым трудным, но и самым эффективным - повысить эффективность военных расходов, пересмотрев приоритеты. При этом у нас уже есть примеры такого подхода: в 2014 году сами военные говорили, что им за счет унифицирования изделий удалось снизить ГПВ-2025 с 55 трлн до 35 трлн рублей .

Таким образом, определение ресурсов и проведение других мероприятий по противодействию внешним вызовам и угрозам во многом предопределяется максимально точным анализом и прогнозом будущей МО и ВПО, которые формируют эти вызовы. Когда в середине 30-х годов XX века в СССР и особенно после 1938 года был взят курс на максимализацию темпов военного строительства, то доля военных расходов и степень милитаризации страны, очевидно, превысили все мирные нормы. Естественно, что подобные политические решения принимались, прежде всего, исходя из оценки будущего состояния МО и ВПО в мире.

Чтобы попытаться нагляднее и проще представить себе всю сложность и масштаб такого анализа, необходимо попытаться понять, чем даже в самых общих чертах является МО. Для этого можно воспользоваться приемом составления диаграммы связей (иногда называемым «картой мыслей» - «mind map», которую сделал популярной английский психолог Тони Бьюзен) - ассоциативной картой, - представляющей собой метод структуризации состояния отдельных систем и концепций (рис. 7 ). В ней в самом общем приближении дается представление о состоянии абстрактной МО в некий период времени. Естественно, что динамика и масштаб изменений, происходящих во всех группах факторов, акторов и тенденций и между ними, превращает это состояние в некий временной «эпизод» жизни, требующей постоянной динамической корректировки.

Рис. 7. Абстрактная структура МО в XXI веке

Очевидно, что позиции не только отдельных акторов и государств, но и ЛЧЦ могут меняться, а тенденции - ускоряться, тормозиться или отмирать.

На этой «карте мысли» представлений о МО в XXI веке только обозначены основные группы факторов и тенденций, формирующих МО и - как ее часть и следствие - военно-политическую обстановку , а также другие области МО - социально-культурная, финансово-экономическая, торговая, промышленная и пр., которые являются конкретным следствием и результатом развития МО.

Международная обстановка развивается по самым различным сценариям, которые реализуются в тех или иных конкретных вариантах. Так, МО 1946–1990 годов характеризовалась её развитием по сценарию «холодной войны», хотя были периоды, когда в рамках этого сценария она развивалась по варианту «разрядки международной напряженности» (1972–1979 гг.), или варианту «обострения МО». Ни один из этих вариантов не отрицал целиком особенностей развития указанного сценария МО («холодной войны»), но в своих конкретных вариантах, безусловно, оказывал влияние на формирование ВПО и СО.

Соответственно, если мы хотим проанализировать современное состояние, а тем более сделать стратегический прогноз развития МО, то мы должны в максимально полной мере учесть не только существующее состояние (как минимум, основных) факторов и тенденций, но и степень взаимовлияния и взаимодействия между ними , возможность и вероятность развития МО по тому или иному сценарию.

Очевидно, что такую огромную информационную и аналитическую работу можно сделать только достаточно большому и квалифицированному коллективу, объединяющему специалистов в самых разных областях - от «региональщиков» и «страноведов» до экспертов в области науки, техники, технологиях, психологии, финансах и т.д. Очень важно, чтобы этот коллектив обладал не только соответствующими информационными возможностями и инструментами, но и разработанной достаточно глубоко теоретической базой, методологией и конкретными методиками.

Так, в этом случае в ЦВПИ МГИМО в последние годы широко используется метод стратегического прогнозирования сценариев и вариантов их развития ЛЧЦ, МО, ВПО и СО, чему было посвящено достаточно много работ .

Исходя из этого опыта, можно сказать, что наш коллектив оказался только в самом начале пути разработки теоретических и методологических основ развития МО. Также необходимо признать, что в настоящее время различные научные коллективы предпринимают самые разные попытки такого стратегического анализа и прогноза. В некоторых случаях (как в США, например) бывают задействованы огромные объединенные коллективы разведывательных служб, корпораций и индивидуальные усилия университетских ученых. В других примерах (как в России) - используются относительно небольшие коллективы МО и Генерального штаба, РАН, Минобра, МИД и др. ведомств, работающие, как правило, в соответствии с выделенными грантами на среднесрочной основе.

В любом случае следует признать, что в силу кризиса в ведомственной и академической гуманитарной - международной и военной - науке качество анализа и прогноза развития МО и ВПО резко снизилось. Яркий пример - отсутствие известного внятного прогноза реального характера отношений с Западом в 1985–2015 годах, когда авторы таких известных (следует признать, немногих и частных) прогнозов отмечали «благополучное развитие МО». Во многом именно это, а также непрофессионализм политических элит, привело к крупнейшим внешнеполитическим ошибкам, сопоставимым с преступлениями, которые были следствием внешнеполитического курса М. Горбачева, Э. Шеварднадзе, А. Яковлева и Б. Ельцина. Этот курс привел к развалу мировой социалистической системы - по сути дела локальной человеческой цивилизации во главе с «российским ядром» СССР, - а также ОВД, СЭВ и, в конечном счете, СССР, а затем недооценке реальных намерений Запада в отношении России.

Другим стратегическим провалом во внешней политике (теперь уже России) стала ее наивная ориентация на «западных партнеров» в ущерб своим национальным интересам и интересам оставшихся друзей и союзников в 90-е годы XX века и в начале нового столетия, отчасти сохранившаяся и сегодня.

Наконец, самой главной ошибкой, уже не только внешнеполитической, но и цивилизационной, стала односторонняя ориентация на западную систему ценностей, нормы и правила, которые изначально создавались в качестве неравноправных и несправедливых - будь то в финансах или спорте - для других стран. Эта ошибка привела к катастрофическим последствиям для российской гуманитарной науки, фактически лишив ее теоретических и методологических основ, научных кадров, общественного и политического «интереса» (потребности). Только в самые последние годы стали реанимироваться некоторые старые и создаваться новые (Российское историческое и географическое общества, например) институты.

Таким образом, советско-российская политика и дипломатия совершила за 30 лет как минимум, несколько стратегических ошибок глобального масштаба, некоторые из которых привели даже к «геополитической катастрофе». Во многом это было вызвано тем, что политического и научного механизма их предотвращения не существовало, как, впрочем, до конца не создано, и сегодня. Более того, очень вероятно, что такие научные школы были сознательно ликвидированы в 80-е и 90-е годы с тем, чтобы у политики не было национальной научной опоры.

В настоящее время ситуация в области анализа и стратегического прогноза в международной и военно-политической сферах выглядит даже менее удовлетворительно, чем прежде (когда правящая верхушка СССР часто просто игнорировала мнение экспертов ЦК КПСС, МИД, Генштаба и части коллективов РАН) по причине общей деградации научных школ и снижения уровня исследований. При этом некоторые эксперты почему-то констатируют, что «За двадцать лет практической реализации в нашей стране американской теории обеспечения национальной безопасности в Российской Федерации была создана достаточно разветвленная сеть сил и средств аналитического обеспечения принятия решений органами государственного управления в сфере национальной безопасности (рис. 8) . В качестве доказательства они приводят классическую схему, которая в действительности малосодержательна и, на мой взгляд, носит самый общий, слабо развитый и взаимосвязанный между собой, бессистемный и крайне малоэффективный характер. Это, естественно, неизбежно отражается на качестве прогнозов, планировании и выполнении принятых решений. В самом общем виде эта система представляет собой следующее.

Несмотря на определенные позитивные изменения в последнее десятилетие, такие, как окончание «холодной войны», улучшение отношений между Россией и США, достигнутые подвижки в процессе разоружения, мир не стал более стабильным и безопасным. На смену прежнему идеологическому противоборству пришло геополитическое соперничество новых центров силы, противостояние этносов, религий и цивилизаций.
В современных условиях на изменение военно-политической обстановки в мире существенное влияние оказывают некоторые процессы, к основным из которых можно отнести следующие:
Первое. Центральным явлением общемирового процесса на перспективу является глобализация, сущность которой составляет процесс подчинения всего человечества власти западного мира как единого целого в лице разнообразных финансовых, экономических и политических наднациональных организаций при центральной роли США.
Сейчас уже достаточно отчетливо проявляется противоречие будущего мира - стремление США и их ближайших союзников к доминированию в мировом сообществе при стремлении основной массы государств к многополюсному миру. Это может привести к тому, что в будущем мир будет все менее стабильным и все более непредсказуемым. В странах с низким уровнем экономического, научного и культурного развития, превращенных глобализмом в питательную среду для процветающего Запада, возникает стихийный протест, который обретает самые разнообразные формы вплоть до терроризма.
Второе. Идет процесс разделения человечества по культурно-этническому и религиозному признакам. Имевшее ранее место противостояние Запад-Восток трансформируется в противостояние Север-Юг или христианство-исламизм.
Третье. Существенно повысилось значение негосударственных участников системы международных отношений для определения характера внешнеполитических приоритетов различных государств мира. Неправительственные организации, международные движения и сообщества, межгосударственные организации и неформальные «клубы» оказывают широкое, порой противоречивое воздействие на политику отдельных государств. Россия стремится к активному участию в основных межгосударственных и международных организациях для обеспечения различных аспектов своих внешнеполитических интересов и интересов в сфере безопасности.
Четвертое. Современные мировые демографические тенденции указывают на быстрое уменьшение относительной численности населения в индустриально развитых государствах. По оценкам ООН, к 2025 г. численность населения США будет чуть ниже, чем в Нигерии, а Иран сравняется с Японией, количество жителей Эфиопии в два раза превысит количество жителей Франции, а Канада пропустит вперед Мадагаскар, Непал и Сирию. Доля населения всех развитых стран Запада не будет превышать численности населения одной такой страны, как Индия. Поэтому претензии «малых» по численности населения стран на доминирование в мире или на роль полноценных региональных лидеров будут подвергнуты сомнению.
Пятое. Усилилась борьба за рабочие места в глобальном масштабе. В настоящее время в мире насчитывается 800 миллионов полностью или частично безработных, причем их количество каждый год увеличивается на несколько миллионов человек. Основные потоки миграции безработных идут из слабоосвоенных регионов в развитые страны. На сегодня за пределами стран, где они родились, но с которыми сохраняется их этническая идентичность, уже находятся свыше 100 миллионов человек, что вызывает «демографическую агрессию».
Шестое. Становится реальностью осуществление международных операций по применению силы вне традиционных военно-политических организаций. Военная сила все чаще применяется в рамках коалиций, сформированных на временной основе. Россия же выступает за строгое соблюдение норм международного права и будет вступать в подобные коалиции только в том случае, если этого потребуют ее внешнеполитические интересы.
Седьмое. Опасной тенденцией в плане угрозы миру является нарастание гонки вооружений, распространение ракетно-ядерных технологий. Если изначально рост военного потенциала развивающихся государств был направлен на противодействие соседним по региону государствам, то в новых условиях (прежде всего с учетом действий США и НАТО в Ираке и Югославии) военно-техническая политика этих государств направляется и на защиту от аналогичных акций глобальных и региональных центров силы. По мере восстановления экономики России и ужесточения ее политики по защите своих национальных интересов это оружие может быть направлено и против нее.
Поэтому одной из важнейших проблем обеспечения военной безопасности России на рассматриваемую перспективу становится проблема баланса уровней стратегических наступательных и оборонительных вооружений не только с традиционным геополитическим соперником (США и НАТО), но и с набирающими военную мощь региональными центрами силы.
В целом на ближайшее будущее в военно-политической обстановке в определенных регионах мира могут складываться следующие тенденции.
На Западе характерными особенностями развития военно-политической обстановки является активизация деятельности НАТО по закреплению за альянсом ведущей роли в регионе, адаптации новых членов альянса, дальнейшая переориентация государств Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и Балтии на запад, углубление интеграционных процессов как в рамках региона в целом, так и на субрегиональном уровне.
Военно-политический курс США в Европе будет направлен на сохранение и укрепление здесь своих позиций на фоне создания новой системы европейской безопасности. По взглядам Белого дома, ее центральным компонентом будет Североатлантический союз. Уже сейчас можно предположить, что курс США по реализации своих внешнеполитических планов в Европе будет ужесточен, в первую очередь в целях ослабления влияния России в решении европейских проблем.
Этому способствует и будет способствовать очередное расширение НАТО. Так, страны, которые пока не являются членами НАТО, превращены в «санитарный кордон» в отношении России. Эти страны рассматриваются в США в качестве важнейших стратегических союзников, которые используются для оказания давления на Россию. Дальнейшее расширение Североатлантического альянса на восток приведет к тому, что этот союз, окончательно поглотив страны «санитарного кордона», еще более приблизится к границам России.
В последние годы руководство НАТО активно прорабатывает вопрос о включении в состав альянса Украины. Отношения НАТО с Украиной начали развиваться еще в 1991 году, когда она обрела суверенитет и стала членом Совета североатлантического сотрудничества. В 1994 году Украина присоединилась к программе «Партнерство ради мира», а в 1997 году была подписана «Хартия об особом партнерстве между НАТО и Украиной». Украина все активнее готовится к переходу на стандарты НАТО во многих сферах военного строительства и обеспечения, занимается переподготовкой своих военнослужащих. В Украине действует совместная рабочая группа НАТО-Украина по военной реформе, украинские военнослужащие принимают участие в учениях, проводимых НАТО. 17 марта 2004 года Верховная Рада (парламент) Украины приняла решение о возможности предоставления войскам НАТО права быстрого доступа на территорию Украины и транзита, если это необходимо для реализации общей политики альянса. В марте 2006 года президент Украины подписал указ «О создании межведомственной комиссии по подготовке к вступлению страны в НАТО». Официально было заявлено, что Украина намерена вступить в НАТО в 2008 году, однако предпринятая в этом году попытка оказалась безуспешной.
Для Российской Федерации вовлечение Украины в блок НАТО является негативным фактором. Ведь Украина входила в состав России с XVII века, русские и малороссы совместно обеспечивали военную безопасность державы. В Украине проживают миллионы русских, а также тех, кто считает русский язык родным (почти половина Украины). Современное российское общественное мнение не может представить Украину членом блока НАТО, репутация которого для большинства россиян носит негативный характер. Представляется, что в сложившихся условиях Российская Федерация должна использовать все имеющиеся возможности по предотвращению вовлечения братского народа Украины в русло явно антироссийской политики блока НАТО. В противном случае интересам нашей военной безопасности будет причинен существенный ущерб.
В целом основной акцент в деятельности Североатлантического союза в отношении СНГ делается на недопущение консолидации государств Содружества вокруг Российской Федерации, усиления ее экономической и военной мощи и ослабление СНГ как структуры в целом. При этом особое внимание обращено на противодействие реализации союзных связей между РФ и Республикой Беларусь.
На Юге в рассматриваемый период сохранятся неблагоприятные тенденции в развитии военно-политической обстановки (ВПО), что связано как с нестабильностью ситуации в центральноазиатских государствах СНГ и дальнего зарубежья (Турция, Ирак, Афганистан, Пакистан), так и с внутренними проблемами Российской Федерации, в основе которых лежат национально-этнические и религиозные факторы. Необходимо отметить, что нынешняя ситуация на южных границах Российской Федерации имеет не узкорегиональный характер - она определяется целым узлом противоречивых проблем широкого международного плана, в том числе и в контексте стратегических отношений Россия - Запад.
В развитии ВПО в регионе будет доминировать тенденция к обострению как межгосударственных, так и внутригосударственных противоречий. При этом характерной чертой останется стремление Турции, Ирана и Пакистана ослабить позиции России. Развитие ситуации будет происходить под пристальным вниманием западных государств и прежде всего США, руководство которых в первую очередь стремится сохранить и усилить свой контроль за добычей и транспортировкой энергоносителей на мировые рынки.
Характерной особенностью развития ВПО в этом регионе будет стремление большинства расположенных здесь стран использовать религиозный фактор для обеспечения своих интересов. Активизация распространения исламского экстремизма может негативным образом сказаться и на России, и в первую очередь на районах, где преобладает мусульманское население.
Новым фактором в расстановке сил и военно-политической обстановки в целом явилась военная операция США в Афганистане и Ираке. Сейчас все более четко стали проявляться цели политики США - под прикрытием лозунга борьбы с терроризмом одновременно установить контроль над жизненно важным для экономики Запада регионом, в котором сосредоточены самые крупные в мире запасы энергоресурсов.
Особую геополитическую группу образуют и среднеазиатские государства. Несмотря на их участие в СНГ, эти страны испытывают мощное геополитическое влияние с Юга - со стороны Турции, Ирана, Афганистана. В силу своей внутренней политической неустойчивости они могут долгое время оставаться потенциальным или реальным источником напряженности.
Среднеазиатские государства обычно называют «мягким подбрюшьем» России в силу того, что они являются крайне слабыми субъектами международных отношений из-за серьезных экономических трудностей, политической нестабильности, а также в силу наличия этнических, религиозных и территориальных проблем.
Размещение военных объектов США и их основных сателлитов по НАТО на территории Киргизии, Таджикистана, Афганистана, Ирака, возможно, других стран региона ведет к вытеснению оттуда России и закреплению Запада в сфере ее геополитических интересов. Эти действия также могут рассматриваться не только как опасность РФ, но и как угроза для Китая, который американские аналитики склонны рассматривать в качестве очень опасного конкурента.
На Востоке военно-политическая обстановка характеризуется усилением соперничества за лидерство в этом регионе между США, Японией и Китаем. Это связано прежде всего с возрастанием роли Азиатско-Тихоокеанского региона (АТР) в мировом хозяйстве.
Геополитическая ситуация там складывается в настоящее время не в пользу России, которая значительно ослабила в регионе свои позиции. Это обусловлено беспрецедентным ростом экономической мощи Китая и его экономическим сближением с Японией, а также развитием военно-политического союза Японии и США.
Китай, находящийся в стадии динамичного развития, уже заявляет о себе как о великой державе с мощным экономическим и военным потенциалом, а также неограниченными людскими ресурсами.
Экономика Китая является одной из самых динамично развивающихся в мире. При этом она остается во многом экстенсивной и высокозатратной, требующей все больше и больше природных ресурсов. А они у Китая довольно ограничены. Недра же Сибири и Дальнего Востока - почти неисчерпаемы. Это обстоятельство может оказаться побудительным мотивом для территориальных претензий Китая к России.
Усиление соперничества за лидерство между региональными центрами сил (Китаем и Японией) и США в этом регионе будет оказывать решающее влияние на развитие военно-политической и военно-стратегической обстановки. Вашингтон, Токио и Пекин будут по-прежнему рассматривать Москву в качестве потенциального регионального соперника и предпримут попытки оттеснить Российскую Федерацию от решения крупных региональных военно-политических проблем.
Анализ развития военно-политической обстановки в мире показывает, что в результате активного процесса укрепления новых центров силы вблизи границ России активизируется противоборство за доступ к природным, энергетическим, научно-техническим, людским и другим ресурсам на постсоветском пространстве, а также за расширение возможностей, в том числе легальных, по их использованию. На рубеже 2020-х гг. Россия может стать главной ареной борьбы за источники сырья и другие природные богатства.
Из вышеизложенного следует, что в стране должна функционировать эффективная система своевременного вскрытия военных угроз, оперативного и гибкого реагирования на них, создана надежная система военной безопасности Российской Федерации.

Россия в системе военно-политических отношений в мире

Современный этап мирового развития характеризуется острейшими социально-экономическими конфликтами и политическими противоречиями. Несмотря на то что проблема глобальной и региональной безопасности все больше смещается к вопросам политическим, финансово-экономическим, этнонациональным, демографическим и т.д., роль военной силы по-прежнему остается эффективным сдерживающим фактором в стабилизации международных отношений.

Современное военно-политическое положение в мире

Мировая военно-политическая обстановка сегодня характеризуется сочетанием двух основных тенденций: с одной стороны, стремлением большинства государств мира сформировать демократичную, более справедливую систему международных экономических и политических отношений. С другой -расширением практики применения вооруженной силы на основании национальных решений и вне мандата ООН. Подтверждение - несанкционированные Советом Безопасности ООН войны против Югославии и Ирака.

Современную военно-политическую ситуацию в мире можно охарактеризовать следующими основными тенденциями.

ВО-ПЕРВЫХ, на первый план в глобальной системе военно-политических отношений выходит противодействие новым вызовам, стимулированным процессами глобализации. Это распространение оружия массового поражения и средств его доставки; международный терроризм; ~ этническая нестабильность; деятельность радикальных религиозных сообществ и группировок; наркоторговля; организованная преступность.

Со всеми этими проявлениями невозможно эффективно бороться в рамках отдельных государств. Поэтому в мире повышается важность международного сотрудничества силовых структур, включая спецслужбы и вооруженные силы.

ВО-ВТОРЫХ, становится реальностью осуществление международных операций по применению силы вне традиционных военно-политических организаций. Военная сила все чаще применяется в рамках коалиций, сформированных на временной основе. Россия же выступает за строгое соблюдение норм международного права и будет вступать в подобные коалиции только в том случае, если этого потребуют ее внешнеполитические интересы.

В-ТРЕТЬИХ, происходит дальнейшая экономизация внешнеполитических приоритетов государств. Экономические интересы становятся более важными по сравнению с политическими и военно-политическими. Кроме того, возникает более сложное сочетание экономических интересов отдельных государств и интересов крупных транснациональных компаний. В результате существенно изменилось понимание условий для применения вооруженной силы. Если раньше основанием для этого чаще всего служило наличие прямой военной угрозы безопасности или интересам того или иного государства, то сейчас военная сила все чаще применяется для обеспечения экономических интересов той или иной страны, что объективно расширяет сферу ее внешнеполитической востребованности.

В-ЧЕТВЕРТЫХ, произошло сращивание внутреннего и международного терроризма. Современный терроризм носит глобальный характер, создает угрозу большинству государств, их политической стабильности, экономической независимости, его проявления приводят к массовым человеческим жертвам, разрушению материальных и духовных ценностей.

В современных условиях, когда возникновение международного антитеррористического интернационала стало реальностью, бессмысленными становятся попытки разделения террористической активности на внутреннюю и международную. Это касается как политических подходов к пресечению террористической активности, так и силовых мер по нейтрализации активности террористов. Очевидно, что терроризм превратился из политической угрозы в военно-политическую, и сфера ответственности вооруженных сил, в частности Вооруженных Сил России, по противодействию ему существенно расширилась.

Транснациональный характер растущих угроз от террористической деятельности и преступного экстремизма ставит на повестку дня необходимость международного сотрудничества России, прежде всего с государствами-участниками СНГ, в рамках Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ), куда входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Россия и Таджикистан.

Сегодня государства СНГ в силу их геополитического положения оказались на переднем крае борьбы с международным терроризмом, что подтверждают события на Северном Кавказе и в Центрально-Азиатском регионе. Ситуация может значительно осложниться в связи с крахом далеко идущих планов экстремистов на Северном Кавказе и сосредоточении основных сил джихада на Центрально-Азиатском направлении. Это не виртуальные сценарии, а вполне конкретные замыслы радикальной «перекройки» политической карты целого региона.

Наивно было бы полагать, что планы террористов ограничатся рамками одного отдельно взятого государства. Щупальцы экстремизма уже проникли во многие страны. И если ему удастся дестабилизировать ситуацию в каком-либо из государств Центральной Азии, цепную реакцию не остановят никакие границы.

Реализация террористических целей силами международного терроризма и религиозного экстремизма может привести к коренному изменению геополитической ситуации в Центральной Азии с непредсказуемыми последствиями. Речь идет не просто о сохранении стратегической стабильности в регионе, а об обеспечении национальной безопасности Российской Федерации и стран СНГ.

В-ПЯТЫХ, существенно повысилось значение негосударственных участников системы международных отношений для определения характера внешнеполитических приоритетов различных государств мира. Неправительственные организации, международные движения и сообщества, межгосударственные организации и неформальные «клубы» оказывают широкое, порой противоречивое воздействие на политику отдельных государств. Россия стремится к активному участию в основных межгосударственных и международных организациях для обеспечения различных аспектов своих внешнеполитических интересов и интересов в сфере безопасности.

Основные военные угрозы национальным интересам России и задачи Вооруженных Сил РФ до их нейтрализации

Анализ военно-политической ситуации в мире позволяет сделать вывод, что для России существуют реальные угрозы ее национальным интересам: внешние, внутренние и трансграничные.

К внешним угрозам относятся:

Развертывание группировок сил и средств, имеющих цель военного нападения на Россию или ее союзников;

Территориальные претензии к Российской Федерации, угроза политического или силового отторжения от России отдельных ее территорий;

Осуществление государствами, организациями и движениями программ по созданию оружия массового поражения;

Вмешательство во внутренние дела Российской Федерации организаций, поддерживаемых иностранными государствами;

Демонстрация военной силы вблизи границ России, проведение учений с провокационными целями;

Наличие вблизи границ Российской Федерации или границ ее союзников очагов вооруженных конфликтов, угрожающих их безопасности;

Нестабильность, слабость государственных институтов в приграничных странах;

наращивание группировок войск, ведущее к нарушению сложившегося баланса сил вблизи границ Российской Федерации или границ ее союзников и прилегающих к их территории морских водах;

Расширение военных блоков и союзов в ущерб военной безопасности России или ее союзников;

Деятельность международных радикальных группировок, усиление позиций исламского экстремизма вблизи российских границ;

Ввод иностранных войск (без согласия Российской Федерации и санкции Совета Безопасности ООН) на территории сопредельных и дружественных Российской Федерации государств;

Вооруженные провокации, включая нападения на военные объекты Российской Федерации, расположенные на территории зарубежных государств, а также на объекты и сооружения на государственной границе Российской Федерации или границах ее союзников;

Действия, препятствующие работе российских систем государственного и военного управления, обеспечению функционирования стратегических ядерных сил, предупреждению о ракетном нападении, противоракетной обороне, контролю космического пространства и обеспечению боевой устойчивости войск;

Действия, затрудняющие доступ России к стратегически важным транспортным коммуникациям;

Дискриминация, подавление прав, свобод и законных интересов граждан Российской Федерации в зарубежных государствах;

Распространение оборудования, технологий и компонентов, используемых для изготовления ядерного оружия и других видов оружия массового поражения, а также технологий двойного назначения, которые могут использоваться для создания ОМП и средств его доставки.

К внутренним угрозам относятся:

Попытки насильственного изменения конституционного строя и нарушения территориальной целостности России;

Планирование, подготовка и осуществление действий по нарушению и дезорганизации функционирования органов государственной власти и управления, нападений на государственные, народнохозяйственные, военные объекты, объекты жизнеобеспечения и информационной инфраструктуры;

Создание, оснащение, подготовка и функционирование незаконных вооруженных формирований;

Незаконное распространение (оборот) на территории Российской Федерации оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и т.д.;

Широкомасштабная деятельность организованной преступности, угрожающая политической стабильности в масштабах субъекта Российской Федерации;

Деятельность сепаратистских и радикальных религиозно-националистических движений в Российской Федерации.

К понятию трансграничные угрозы относятся политические, военно-политические или силовые угрозы интересам и безопасности Российской Федерации, которые совмещают в себе черты внутренних и внешних угроз. Будучи по форме проявления внутренними, по своей сути (источники возникновения и стимуляции, возможные участники и т. д.) являются внешними.

К таким угрозам относятся:

Создание, оснащение, обеспечение и подготовка на территории других государств вооруженных формирований и групп с целью их переброски для действий на территории Российской Федерации или территориях ее союзников;

Деятельность прямо или косвенно поддерживающихся из-за рубежа подрывных сепаратистских, национальных или религиозных экстремистских группировок, направленная на подрыв конституционного строя РФ, создание угрозы территориальной целостности государства и безопасности ее граждан;

Трансграничная преступность, включающая контрабандную и иную противозаконную деятельность в масштабах, угрожающих военно-политической безопасности Российской Федерации или стабильности на территории союзников России;

Ведение враждебных по отношению к Российской Федерации и ее союзникам информационных (информационно-технических, информационно-психологических и т.д.) действий;

Деятельность международных террористических организаций;

Деятельность наркобизнеса, создающая угрозу транспортировке наркотиков на территорию РФ, или использование территории России для транспортировки наркотиков в другие страны.

Нейтрализация внешних угроз, а также участие в нейтрализации внутренних и трансграничных угроз является задачей Российских Вооруженных Сил и осуществляется совместно с другими силовыми структурами, а также с соответствующими органами стран - союзников РФ.

Действия по пресечению такого рода угроз осуществляются с учетом положений международного и гуманитарного права, исходя из интересов национальной безопасности России и ее законодательства. Учитывая изменения геополитической обстановки в мире, необходимо констатировать, что обеспечение безопасности России только за счет политических возможностей (членство в международных организациях, партнерские отношения, возможности влияния) не является эффективным.

Как отметил Президент Российской Федерации В.В. Путин в Послании Федеральному Собранию Российской Федерации 26 мая 2004 года, «боеспособные, технически оснащенные и современные Вооруженные Силы нужны нам для надежной защиты государства. Для того, чтобы мы могли спокойно решать внутренние социально-экономические задачи».

Сильная, профессиональная и хорошо вооруженная армия необходима нам для благополучного и мирного развития страны. Она должна быть способна защитить Россию и ее союзников, а также эффективно взаимодействовать с вооруженными силами других стран в рамках борьбы с общими угрозами.

В соответствии с Федеральным законом «Об обороне» Вооруженные Силы Российской Федерации предназначены для отражения агрессии, направленной против Российской Федерации, для вооруженной зашиты целостности и неприкосновенности территории России, а также для выполнения задач в соответствии с международными договорами Российской Федерации.

Более детально задачи Вооруженных Сил определены Военной доктриной Российской Федерации, утвержденной Указом Президента Российской Федерации № 706 от 21 апреля 2000 г.:

1. В вооруженных конфликтах и локальных войнах перед Вооруженными Силами Российской Федерации стоит задача локализации очага напряженности и прекращения военных действий на возможно более ранней стадии в интересах создания предпосылок для урегулирования конфликта мирными средствами на условиях, отвечающих интересам Российской Федерации. Вооруженные конфликты и локальные войны могут при определенных условиях перерасти в крупномасштабную войну. При необходимости Вооруженные Силы Российской Федерации будут развернуты для применения всех имеющихся у них сил и средств.

Для предотвращения войн и вооруженных конфликтов и обеспечения сдерживания агрессоров от развязывания любых войн на Вооруженные Силы Российской Федерации возлагаются следующие задачи:

Своевременное вскрытие совместно с силами и средствами других федеральных органов исполнительной власти готовящегося вооруженного нападения или угрожающего развития ситуации и предупреждение о них высшего руководства государства;

Поддержание состава и состояния стратегических ядерных сил на уровне, обеспечивающем гарантированное нанесение заданного ущерба агрессору в любых условиях;

Поддержание боевого потенциала группировок войск общего назначения мирного времени на уровне, обеспечивающем отражение агрессии локального (регионального) масштаба;

Обеспечение в рамках государственных мероприятий по переводу страны с мирного на военное положение стратегического развертывания Вооруженных Сил Российской Федерации;

Охрана государственной границы в воздушном пространстве и в подводной среде.

2. Отдельные формирования Вооруженных Сил Российской Федерации могут привлекаться для ликвидации внутренних вооруженных конфликтов, которые угрожают жизненно важным интересам Российской Федерации и могут быть использованы как повод для вмешательства других государств в ее внутренние дела. Задачей применения войск и сил, привлекаемых для локализации и пресечения таких конфликтов, являются скорейшая нормализация обстановки, пресечение вооруженных столкновений и разъединение противоборствующих сторон, а также зашита стратегически важных объектов.

3. При участии в операциях по поддержанию мира, проводимых по решению Совета Безопасности ООН или в соответствии с международными обязательствами России, на контингент ее Вооруженных Сил могут возлагаться следующие задачи:

Разъединение вооруженных группировок конфликтующих сторон;

Обеспечение доставки гуманитарной помощи гражданскому населению и ее эвакуации из зоны конфликта;

Блокирование района конфликта с целью обеспечения выполнения санкций, принятых международным сообществом.

Решение названных и других задач осуществляется Вооруженными Силами Российской Федерации в тесном взаимодействии с другими войсками России. При этом на Пограничную службу ФСБ России возлагается охрана государственной границы на суше, море, реках, озерах и иных водоемах, на Внутренние войска МВД России - охрана важных государственных объектов и пресечение особо опасных правонарушений, диверсий и террористических актов.

С учетом изменившейся ситуации в мире и появлением новых угроз безопасности России изменились и задачи, которые возлагаются на Вооруженные Силы Российской Федерации. Их можно структурировать по четырем основным направлениям:

1. Сдерживание военных и военно-политических угроз безопасности или интересам Российской Федерации.

2. Обеспечение экономических и политических интересов Российской Федерации.

3. Осуществление силовых операций мирного времени.

4. Применение военной силы.

Особенности развития военно-политической обстановки в мире обуславливают возможность перерастания выполнения одной задачи в другую, поскольку наиболее проблемные, с точки зрения безопасности РФ, военно-политические ситуации носят комплексный и многоплановый характер.

Характер задач, стоящих перед Вооруженными Силами России с учетом особенностей вооруженных конфликтов и войн, в которые они могут быть вовлечены, требует формулирования новых к ним подходов.

Основные приоритеты строительства Вооруженных Сил РФ определяются характером задач в сфере национальной безопасности и геополитическими приоритетами развития страны. Можно говорить о существовании нескольких принципиальных требований к Вооруженным Силам Российской Федерации, которые будут определять основные параметры военного строительства:

Способность осуществить стратегическое сдерживание;

Высокая боевая и мобилизационная готовность;

Стратегическая мобильность;

Высокая степень укомплектованности хорошо обученным и подготовленным личным составом;

Высокая техническая оснащенность и ресурсообеспеченность.

Реализация этих требований позволяет выбрать приоритеты реформирования и укрепления Вооруженных Сил РФ в настоящее время и в перспективе. К основным из них можно отнести:

1. Сохранение потенциала Стратегических сил сдерживания.

2. Наращивание количества соединений и частей постоянной готовности и формирование на их основе группировок войск.

3. Совершенствование оперативной (боевой) подготовки войск (сил).

4. Совершенствование системы комплектования Вооруженных Сил.

5. Выполнение программы модернизации вооружения, военной и специальной техники и поддержание их в состоянии боеготовности.

6. Совершенствование военной науки и военного образования.

7. Совершенствование систем социального обеспечения военнослужащих, воспитания и морально-психологической подготовки.

Конечной целью этих мероприятий являются ликвидация дублирующих звеньев и обеспечение в случае необходимости комплексного применения Вооруженных Сил и воинских формирований силовых министерств и ведомств РФ.

Из вышеизложенного можно сделать вывод:

1. Несмотря на позитивные перемены е международной обстановке, резкое сокращение военного противостояния между государствами, военно-политическая обстановка в мире остается сложной и противоречивой.

2. Россия в силу геополитического положения остро ощущает на себе воздействие негативных факторов и особенностей современной военно-политической обстановки.

3. Существуют реальные источники угрозы национальной безопасности России. Это требует укрепления и повышения боевой готовности Вооруженных Сил.

Во вступительном слове руководителю ОГП необходимо подчеркнуть важность данной темы, определить цель занятия, его основные вопросы.

Раскрывая первый вопрос, целесообразно заострить внимание слушателей на том, что в последние годы в мире произошло много различных событий, которые оказали существенное влияние на систему национальной безопасности Российской Федерации, поэтому первостепенная задача для нашей страны - обеспечение ее военной безопасности.

При рассмотрении второго вопроса (для всех категорий слушателей ОГП) важно уяснить, что происходящие перемены в мире привели к появлению новых угроз военной безопасности России. Наибольшую опасность в современных условиях представляют трансграничные угрозы, которые совмещают в себе черты внутренних и внешних угроз.

Необходимо добиться понимания аудиторией того, что современные Вооруженные Силы России должны отвечать характеру международной обстановки и особенностям геополитического положения страны, их необходимо строить на достижениях современной военной науки и практики. В этой связи важнейшей задачей остается модернизация наших Вооруженных Сил.

Завершить рассмотрение второго вопроса следует изложением конкретных задач боевой подготовки, которые предстоит выполнить подразделениям в зимнем (летнем) периодах обучения.

В заключение необходимо сделать краткие выводы, ответить на вопросы слушателей, дать рекомендации по изучению литературы и по подготовке к беседе.

2. Актуальные задачи развития Вооруженных Сил Российской Федерации //

3. Послание Президента Российской Федерации Федеральному Собранию // Российская газета. - 27 мая. - 2004.

4. Гордлевский А. Вооруженные Силы Российской Федерации // Ориентир. - 2004. - №2.

5. Отечество. Честь. Долг. Учебное пособие по общественно-государственной подготовке. Выпуск №4. - М, 1998.

кандидат философских наук, доцент, Полковник
Александр Чаевич