ВМФ России, Тихоокеанский флот: состав, командование. Министерство обороны Российской Федерации

Вице-адмирал Ю.А. ПАНТЕЛЕЕВ

Имя вице-адмирала Степана Осиповича Макарова неразрывно связано с историей развития русского флота. С.О. Макаров был наиболее талантливым представителем русского военно-морского флота второй половины XIX и начала XX в. Его боевая деятельность и теоретические работы в области военно-морского дела оказали значительное влияние на развитие отечественной и зарубежной военно-морской мысли. С.О. Макаров родился 27 декабря 1848 г. в г. Николаеве, в семье прапорщика. В 1858 г. отец Макарова переехал со своей семьей в Николаевск-на-Амуре. В том же году его 10-летний сын был принят в низшее отделение Николаевского морского училища, которое готовило офицеров корпуса флотских штурманов; хорошими способностями и исключительно примерным поведением юный Макаров обратил на себя внимание своих прямых начальников и преподавателей. С 1861 г. он, еще будучи кадетом, начал плавание на военных кораблях Сибирской флотилии, а затем на кораблях эскадры Тихого океана - клипере "Абрек" и корвете "Богатырь". Это была первая морская школа Макарова, оказавшая большое влияние на формирование его личности.

В 1865 г. Макаров, отлично выдержав выпускные экзамены в училище, получил назначение на пароход "Америка". Прежде чем стать офицером, после окончания училища он в течение четырех лет прошел трудную службу гардемарина, плавая на различных военных кораблях. И только в 1869 г., служа на фрегате "Дмитрий Донской", Макаров был произведен в мичманы - первый офицерский чин.

Мичман Макаров начал офицерскую службу на броненосной лодке "Русалка" в составе эскадры выдающегося русского адмирала Г.И. Бутакова . В одном из походов этот корабль получил в шхерах пробоину от удара о скалу. Сравнительно небольшая авария едва не привела к гибели корабля из-за отсутствия нужных водоотливных средств и должной организации борьбы за живучесть корабля. Макаров сразу обратил внимание на несоответствие возможностей корабля бороться с авариями, в частности, с пробоинами в корпусе его боевой мощи. Макаров изучил причины аварий ряда других кораблей, как отечественных, так и иностранных, произвел сам нужные расчеты и результаты своего исследования опубликовал в 1870 г. в журнале "Морской сборник", где высказал ряд ценных предложений по созданию системы непотопляемости судов, предложил ряд новых технических устройств, в том числе и специальный пластырь для заделки пробоин ("макаровский пластырь").

Адмирал Бутаков поддержал разумные предложения молодого мичмана и оценил их значение для флота. "Часть предложений Макарова, - пишет академик Крылов, - была принята и осуществлена, но самое важное из них - выравнивание корабля затоплением неповрежденных отделений - показалось Морскому техническому комитету столь великой ересью, что понадобилось 35 лет, гибель Макарова, Цусима..., чтобы убедить в справедливости, практической важности и осуществимости идей 22-летнего мичмана Макарова".

Своими изысканиями Макаров впервые в истории положил начало научному обоснованию и практической организации борьбы за живучесть корабля, которые в дальнейшем были развиты великим русским кораблестроителем академиком А.Н. Крыловым . Вскоре эти идеи Макарова проникли за границу и были использованы в английском и других флотах.

В 1872 г. адмирал Попов, под начальством которого Макаров совершал свои первые плавания, разрабатывал проекты кораблей. К тому времени о работах Макарова стало известно в Петербурге. Адмирал Попов вызвал Макарова, теперь уже лейтенанта, в свое распоряжение. Макаров был привлечен к дальнейшей разработке вопросов непотопляемости кораблей и, проработав под руководством адмирала Попова четыре года, проявил себя талантливым новатором.

За этот период лейтенант Макаров внес ряд ценных предложений по обеспечению непотопляемости кораблей, сам следил за их реализацией, учил личный состав кораблей использованию средств борьбы за живучесть корабля, читал лекции, писал статьи в журналы. "Надо, чтобы люди видели, что такое пробоина, как вода бьет через плохо закрытые двери, почему необходимо должным образом задраивать горловины и пр. До сих пор мы учим трюмному делу рассказом; пора, однако, начать учить показом", - писал Макаров. Несколько аварий, происшедших в те годы, подтвердили правильность идей и конкретных предложений Макарова. Но все это не могло преодолеть духа рутины и косности высшего руководства флотом, привыкшего преклоняться перед заморскими авторитетами и принижать заслуги отечественных ученых, новаторов и изобретателей.

С начала русско-турецкой войны 1877-1878 гг. энергия, изобретательность и настойчивость Макарова нашли новое применение. Как известно, в силу Парижского трактата 1856 г., Россия была лишена права иметь в Черном море боевой флот, и хотя этот трактат и был в 1871 г. аннулирован, все же создать к началу русско-турецкой войны сильный военный флот на Черном море Россия не успела и, кроме плавучих батарей, деревянных корветов и нескольких шхун, ничего там не имела. Турция же к этому времени располагала большим флотом с сильной артиллерией. На Черном море она могла использовать 15 броненосцев, 5 винтовых фрегатов, 13 винтовых корветов, 8 мониторов, 7 бронированных канонерских лодок и большое число мелких судов.

Соотношение сил на Черном море было далеко не в пользу России. Нужно было при малочисленности морских сил найти эффективные методы борьбы с сильным флотом Турции. Решение этой проблемы было найдено Макаровым. Он предложил использовать быстроходные пароходы, снабженные подъемными минными катерами, которые можно быстро опускать на воду в районе обнаружения противника, после чего катера, под покровом темноты, могли бы самостоятельно атаковать неприятельские корабли шестовыми или буксирными минами. После атаки катера должны были отходить к пароходу, их поднимали на палубу, и пароход быстро уходил. Был предложен и конкретный план действий против турецкого флота.

Однако, несмотря на очевидную важность предложения Макарова, которое он с чрезвычайной настойчивостью защищал, ему пришлось выдержать упорную борьбу с чиновниками морского министерства, прежде чем проект был утвержден. После его утверждения Макаров в декабре 1876 г. был назначен командиром парохода "Константин" и с присущей ему энергией быстро вооружил пароход артиллерией и четырьмя минными катерами. В процессе вооружения корабля Макаров осуществил ряд новых технических предложений и разработал тактические основы использования минного оружия.

После объявления войны Макаров, добившись "высочайшего" разрешения из Петербурга, получил возможность выйти в море для осуществления своего плана. Боевые успехи пришли к Макарову не сразу. Первая атака, проведенная 30 апреля 1877 г. на батумском рейде, оказалась неудачной. Хорошо подведенная к турецкому сторожевому судну мина из-за неисправности запала не взорвалась. Зато новая атака, проведенная 29 мая в устье Дуная, принесла серьезный успех - был подорван турецкий сторожевой корабль "Иджалие". Не менее блестящей была атака катерами турецкого броненосца на сухумском рейде 12 августа; броненосец "Ассари Шевкет" получил от взрыва трех мин пробоину и ряд других повреждений, сел на грунт и затем с трудом был доставлен турками в Батум.

Кроме того, в результате минных атак, проведенных Макаровым во время крейсерства парохода "Константин" у анатолийских и кавказских берегов, было сожжено большое число торговых судов. Активные действия Макарова и его катеров против боевых и торговых судов вызвали тревогу у противника. Турки уже не рисковали оставаться у русских берегов на ночь, хотя их флот и был все еще сильнее русского. Геройские действия, инициатива и энергия Макарова получили всеобщее признание. В сентябре 1877 г. Макаров был произведен в капитан-лейтенанты, а через три месяца - в капитаны 2 ранга.

В декабре 1877 г. и в январе 1878 г. под руководством и при личном участии Макарова были впервые использованы в боевых действиях против турецких кораблей в Батуме самодвижущиеся мины. Только подписание перемирия ограничило возможности дальнейшей активизации боевого использования этих новых видов оружия. Но и то, что было достигнуто, характеризовало Макарова как талантливого офицера.

Заслуги Макарова в русско-турецкой войне заключаются прежде всего во введении новых приемов морского боя. Предложенная им идея возимых на быстроходном пароходе минных катеров впервые была осуществлена в русском флоте. Пароход "Константин" явился прообразом плавучих баз торпедных катеров и малых подводных лодок. Макаров первый использовал мину как грозное наступательное оружие. Он наметил правильные пути развития минной тактики, проведения атаки в темное время несколькими катерами, повышения скорости и мореходности катеров. Впервые в мире в русском флоте была испытана в боевых условиях самодвижущаяся мина. Все это создавало предпосылки к дальнейшему развитию минных катеров, которые явились предшественниками современных торпедных катеров, а также эскадренных миноносцев.

После окончания русско-турецкой войны научные искания Макарова приняли еще более широкий размах. Получив назначение на должность командира парохода "Тамань", стоявшего в Константинополе в распоряжении русского посла, Макаров по своей инициативе занялся работой по исследованию течений в Босфоре. Построив по своим чертежам ряд необходимых ему приборов, он провел большую исследовательскую работу и после обработки всех наблюдений написал научный труд "Об обмене вод Черного и Средиземного морей". Труд этот имел большое научное и военное значение, ибо он доказывал возможность использования подводного оружия (в то время мин, а позднее и подводных лодок). Указанный выше труд получил премию Академии Наук. До Макарова ни русские, ни иностранцы не знали о существовании обратного подводного течения из Средиземного моря в Черное, - об этом ходило лишь поверье среди местных жителей. Заслуга Макарова не только в том, что он доказал наличие такого подводного течения, но и объяснил причину данного явления, определил скорость течения на разных глубинах, температуру и плотность воды.

Вся служебная деятельность Макарова во флоте была неразрывно связана с его научной работой. Он не оставлял ее даже плавая в Балтике в должностях флаг-капитана шхерного отряда, флаг-капитана командующего практической эскадрой, командира броненосного фрегата "Пожарский", а затем командира корвета "Витязь", совершившего кругосветное плавание. Оригинальные, смелые предложения Макарова, внесенные им за этот период, охватывали самые разнообразные отрасли морского дела. Он занимался разработкой проекта мелководных судов для плавания по Аральскому морю и рекам Амударья и Сырдарья. Им был предложен метод ускоренного подъема паров на кораблях шхерного отряда, позволявший давать ход не через несколько часов, как было до того, а через 7,5 минут. В 1883 г. Макаров принимал участие в организации первой в истории парового флота перевозки на Балтике с учебными целями целой дивизии на военных судах. Эта перевозка дала основания для расчета десантов. На основе этого опыта Макаров разработал большое число приспособлений для подъема тяжестей и лошадей, а также для буксировки ботов и пр., составил детально разработанную в техническом отношении спецификацию шлюп-балок для разных кораблей. Командуя в 1885 г. корветом "Витязь", Макаров сумел сочетать выполнение военных задач с большой и важной научной работой.

"Витязь" посетил ряд портов Европы, Америки и Японии и 8 июня 1887 г. пришел во Владивосток. Проплавав 1887-1888 гг. в водах Тихого океана, корвет 20 мая 1889 г. вернулся в Кронштадт. Все плавание продолжалось 993 дня. За это время корвет прошел 33412 миль под парами и 25856 под парусами. За время плавания были проведены ценнейшие гидрологические наблюдения над температурой и удельным весом воды, над течениями и грунтами. Вместе с тем Макаров внес много усовершенствований в использование оружия, в организацию службы на корабле и т.д. В итоге своего плавания Макаров представил "Замечания командира корвета флигель-адъютанта Макарова по всем частям, по окончании кругосветного плавания 1886-1889 гг.". В этой работе были отражены самые разнообразные вопросы судовой жизни: она включала предложения о введении нумерации орудий, котлов, отсеков, шпангоутов; о постановке мин и стрельбе самоходными минами; о быстрой разводке паров; о приготовлении корабля к бою; по вопросам непотопляемости. По возвращении из кругосветного плавания Макаров написал новый капитальный труд - "Витязь" и "Тихий океан", удостоенный также премии Академии Наук и золотой медали Географического общества.

В 1890 г. Макаров одновременно с производством в контр-адмиралы был назначен младшим флагманом Балтийского флота, а затем исполнял должность главного инспектора морской артиллерии. Хотя это была чисто административная, техническая должность, Макаров быстро освоился с новой для себя береговой обстановкой. Вскоре работа Макарова на посту главного инспектора морской артиллерии увенчалась успехом и принесла ему широкую известность как артиллеристу. Он изобрел для бронебойных снарядов названные его именем "макаровские колпаки" из мягкой стали, намного увеличившие пробивную силу снарядов. Секрет этого важного изобретения не был сохранен, и "макаровские колпаки" очень скоро появились во всех иностранных флотах и составляют принадлежность бронебойного снаряда по сей день. Никакого патента на свое изобретение Макаров не взял. Кроме "колпаков", он разработал правила снаряжения, окраски и хранения боевого запаса. Разрешение всех этих технических вопросов в те дни имело весьма большое значение.

В ноябре 1894 г. Макаров был назначен командующим эскадрой Средиземного моря, стоявшей в Пирее, но в связи с ухудшением отношений с Японией эскадра была направлена на Дальний Восток, пришла в Нагасаки и, соединившись с отрядом кораблей Тихого океана, поступила в подчинение вице-адмирала Тыртова.

Эскадра Макарова прибыла на Дальний Восток в самый критический период переговоров с Японией. Царское правительство, опасаясь усиления Японии на Востоке, направило туда свой флот, чтобы оказать влияние на дипломатические переговоры с Японией и Китаем. То же сделали Англия и Германия.

Никакого боевого устава или разработанных тактических положений о ведении морского боя в те дни на флоте не было. Перед командующим соединенными морскими силами на Тихом океане встал вопрос, как вести морской бой? И несмотря на то, что Тыртов был по положению старше Макарова, он, не задумываясь, поручил Макарову написать приказ о том, как надлежит приготовлять корабли к бою и как вести бой. Составленный Макаровым приказ № 21 содержал исчерпывающие указания по существу вопроса и был подписан вице-адмиралом Тыртовым без изменений.

Выполнение этого задания навело Макарова на мысль, что во флоте совершенно не разработана тактика морского боя. С присущей ему энергией он написал работу "Рассуждения по вопросам морской тактики", которая после ее издания была переведена и опубликована за рубежом.

К 1896 г. напряженная военно-политическая обстановка на Дальнем Востоке разрядилась. Соединенные эскадры были расформированы, создана была одна эскадра Тихого океана, и Макаров возвратился в Кронштадт, где был назначен старшим флагманом 1-й флотской дивизии.

К этому периоду относится осуществление Макаровым идеи постройки мощного ледокола "Ермак". До этого ни в России, ни в других странах мощных ледоколов не было. Макаров разработал проект ледокола и, добившись его постройки, создал самый мощный в мире ледокол, обеспечив и в этой области приоритет русской научной мысли. Но осуществить это Макарову было не так просто.

Идея покорения полярных льдов мощным ледоколом с целью достижения Северного полюса, освобождения берега и устья рек Сибири от вечных льдов, с целью дать доступ к рекам дешевым и коротким путем, зародилась у Макарова еще в 1892 г. в период организации Нансеном своей экспедиции на Северный полюс. Макаров не был согласен с планом Нансена и стремился найти решение задачи иным путем, но, загруженный другими делами, заняться этим вопросом вплотную смог лишь в 1897 г.

Макаров предполагал достигнуть Северного полюса на мощном ледоколе, в то время как все иностранные исследователи пытались решить эту задачу, используя естественный дрейф льдов и течения в Арктике. Из всех идей, предлагавшихся Макаровым, идея постройки ледокола вызвала, пожалуй, наибольшее противодействие самых различных. руководящих кругов царской России как военных, так и финансовых, а частью и научных, и лишь настойчивость и убедительные доводы Макарова заставили правительственные круги обратить внимание на это предложение. Его поддержал известный русский ученый Менделеев, после чего был составлен специальный доклад министру финансов. Но прежде чем дать согласие на строительство ледокола, решено было поручить Макарову провести личную рекогносцировку Карского и других полярных морей, и лишь после его поездки, убедившись в экономической целесообразности постройки ледокола, правительство утвердило проект Макарова, и в начале декабря 1897 г. с судостроительным заводом был заключен договор о постройке ледокола. Макаров лично наблюдал за постройкой корабля и внес ряд ценнейших предложений и усовершенствований в конструкцию ледокола, что еще раз свидетельствовало о его глубоких знаниях в области кораблестроения.

Весною 1899 г. ледокол пришел в Кронштадт, свободно форсировав все тяжелые весенние льды Финского залива. С апреля началось приготовление ледокола к арктическим плаваниям.

При первом выходе в Арктику, состоявшемся 29 мая 1899 г., ледокол дал небольшую течь в корпусе, что потребовало производства подкреплений корпуса. При втором выходе 14 июля, ледокол при форсировании льдов получил небольшую пробоину и вынужден был зайти в Англию на ремонт. Этих двух неудач, неизбежных во всяком новом деле, было достаточно, чтобы недоброжелатели Макарова вновь подняли голос, доказывая неосуществимость его идей. Была организована правительственная комиссия для изучения всех причин аварий ледокола и выяснения его пригодности к плаванию в Арктике. Макаров в состав комиссии включен не был.

Комиссия, состоявшая из противников идеи Макарова, пришла к выводу, что ледокол к плаванию в полярных льдах не пригоден и может. быть использован только для обеспечения торгового мореплавания в Финском заливе. Не согласившись с выводами комиссии, Макаров продолжал добиваться посылки ледокола в Арктику, на этот раз к Новой Земле с тем, чтобы обойти ее с севера и придти к устью Енисея. Ему вновь было разрешено возглавить эту экспедицию, и в начале мая 1901 г. "Ермак" вышел из Кронштадта, но обойти Новую Землю с севера из-за тяжелых льдов ему не удалось. Собрав богатый научный материал, Макаров в сентябре того же года вернулся в Кронштадт.

Эта последняя неудача послужила окончательным поводом для решения в правительственных кругах оставить "Ермак" в Балтийском море для проводки судов, а Макарова освободить от дальнейших обязанностей по опытным плаваниям во льдах. Ледокол был передан отделу торгового мореплавания. На этом и прекратились всякие попытки освоить Северный морской путь. Один из современников Макарова, разделяя его взгляды, написал пророческие слова: "Сдается мне, что когда, в близком будущем, обновленная Россия развернет во всей своей мощи неисчерпаемые силы ее народа, использует непочатые сокровища ее природных богатств, то смелая мысль русского богатыря Макарова будет осуществлена. Будут сооружены ледоколы, способные проходить среди льдов Ледовитого моря так же свободно, как проходит "Ермак" по льдам Финского залива, которые до него были также непроходимы. Омывающий наши берега Ледовитый океан будет исследован вдоль и поперек русскими моряками, на русских ледоколах, на пользу науки и на славу России".

Создание ледокольного флота было не под силу технически отсталой России. Только при Советской власти был создан свой мощный ледокольный флот, побеждены льды Арктики и освоен Северный морской путь. Говоря о флотоводческой деятельности вице-адмирала Макарова, нельзя не остановиться на его военно-теоретических работах в области военно-морского дела, тактики ведения морского боя и его взглядах г на воспитание офицеров флота и матросов. Наиболее крупными научными трудами Макарова по военно-морским вопросам являются: "Разбор элементов, составляющих боевую силу судов" (1894 г.) и "Рассуждения по вопросам морской тактики" (1897 г.). Работа Макарова "Рассуждения по вопросам морской тактики" явилась капитальным трудом по морской тактике парового флота, принесшим автору заслуженную славу ученого. В эту работу Макаров вложил весь свой богатый опыт и знания.

Макаров впервые определил, что "морская тактика есть наука о морском бое. Она исследует элементы, составляющие боевую силу судов, и способы наивыгоднейшего их употребления в различных случаях на войне".

Весьма интересна мысль Макарова о влиянии характера боевого маневрирования корабля на пробиваемость его борта и палубы. Эта мысль, развитая впервые Макаровым, позволила в дальнейшем разработать построение диаграмм пробиваемости борта и палубы корабля при разных курсовых углах и дистанциях.

Большое место в рассматриваемом труде отведено разбору нравственного элемента, которому Макаров всегда придавал особо важное значение. "...Бодрость духа на кораблях по преимуществу находится в руках строевых чинов, а потому изучение способов, как достигнуть успеха в этом направлении, составляет их прямую обязанность". Макаров далее писал: "...люди так различны по складу своего ума и характера, что один и тот же совет не годится для двух различных лиц. Одного следует удерживать, другого надо поощрить и лишь обоим следует не мешать".

Ряд ценных советов высказан Макаровым по вопросам педагогики, самообразования, самовоспитания и обучения личного состава в плавании. "Если молодой человек, получив приказание, начнет находить затруднения,- пишет Макаров, - то значит, что или он не служил у хорошего командира, или, служа у хорошего командира, не старался чему-либо научиться. Человек, который, получив приказание, говорит о затруднениях, стоит на ложном пути...". "Плавание в мирное время есть школа для войны", - писал Макаров и требовал, чтобы учеба в море организовывалась исходя из того, что и как придется делать личному составу в боях. Говоря о принятии того или иного решения и о созываемых в этих случаях совещаниях, Макаров писал: "...собирание большого числа лиц пользы не приносит, а поговорить с одним толковым человеком - всегда полезно...", и далее: "Мы знаем много примеров людей весьма сведущих, которые не дают себе труда вникать в то, что им говорят, а ищут случая высказать свои мысли, иногда весьма светлые, но совершенно не относящиеся к разбираемому вопросу", поэтому "при всяком решении вопроса надо помнить лишь о деле, смело брать на себя ответственность за свои поступки и руководствоваться собственным здравым смыслом, принимая во внимание обстановку".

В ряде мест своей книги Макаров приводит высказывания и мнения адмирала Нахимова и выдержки из "Науки побеждать" Суворова, солидаризируясь с ними и развивая их мысли, что еще раз подтверждает влияние этих людей на сложившиеся у Макарова суждения о тактике. Так, о Суворове Макаров пишет: "Суворов близок к нам потому, что он понял дух русского человека и умел из этой цельной и богатой натуры создать армию богатырей, удивлявших всю Европу".

Не менее интересны мысли адмирала Макарова, выраженные им в статье "В защиту старых броненосцев и новых усовершенствований", помещенной в журнале "Морской сборник" № 3 за 1886 г. Они также характеризуют Макарова как носителя идеи активных действий и одного из продолжателей славных традиций Суворова, Ушакова, Нахимова. В указанной статье Макаров писал: "Мое правило: если вы встретите слабейшее судно - нападайте, если равное себе - нападайте, если сильнее себя - тоже нападайте... Не гонитесь за неприятелем, который далеко, если перед вами находится другой близко". В другой своей статье "Броненосцы или безбронные суда?", помещенной в № 4 того же журнала за 1903 г., Макаров дал замечательный прогноз развития подводного флота, боевых возможностей подводных лодок вплоть до их участия в морском бою и создания так называемых "возимых малых подводных лодок". "Полагаю, - писал Макаров, - что не представит больших затруднений разработать 12-т лодку, которая могла бы подыматься на боканцы. Таких лодок большие корабли могут иметь по две, и, следовательно, надо предусматривать, что со временем подводные лодки могут принимать участие даже в сражениях на открытом море". Это писалось тогда, когда в России только еще начинались первые опыты с подводными лодками и их рассматривали лишь с точки зрения использования для нужд береговой обороны. Прогноз Макарова в дальнейшем полностью оправдался. Особый интерес представляет отношение Макарова к вопросу о "вечных" принципах в войне и к теориям морской войны Мэхэна и Коломба. Мысли, высказанные им по этим вопросам, свидетельствуют лишний раз о смелости и самостоятельности его суждений, о выдающейся способности к глубокому анализу и пониманию чувства нового в военном деле.

Как и большинство русского офицерства конца XIX в., Макаров знал работы американского морского теоретика Мэхэна и английского адмирала Коломба. Солидарность со взглядами Мэхэна и Коломба большинства русских адмиралов не могла не оказать влияния и на Макарова: ряд его ошибочных высказываний, несомненно, следует отнести к этому "влиянию. Однако Макаров не остался в плену этой метафизической теории с ее вечными принципами. Рассуждая по вопросу о "принципах" в войне, он писал: "Заговорив о принципах вообще, позволю себе сказать еще раз, что к ним надо относиться осмотрительно. Коломб и Мэхэн проповедуют, что раньше, чем предпринимать десантную экспедицию, нужно уничтожить военный флот противника. Руководствуясь этими принципами, японский адмирал Ито должен был сначала уничтожить китайский флот, а потом уже приняться за содействие армии фельдмаршала Ямагато.., но обстоятельства заставляли Ито поступить иначе... Об общих принципах можно сказать, что их нужно изучать, но для войны важнее всего глазомер, т.е. уменье ясно представить себе все обстоятельства и в зависимости от них выбрать должное решение, руководствуясь главной идеей - разбить неприятеля и опираясь прежде всего на свой собственный здравый смысл".

По этому же вопросу в другом месте своего труда адмирал Макаров говорил: "Я лично не сторонник раболепного поклонения принципам... я советую изучать такие почтенные труды, как Мэхэна и Коломба, но не считать, что выводы их, основанные на примерах парусной эпохи, безусловно верны в наш век машин и электричества". Эти совершенно правильные выводы Макаров поясняет далее: "Причина, почему я проповедую такую крайне непопулярную мысль, заключается в том, что материальная часть на флоте совершенно переменилась. Тактика исследует оружие, но оружие-то наше совершенно иное, откуда история почти никаких указаний по тактике дать не может...".

Резко высказывался Макаров и в отношении теории Мэхэна и Коломба о "владении морем". Он писал по этому поводу: "Два авторитета по стратегии - Мэхэн и Коломб - говорят, что главной целью флота во время войны должно быть командование морем. До сих пор это понималось таким образом, что флот, командующий морем, беспрепятственно и совершенно открыто в нем плавает, в то время как его разбитый противник не смеет показаться из своих портов. Так ли это будет в настоящее время? Инструкции, имеющиеся по сему предмету, советуют этому победоносному флоту избегать ночью встреч с миноносцами своего противника и потому скрывать тщательно свои огни и ходить хорошим ходом... если бы все это изложить перед посторонним человеком. то он был бы поражен.., что грозный флот должен прятаться от остатков разбитого им неприятеля. Есть много других несообразностей... теперь же мы хотели лишь указать на шаткость в самых основаниях".

Это, конечно, еще далеко не обстоятельная критика теоретических концепций Мэхэна и Коломба, но в те дни смелые суждения русского адмирала обратили внимание общественности на "шаткость в самых основаниях" теории Мэхэна и Коломба. Однако это был "одинокий голос", и.теория Мэхэна и Коломба продолжала пропагандироваться во всех флотах, в том числе и в русском.

Большая заслуга Макарова состоит в том, что он указал на шаткость исходных положений теории Мэхэна и Коломба. "Есть много других несообразностей, но мы о них будем говорить впоследствии" - писал Макаров.

Макаров, являясь всесторонне образованным адмиралом, опирался в своей деятельности на опыт лучших адмиралов того времени, особенно Бутакова и Попова. Он не только хорошо знал все основы созданной Бутаковым тактики, но и непосредственно участвовал во всех учениях и в последующем явился достойным продолжателем научных работ Бутакова в области тактики парового флота. Макаров развил и дополнил мысли Бутакова рядом новых понятий и издал свой замечательный труд "Рассуждения по вопросам морской тактики", который является образцом сохранения и развития лучших традиций русского флота в области ведения активных, смелых действий и заботы о личном составе, его подготовке и воспитании.

Последний этап жизни и боевой деятельности вице-адмирала Макарова связан с русско-японской войной 1904-1905 гг. Еще когда Макаров был главным командиром Кронштадтского порта и не участвовал непосредственно в боевой деятельности, он продолжал работать над тактическими и оперативными вопросами, а также уделял внимание и общим вопросам обороны государства. В этом отношении большой интерес представляет его записка о программе судостроения на двадцатилетие (1903-1923 гг.) и особенно данная им, в связи с предлагаемой, программой, оценка военно-политической обстановки, сообразуясь с которой он дает замечательный прогноз развития событий на Дальнем Востоке. Макаров считал, что Россия должна иметь три флота: на Балтике, на Черном море и на Дальнем Востоке. В записке рассматриваются возможные действия на этих театрах и намечаются необходимые мероприятия по обеспечению от внезапных нападений. Говоря о возможных действиях Японии, Макаров писал: "Недоразумения с Японией будут из-за Кореи или Китая... Нужно... быть готовым к военным действиям во всякую минуту. Разрыв последует со стороны Японии, а не с нашей...". Но эти слова не дошли до сознания косных руководителей царского правительства: русский флот оказался мало подготовленным к войне с сильным противником на море.

По мере назревания событий на Дальнем Востоке Макаров не мог довольствоваться административной деятельностью в качестве генерал-губернатора Кронштадта и командира Кронштадтского порта. Он считал, что его место там, на Востоке. "Меня пошлют туда, когда дела наши станут совсем плохи, а наше положение там незавидное", - говорил он с горечью.

Как патриот своей родины и глубоко принципиальный человек, он все же решил перед самой войной обратиться в морское министерство с письмом, в котором писал: "Из разговоров с людьми, вернувшимися недавно с Дальнего Востока, я понял, что флот предполагают держать не во внутреннем бассейне Порт-Артура, а на наружном рейде... Пребывание судов на открытом рейде дает неприятелю возможность производить ночные атаки. Никакая бдительность не может воспрепятствовать энергичному неприятелю в ночное время обрушиться на флот с большим числом миноносцев и даже паровых катеров. Результат такой атаки будет для нас очень тяжел, ибо сетевое заграждение не прикрывает всего борта, и кроме того у многих наших судов совсем нет сетей... Японцы не пропустят такого бесподобного случая нанести нам вред... Если мы не поставим теперь же во внутренний бассейн флота, то мы принуждены будем это сделать после первой ночной атаки, заплатив дорого за ошибку".

Письмо Макарова было доложено "вверх по начальству", однако ответ был следующий: "Макаров известный алармист - никакой войны не будет". Но не успели высохнуть чернила этой резолюции, как японцы неожиданно и вероломно напали на нашу страну, атаковали эскадру, стоявшую на внешнем рейде Порт-Артура, и вывели из строя два броненосца и крейсер.

Положение Тихоокеанского флота сразу же стало тяжелым, и Макарова действительно послали на Дальний Восток. 1 февраля 1904 г. он был назначен командующим Тихоокеанским флотом, в тот же день добился экстренного совещания в морском министерстве для решения ряда поставленных им вопросов и уже 4 февраля отправился в Порт-Артур.

Казалось бы, Главный морской штаб должен был прежде всего ознакомить нового командующего флотом с планом военных действий на море, однако такого плана вообще не оказалось. План военных действий на море на случай войны с Японией впервые был разработан в марте 1901 г. в штабе начальника эскадры Тихого океана, в дальнейшем он подвергся изменениям и был утвержден в штабе главнокомандующего армиями и флотом на Дальнем Востоке без какого-либо влияния на его содержание со стороны Главного морского штаба. Больше того, в 1896, 1900 и 1902 гг. в Морской академии проводились стратегические игры на тему войны с Японией, но ни на одну из них Макаров не был приглашен, хотя в это время он находился в Кронштадте. Выводы по этим играм не были известны ни ему, ни офицерам, назначенным в состав его штаба. Не было также разработанного единого плана действий сухопутных армий и флота.

Вице-адмирал Макаров учитывал это. Он знал, что флот с первых дней войны уже сильно ослаблен. Свою творческую и организационную работу, направленную на решение задач, вставших перед ним, он начал еще в пути. Все сопровождающие вице-адмирала офицеры его штаба получили задания, обязанности между ними были четко распределены. В телеграммах и донесениях он поставил перед морским министерством ряд неотложных вопросов, относившихся к усилению русского флота в Порт-Артуре. Макаров еще в пути намечал планы боевых действий, составлял инструкции и собирал необходимые сведения.

Однако уже на первом этапе своей деятельности, не получая должной помощи в решении поставленных вопросов, он вошел в конфликт со своим начальством. Макаров требовал срочной посылки в Порт-Артур миноносцев с Балтики, настаивал на их отправке по железной дороге в разобранном виде, но в этом "по техническим причинам" ему было отказано. Макаров продолжал настаивать, но ему вновь отказывали. Затем он просил заказать и срочно доставить на Дальний Восток 40 малых миноносок по 20 т, но решение и этого вопроса так затянулось, что миноноски были готовы лишь после войны. Наконец, Макаров дважды просил, чтобы отряд кораблей, вышедший из Балтики на Дальний Восток еще до начала войны в составе броненосца, двух крейсеров и семи миноносцев, не возвращался обратно, а шел на усиление флота в Порт-Артур. Эта просьба командующего флотом также не была удовлетворена.

24 февраля Макаров прибыл в Порт-Артур. Имя вице-адмирала Макарова было настолько хорошо известно во флоте, что уже самый факт его прибытия давал личному составу надежду на то, что флот окрепнет и перейдет к активным действиям. Обстановка в Порт-Артуре к моменту прибытия туда Макарова, была крайне тяжелая. Некоторые корабли оказались уже выведенными из строя. Местное командование от первых неудач явно растерялось. Учитывая это, Макаров в первые же дни посетил все корабли, беседовал с офицерами, матросами и портовыми рабочими, всячески стараясь вселить в них бодрость духа и веру и силу своего оружия и флота.

Крейсер " Новик"

Верный принципу активных действий, Макаров уже через день по прибытии в Порт-Артур выслал в море на разведку два миноносца, выход которых закончился встречей с японскими миноносцами и гибелью миноносца "Стерегущий". Узнав о тяжелом положении миноносца, Макаров немедленно перешел на быстроходный крейсер "Новик" и вместе с крейсером "Баян" направился на выручку "Стерегущего" и заставил японцев отступить. Смелый выход командующего флотом на слабо бронированном легком крейсере для выручки погибавшего корабля произвел исключительно сильное впечатление на весь личный состав.

Готовясь к предстоящим боям с японским флотом, Макаров решил выйти в море всей эскадрой, с тем чтобы использовать выход для отработки маневрирования эскадры, осмотреть ближайший к крепости район и в случае встречи с противником вступить в бой. При этом он лично разработал инструкцию для одновременного выхода эскадры из гавани во время прилива, чего раньше никогда не делалось. Этот выход способствовал сколачиванию эскадры и поднятию боевого духа ее личного состава.

При каждом случае появления противника в районе Порт-Артура Макаров немедленно выходил со своей эскадрой в море, чего раньше не делалось. Миноносцы днем и ночью регулярно высылались в разведку. На подходах к базе была организована дозорная служба; проведены специальные мероприятия по защите рейда от прорыва миноносцев противника в районах, посещаемых японской эскадрой; были выставлены минные заграждения; корабли проводили практические стрельбы; было организовано систематическое траление фарватеров и рейдов перед выходом эскадры. Большой заслугой Макарова явилась организация перекидной стрельбы с внутреннего рейда через мыс Ляотешань по японским кораблям при их приближении к крепости, а также установка дополнительных береговых батарей при входе в гавань. Все эти весьма важные мероприятия проводились под личным руководством вице-адмирала Макарова. Он сам разработал таблицу однофлажных боевых сигналов, инструкцию для действий миноносцев в разведке и. в атаке, инструкцию для боя эскадры, инструкцию по управлению огнем в бою на ходу.

Проведенные мероприятия сразу же дали эффект. Так, уже в начале марта японская эскадра, подошедшая к Порт-Артуру для очередной его бомбардировки, была встречена метким огнем русских кораблей из гавани, а после выхода эскадры японцы вынуждены были отойти.

Во всей боевой деятельности, в руководстве личным составом, в доверии, которое Макаров завоевал в первые же дни, он находил полное удовлетворение. Иное положение создалось в отношениях Макарова с высшим командованием: эти отношения продолжали оставаться до последних дней ненормальными. В официальной истории русско-японской войны сказано: "нельзя обойти молчанием тех затруднений, с которыми пришлось бороться командующему флотом в отстаивании тех мер, которые он находил нужными для пользы дела и службы. Твердость адмирала Макарова и этой борьбе доходила до того, что он даже ставил не раз вопрос об оставлении им должности командующего флотом".

Первый, довольно крупный конфликт с морским министерством возник из-за отказа в просьбе Макарова как можно скорее издать и выслать в Порт-Артур его книгу "Рассуждения по вопросам морской тактики". На неоднократные просьбы Макарова об издании его книги он получил отказ от морского министерства. Так как в те времена никакого боевого устава или учебника по тактике не было, труд Макарова, безусловно, был на флоте необходим. В самые горячие боевые дни эскадры, 18 марта Макаров послал телеграмму, в которой писал: "Просил бы теперь же напечатать мою книгу "Рассуждения по вопросам морской тактики". Книга нужна теперь, а не в будущем году; не допускаю мысли, что министерство не может теперь же найти 500 р., и отказ в напечатании понимаю, как неодобрение моих взглядов на ведение войны, а посему, если моя книга не может быть напечатана теперь, то прошу заменить меня другим адмиралом, который пользуется доверием высшего начальства".

Не лучше были отношения Макарова и с главнокомандующим русскими вооруженными силами на Дальнем Востоке адмиралом Алексеевым, находившимся в Мукдене. Макаров ценил и поощрял дельных, смелых, энергичных офицеров и решительно не терпел безинициативных, трусливых. После нескольких выходов в море он отстранил от должностей некоторых командиров кораблей, заменив их более способными. Главнокомандующий не согласился с этим решением и настаивал на его отмене или на замене некоторых командиров офицерами по его представлению. Макаров "новь не согласился и просил освободить в таком случае его от командования флотом. Только после этого главнокомандующий утвердил все требования Макарова, но все же поднял вопрос в министерстве об ограничении прав командующего флотом. Так высшее командование, никогда не любившее Макарова, мешало ему в работе, начиная с первых дней его командования флотом. 30 марта 1904 г. вице-адмирал Макаров послал миноносцы в ночной поиск к о. Эллиот с задачей атаковать обнаруженные корабли противника. Лично инструктируя командиров отрядов миноносцев, командующий флотом потребовал, чтобы во всех случаях возвращения в Порт-.Артур миноносцы не подходили в темное время к крепости, а входили в гавань лишь с рассветом. По намеченному плану, для обеспечения их возвращения, на рассвете навстречу миноносцам должен был выйти из Порт-Артура крейсер "Баян". Выслав миноносцы в море, Макаров в ночь на 31 марта перешел на дежурный крейсер "Диана", стоявший на внешнем рейде. Командующий флотом опасался повторения попытки японцев закупорить брандерами вход в порт и по примеру многих прошлых ночей решил лично быть в центре отражения возможной атаки. Ночь была тревожной, с крейсера и береговых постов не один раз наблюдались какие-то силуэты судов и огни, державшиеся почти на одном месте. Когда у, Макарова спросили разрешения открыть огонь, он категорически запретил, высказав предположение, что это были огни русских миноносцев, возвращавшихся в Порт-Артур из-за плохой погоды. В 4 часа 30 мин. Макаров перешел на "Петропавловск". Как было установлено позже, обнаруженные этой ночью силуэты принадлежали кораблям противника, ставившим мины на путях обычного движения русской эскадры при ее выходах. Когда с рассветом из Порт-Артура вышел крейсер "Баян" и командующий флотом получил сведения о подходе эскадры противника, он приказал трем крейсерам выходить для поддержки миноносцев, сам же в 7 часов утра вышел, как всегда, навстречу противнику на броненосце "Петропавловск" с эскадрой. Узнав уже на рейде, что миноносец "Страшный" погиб в бою, и обнаружив на горизонте всю японскую эскадру, Макаров решил отойти на внешний рейд, подтянуть все свои броненосцы и под прикрытием батарей вступить в бой с противником. Траления на выходах из базы и на внешнем рейде проведено не было.

Во время этого маневра 31 марта в 9 час. 30 мин. в двух милях от маяка на Тигровом полуострове броненосец "Петропавловск" подорвался на минах, поставленных минувшей ночью японскими кораблями, и затонул. Вместе с ним и большей частью экипажа погиб и вице-адмирал Макаров.

Русский флот в лице Макарова понес тяжелую утрату. За короткое время (36 дней) командования Тихоокеанской эскадрой он сумел сделать очень многое. Прежде всего он привел эскадру в надлежащее боевое состояние, поднял дух личного состава и подготовил флот к активным боевым действиям, организовал регулярную разведку. Макаров принял активные меры для ускорения ввода в строй поврежденных кораблей, усилил оборону крепости с моря, создал систему обороны внешнего рейда. Он лично руководил отражением атак японских миноносцев, выходами своей эскадры навстречу противнику, не допускал безнаказанного обстрела флота и крепости, заставлял японцев каждый раз уклоняться от боя с русской эскадрой.

* * *
Вице-адмирал Макаров вошел в историю развития морского флота прежде всего как выразитель прогрессивных традиций русского флота на рубеже XIX-XX вв., как талантливый ученик тактической школы адмирала Бутакова, воспринявший от своего учителя наступательную тактику морского боя и развивший ее в своих военно-теоретических работах.

Макаров был человек большой эрудиции. Он проявил себя ученым-географом, новатором и изобретателем в артиллерии и минно-торпедном деле и кораблестроении, создателем основ теории живучести и непотопляемости кораблей. Что бы ни начинал делать Макаров, он всегда доводил дело до конца, обобщая полученный опыт и завершая все это созданием научных трудов, основные из которых стали достоянием всей мировой научной мысли.

Макаров был искусным воспитателем высокого боевого духа личного состава. Его любимый девиз "Помни войну" ценен именно потому, что Макаров понимал его как необходимость постоянно учить личный состав тому, что потребуется на войне, настаивал, чтобы корабли строились и оборудовались исходя из требований войны. Придавая особое значение моральному фактору в войне, Макаров всегда и в своих теоретических работах и особенно в практической деятельности заботился о поднятии морального духа личного состава. Будучи строгим и требовательным, он умело сочетал это с постоянной заботой о нуждах матросов и офицеров, поощрял инициативу и хорошую службу, нетерпимо относился к формализму и бездеятельности.

Мировая история знает много крупных авиационных катастроф. Но среди них нет равной той, которая произошла на военном аэродроме в городе Пушкине под Санкт-Петербургом 7 февраля 1981 года. Самолет Ту-104 погиб на взлете. О той трагедии до сих пор практически ничего не известно. Причина этого проста - кошмарная авария была мгновенно засекречена, и до сих пор ее истинные причины называются очень неохотно. А ведь в результате той давней катастрофы остался без руководства весь в ту пору огромный и сильнейший Тихоокеанский флот Советского Союза. Самолет Ту-104 командующего Тихоокеанским флотом Советского Союза адмирала Эмиля Спиридонова возвращался со штабных учений, в которых принимало участие руководство всех флотов Советского Союза, и вез с собой секретнейшие документы, морские карты и прочую документацию. Помимо самого Спиридонова на борту было еще 49 человек. Среди них 16 адмиралов. (Для сравнения - в ходе боев Второй Мировой войны советский флот потерял 4-х адмиралов. А тут сразу, в один страшный миг - 16!) Мгновенно созданная государственная комиссия перебирала все версии. Думали: "А что если самолет взорван? Что если потенциальный противник специально обезглавил Тихоокеанский флот? Что если это начало войны?.." Возникало предположение, что, вполне возможно, террористический акт организовал какой-то одиночка. Так что же на самом деле произошло на борту военного самолета? Почему погибло командование Флота? В фильме принимают участие случайно не попавшие на тот злополучный рейс члены высшего командования Тихоокеанского флота, родственники погибших, очевидцы трагедии.

Даже адмирал не отменит законы аэродинамики

2008-04-11 / Виктор Николаевич Сокерин - генерал-лейтенант, заслуженный военный летчик России, бывший командующий ВВС и ПВО Балтийского флота.

В январе телеканал «Россия» показал документальный фильм «Гибель адмиралов. Тайны одной авиакатастрофы». Это телевизионное расследование катастрофы самолета Ту-104 7 февраля 1981 года, когда погиб весь командный состав Тихоокеанского флота, в том числе 16 адмиралов.

Как писали в анонсах, «кинодокументалисты попытались последовательно коснуться всех версий произошедшего – от теракта до якобы допущенного перегруза самолета командующего ТОФ». Фильм легко найти в интернете, его продолжают смотреть, поэтому трудно удержаться от комментариев.

В фильме принимали участие родственники погибших, очевидцы, моряки, не попавшие на тот злополучный рейс. Но нет ни одного летчика, либо специалиста в авиационных погонах. Предполагаю, что при съемках, возможно, и были интервью с летчиками, но, вероятно, они в фильм просто не «вписывались», ибо не оставили бы камня на камне от дилетантских измышлений адмиралов.

Я 16 лет летал на Ту-16, аналоге Ту-104. На 185 км/ч (как звучит в фильме) он летать, в принципе, не может. У него посадочная скорость 235–270 км/ч, а скорость отрыва 270–325 км/ч в зависимости от веса. С весами, близкими к максимальным, на 180–200 км/ч начиналась разгрузка передней стойки шасси с выводом самолета на угол 4 градуса, разбег продолжался с данным (постоянным) углом и лишь при достижении скорости отрыва, очень плавным движением штурвала «на себя» самолет выводился на угол 7–8 градусов, в конце создания которого и происходил отрыв самолета от ВПП. Тяговооружённость самолета в пределах 0.3–0.35 иного и не позволяла. После отрыва вертикальная скорость набора высоты (до разгона скорости и уборки закрылков) не превышала 5 м/с (летом, в жару, вообще 2–3 м/с).

Сразу после катастрофы ходили разговоры, что бардак при загрузке борта был неимоверный. Куча адмиралов, все командуют, экипаж пытается довести порядок загрузки, но его просто посылают «на …», хамски указывая летчикам: ваше место – возле … штурвалов, а «здесь все с «мухами» на погонах». Второй пилот да и командир вновь возражают, после чего их сразу несколько адмиралов «снимают», «увольняют» и просто «размазывают». Кто для «целого» адмирала второй пилот, да и какой-то командир экипажа, хоть и подполковник? Тем более что со сборов «вожди» редко улетали трезвыми.

Кроме всего прочего рассказывали, что приехавший «очень не в духе» командующий ТОФ пожелал в своем салоне (расположенном в передней части самолета) лететь один, в результате чего из салона «в хвост» было выставлено еще с десяток человек. Хотя сделать было нужно с точностью до наоборот: начиная с самых задних рядов набиться как «сельди в бочку» в переднюю часть салона (стоя, сев на колени друг другу, как угодно), освободив заднюю часть салона по максимуму, а обратно по местам рассредоточиться только после выполнения взлета.

Трудно сказать, что было бы с командиром экипажа Инюшиным, откажись он выполнять полет. Предполагаю, что в лучшем случае все члены экипажа стали бы пенсионерами прямо в самолете.

В фильме нет мнений летчиков, но любой сколько-нибудь опытный пилот сказал бы, что на разбеге из-за центровки, превышающей предельно-заднюю, по мере нарастания скорости (против аэродинамики не попрешь) самолет просто сам «сел на хвост» и сам оторвался от земли на скорости, почти вдвое меньшей расчетной скорости отрыва. Либо, что более вероятно, самолет оторвался не на 185, а на 285 км/ч. На Ту-16 (Ту-104) не было бустеров или гидроусилителей, потому усилий летчиков (отдачей штурвала «от себя» для предотвращения преждевременного отрыва) при этом не могло хватить для парирования мощнейшего стремления самолета задрать нос. Так как отрыв произошел на скорости, меньшей эволютивной (наименьшей, на которой он способен лететь), да еще и с запредельным (и постоянно самопроизвольно увеличивающимся) углом атаки, далее (по той же аэродинамике) он и должен был упасть. А точнее сказать, это и не было взлетом как таковым, но было катастрофой на взлете из-за преждевременного, самопроизвольного отрыва самолета от ВПП по причине запредельной задней центровки.

Смею предположить, что командир экипажа рассчитывал, что, отдав перед взлетом штурвал от себя, он сможет удержать самолет на разбеге в трехточечном положении до достижения расчетной скорости отрыва (или даже несколько больше расчетной), после чего очень плавно приподнять нос самолета и с небольшим углом оторвать машину от ВПП на скорости больше расчетной. Запас на Ту-16 допустимой предельно-задней центровки от задней-критической в 10% позволил бы ему при такой методике взлета «обмануть» неправильную загрузку, но, как я слышал еще в 1981 году, покатившиеся по проходу после начала разбега рулоны бумаги привели к выходу центровки за пределы не только предельно-допустимой, где самолет еще управляем, но и критической, где машина уже неуправляема.

У любого самолета на переднюю стойку шасси приходится не более 7–10% веса. Адмиралов могло спасти только одно. Если бы они загрузили еще пару рулонов бумаги или пару-тройку мебельных гарнитуров, то самолет бы «сел на хвост» прямо на стоянке. Тогда, конечно, как и в фильме, обвинили бы во всем и «выпороли» несчастный летный экипаж, но хотя бы «въехали», что самолет – это «аптекарские весы», коромысло которых лежит на некоем условном, весьма небольшом по ширине бруске. И оно (коромысло) параллельно земле (и не падает) только в случае, если на обеих чашах весов примерно равные массы. Ширина бруска в данном примере и есть разрешенный «зазор» между предельно-передней и предельно-задней центровками. Перегрузишь нос – не сможешь оторвать переднюю стойку шасси от земли на взлете, не хватит длины ВПП, самолет не взлетит ни на какой скорости. Перегрузишь хвост – повторишь то, что было в фильме, так как за пределами допустимых центровок самолет неуправляем.

Неоднократно упоминаемое в фильме положение самолета после отрыва, вставшего «крестом», только лишний раз убеждает, что центровка превышала предельно-заднюю. Экипаж при этом бессилен.

52 пассажира – это 5200 кг. До 9000 кг (макс. загрузка) – 3800 кг. В самолет же запихали груза тонн десять, если не больше. А в фильме у всех прямо или иносказательно звучит вопрос: «Куда это экипаж смотрел, почему допустил?» А кто у экипажа спрашивал и кто его слушал?

Начальникам любого ранга, если они не слышали о такой науке, как аэродинамика, следует хотя бы ознакомиться с приказом министра обороны по правилам выполнения воздушных перевозок в авиации Вооруженных сил, где написано: все пассажиры обязаны беспрекословно выполнять требования членов экипажа. А также, что никто не имеет права вмешиваться в действия экипажа в полете, в том числе и лица, в распоряжение которых экипаж выделен. Скольких катастроф удалось бы избежать, если бы адмиралы и краснолампасные генералы хотя бы эти два пункта не только знали, но еще и соблюдали.

Лет 5–6 назад, точно не помню, вышел приказ МО РФ, которым был отменен целый ряд приказов о наказании летных экипажей, преимущественно имеющих отношение к полетам транспортных вертолетов в Чечне. Многие из генералов получили в том же приказе «фитили» от МО РФ. Речь идет о том, что экипажам транспортной авиации либо ставили незаконную (невыполнимую) задачу, либо требовали в полете изменить маршрут, выполнить незапланированные посадки и т.д. А когда экипаж осмеливался заявить, что он обязан выполнять по авиационным законам только то, к чему он готовился, и что «подписано» на данный полет, его обвиняли в трусости, в неподчинении и даже, вынув пистолеты, грозили отдать под трибунал «за невыполнение боевого приказа». А после вылета снимали, увольняли, обвешивали взысканиями... Масса летчиков пострадала. Вынужден был сам министр обороны вмешаться, чтобы защитить летчиков и указать «боевым» генералам на свой же приказ о правилах воздушных перевозок.

Попробуйте «качать права» в самолете гражданской авиации, там быстро «успокоят», несмотря на любое количество звезд на погонах. А чем отличается экипаж транспортного самолета (вертолета) «в погонах»? Только тем, что он в этих самых погонах, но «работает» почти по тем же «правилам» и даже летает по тем же воздушным трассам, что и самолеты ГА. Делайте то, что сказал (разрешил) экипаж, – будете живы. Будете «умничать», очень рискуете попасть в некролог.

Об ушедших либо – хорошо, либо – ничего. Но не хотелось бы повторения трагедий.

). Все, сказанное в видеоролике, правда. Не согласен я только с тем, что все это было тайной. Возможно в прессе и не все факты расследования освещались в полном объеме... да и нужно ли это было людям, далеким от авиации и флота?... Думаю, что нет...

Мы, военные, были оповещены о катастрофе немедленно. Во-первых, все, действительно, в первый момент подумали, что началась война... погиб практически весь командный состав одного из мощнейших в мире, на то время, Тихоокеанского флота... невольно такие мысли закрадывались...

Ход расследования, особенно выводы комиссии, нам тоже практически online доводились. Конечно, все это было под грифом "секретно", но тем не менее тайной не было... и никто никому не врал... Выводы комиссии по расследованию авиакатастрофы были именно такие, как сказано в этом видеоролике...

Конечно, переживали все мы... такая трагедия могла случиться с каждым из нас... да и погибших, их семьи было жаль...

А дело было так...

Самолет Ту-104 командующего Тихоокеанским флотом Советского Союза адмирала Эмиля Спиридонова возвращался со штабных учений, в которых принимало участие руководство всех флотов Советского Союза, и вез с собой секретнейшие документы, морские карты и прочую документацию. Помимо самого Спиридонова на борту были еще 49 человек.

Среди них 16 адмиралов. (Для сравнения — в ходе боев Второй мировой войны советский флот потерял четырех адмиралов. А тут сразу, в один страшный миг — 16!)

Мгновенно созданная государственная комиссия перебирала все версии. Думали: «А что если самолет взорван? Что если потенциальный противник специально обезглавил Тихоокеанский флот? Что если это начало войны?..» Возникло и предположение, что террористический акт мог организовать какой-то одиночка.

Так что же на самом деле произошло на борту военного самолета? Почему погибло командование Флота? В фильме принимают участие случайно не попавшие на тот злополучный рейс члены высшего командования Тихоокеанского флота, родственники погибших, очевидцы трагедии.

События перед авиакатастрофой

В феврале 1981 года в Ленинградской военно-морской академии был назначен оперативный сбор высшего командного состава всех флотов СССР. Во главе сбора стоял лично командующий ВМФ СССР Сергей Горшков. Целью сбора являлось проведение командно-штабных учений без задействования реальных сил.

В числе прилетевших 30 января 1981 года на военный аэродром в городе Пушкин офицеров флота был и весь высший командный состав Тихоокеанского флота СССР, прилетевший на самолёте Ту-104 из Владивостока. В течение недели проходили учения, затем, 7 февраля, были подведены итоги, по которым руководство Тихоокеанского флота СССР было признано лучшим. Руководство ТОФа начало собираться домой. Утром 7 февраля 1981 года домой отправилось и руководство Северного флота СССР. В числе пассажиров этого самолёта в Североморск вылетел и начальник штаба Тихоокеанского флота, которому было разрешено навестить своих родственников, живших в Североморске. Чудом избежал гибели и командующий Камчатской военно-морской флотилией, который вылетел рейсом «Аэрофлота».

Авиакатастрофа

В 16 часов 7 февраля 1981 года самолёт Тихоокеанского флота вышел на исполнительный старт. При выполнении взлёта Ту-104 отделился от ВПП с большим углом атаки. Поднявшись на высоту 45—50 метров, самолёт с интенсивно нарастающим креном свалился на правое крыло, ударился о землю и взорвался. Неподалеку от места катастрофы в снегу был обнаружен старший лейтенант техник Зубарев , случайно оказавшийся в кабине самолета, и которого от удара выкинуло через носовой фонарь. По дороге в больницу он скончался. Остальные находившиеся на борту люди погибли во время взрыва.

Список погибших

Экипаж

Инюшин Анатолий Иванович. Командир отряда управления авиационной дивизии ВВС ТОФ, подполковник авиации.

Послыхалин Владимир Александрович. Помощник командира корабля — правый лётчик ВВС ТОФ, старший лейтенант.

Субботин Виталий Алексеевич. Штурман авиационного отряда ВВС ТОФ, майор.

Рупасов Михаил Николаевич. Начальник технико-эксплуатационной части отряда авиационного полка ВВС ТОФ, капитан.

Барсов Анатолий Владимирович. Техник группы обслуживания РТО ВВС ТОФ, старший лейтенант.

Вахтеев Анатолий Иванович. Командир огневых установок авиаполка ВВС ТОФ, прапорщик.

Пассажиры

Спиридонов Эмиль Николаевич. Командующий Тихоокеанским флотом, адмирал.
Белашев Виктор Григорьевич. Командующий 4-й флотилией подводных лодок ТОФ, вице-адмирал.
Павлов Георгий Васильевич. Командующий ВВС ТОФ, генерал-лейтенант авиации.
Сабанеев , Владимир Дмитриевич. Член Военного совета — начальник политического управления ТОФ, вице-адмирал.
Тихонов Василий Федорович. Командующий Приморской флотилией разнородных сил ТОФ, вице-адмирал.
Данилко Степан Георгиевич. Начальник штаба — первый заместитель командующего ВВС ТОФ, генерал-майор авиации.
Коновалов Владимир Харитонович. Начальник 3 управления ВМФ войск Дальнего Востока, контр-адмирал.
Корбан Владимир Яковлевич. Заместитель командующего по боевой подготовке — начальник управления боевой подготовки ТОФ, контр-адмирал.
Леонов Геннадий Федорович. Начальник разведки ТОФ, контр-адмирал.
Махлай Виктор Петрович. Командир эскадры подводных лодок ТОФ, контр-адмирал.
Митрофанов Феликс Александрович. Начальник оперативного управления — заместитель начальника штаба ТОФ, контр-адмирал.
Николаев Виктор Антонович. Член Военного совета — начальник политотдела Сахалинской флотилии ТОФ, контр-адмирал.
Пирожков Рэмир Иванович. Начальник штаба — заместитель командующего 4-й флотилии подводных лодок ТОФ, контр-адмирал.
Постников Василий Сергеевич. Член Военного совета — начальник политотдела Приморской флотилии разнородных сил ТОФ, контр-адмирал.
Рыков Владимир Васильевич. Член Военного совета — начальник политотдела ВВС ТОФ, генерал-майор авиации.
Чулков Джемс Константинович. Командир 10-й ОПЭСК ТОФ, контр-адмирал.
Асеев Владислав Петрович. Капитан 1 ранга.
Бережной Виктор Карпович. Начальник политотдела 10-й ОПЭСК ТОФ, капитан 1 ранга.
Волк Саул Григорьевич. Начальник отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Граф Евгений Григорьевич. Заместитель начальника отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Лобачев Юрий Григорьевич. Заместитель начальника отдела штаба тыла ТОФ, капитан 1 ранга.
Морозов Владислав Игнатьевич. Начальник отдела противолодочных сил штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Пивоев Владимир Ильич. Член Военного Совета — начальник политотдела 4-й флотилии подводных лодок ТОФ, капитан 1 ранга.
Погосов Борис Погосович. Начальник информационного центра разведки ТОФ, капитан 1ранга.
Прокопчик Анатолий Васильевич. Начальник штаба — первый заместитель командующего Приморской флотилии разнородных сил ТОФ, капитан 1 ранга.
Туробов Юрий Николаевич. Начальник штаба — заместитель командира 8-й ОПЭСК ВМФ, капитан 1 ранга.
Цыганков Владимир Дмитриевич. Старший офицер отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Чеканский Казимир Владиславович. Начальник стоматологического отделения Военно-морского госпиталя — главный стоматолог ТОФ, полковник медицинской службы.
Делибатаньян Артур Арович. Заместитель главного штурмана ВВС ТОФ, подполковник авиации.
Подгаецкий Георгий Васильевич. Старший офицер отдела ПВО штаба ТОФ, капитан 2 ранга.
Сорокатюк Владимир Дмитриевич. Начальник оперативного отдела — заместитель начальника штаба ВВС ТОФ, подполковник.
Бабкин Анатолий Иванович. Старший офицер штаба тыла ТОФ, капитан 3 ранга.
Науменко Сергей Иванович. Военный лётчик-истребитель из Новосибирска, капитан.
Акентьев Александр Николаевич. Военный лётчик-истребитель из Новосибирска, старший лейтенант.
Зубарев Валентин Иосифович. Старший техник группы регламентных работ и ремонта радиотехнической аппаратуры 570 авиаполка 143 мрад ВВС ТОФ из Советской Гавани, старший лейтенант.
Шевченко Геннадий Геннадьевич. Адъютант командующего ТОФ, старший лейтенант.
Амельченко Борис Иванович. Порученец члена Военного совета — начальника политуправления ТОФ, мичман.
Дворский Виктор Степанович. Чертёжник штаба ТОФ, старший матрос.
Ломакина Тамара Васильевна. Жена первого секретаря Приморского крайкома КПСС Ломакина В. П.
Спиридонова Валентина Павловна. Жена командующего ТОФ адмирала Спиридонова Э. Н.
Левкович Анна А. Машинистка оперативного управления штаба ТОФ.
Морева Екатерина Александровна. Дочь начальника связи ТОФ А. Морева.
Макаренко Б. Н. Сын начальника снабжения Приморского крайисполкома Н. Макаренко.
Макаренко Е. Н. Жена Макаренко Б. Н.

7 февраля исполняется 37 лет со дня трагедии, которая произошла на аэродроме в Ленинградской области, около города Пушкин, 7 февраля 1981 года. В этот день упал самолет ТУ-104 с командованием Тихоокеанского флота СССР. В результате крушения погибли 50 человек, из них 16 адмиралов и генералов и 11 капитанов первого ранга ТОФ СССР. В результате этой авиакатастрофы Тихоокеанский флот на время остался практически без руководства. ИА PrimaMedia предлагает вспомнить подробности катастрофы.

В начале февраля 1981 года в Военно-морской академии в Ленинграде состоялся оперативно-мобилизационный сбор руководящего состава всех флотов ВМФ. Высшее руководство флотов принимало участие в командно-штабных учениях без привлечения реальных сил.

30 января 1981 года на военном аэродроме в городе Пушкине (Ленинградская область) приземлился самолет Ту-104 отряда управления 593-го отдельного транспортного авиационного полка 25-й морской ракетной авиационной дивизии ВВС ТОФ СССР (место дислокации - аэродром "Кневичи", Владивосток), на котором на учения прибыл весь высший командный состав ТОФ. Учения проходили в течение недели, по итогам которой действия командования ТОФ были признаны лучшими. На следующий день высшее командование флотов ВМФ СССР, участвовавшее в учениях, должно было отбыть обратно, к местам дислокации флотов.

В 16.00 часов 7 февраля 1981 года командир Ту-104 ТОФ СССР Инюшин А.И. подтвердил готовность начать взлет и совершить беспосадочный перелет до Владивостока, в связи с чем самолет был заправлен топливом максимально полно. При выполнении взлета Ту-104 произвел отрыв от взлетно-посадочной полосы с большим углом атаки. Достигнув высоты в 50 метров, самолет стал крениться на правое крыло и спустя несколько секунд ушел в сваливание, ударился о землю и взорвался.

Практически все, находившиеся на самолете, погибли в момент взрыва. Старшего лейтенанта техника Зубарева выкинуло через носовой фонарь во время удара самолета о землю, но по дороге в больницу он скончался от полученных травм.

Ту-104Ш ТОФ СССР, бортовой номер СССР-42330. Фото: Архив К.Г. Удалова

Предварительный список погибших, составленный сразу после катастрофы, насчитывал не 50, а 52 человека. В последствие выяснилось, что вице-адмирал Г.А. Хватов, командующий Камчатской военно-морской флотилией, и Р.А. Голосов, начальник штаба ТОФ, вылетели другими рейсами, тем самым чудом избежали гибели.

По официальной версии, при размещении груза и пассажиров в салоне, а также при расчете предельно допустимого веса груза, экипаж допустил ошибки, что повлекло к смещению центровки до запредельно задней, что, в свою очередь, привело к выходу самолета на закритический угол атаки сразу после отрыва, потере устойчивости и невозможности управления самолетом. Также одним из факторов, повлиявшим на произошедшее, было выполнение отрыва самолета на скорости, меньше расчетной на 25 км/ч, в результате чего перегруженный самолет не смог обеспечить необходимую подъемную силу.

По некоторым версиям, одной из причин катастрофы стала перегрузка самолета, в том числе и топливом. Именно по этой причине взлет был произведен на скорости менее расчетной, так как экипаж был просто не в состоянии разогнать перегруженный самолет до расчетной скорости отрыва. Официальное расследование эту версию так же не подтверждает.

Сразу после катастрофы информация о происшествии была засекречена. Единственное упоминание о крушении Ту-104 с командованием ТОФ было опубликовано в газете "Красная звезда", официальном печатном органе вооруженных сил СССР:

"7 февраля 1981 года при исполнении служебных обязанностей в авиационной катастрофе погибла группа адмиралов, генералов, офицеров, мичманов, прапорщиков, матросов и служащих Тихоокеанского флота. Министерство обороны СССР и Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота выражают глубокое соболезнование родным и близким погибших товарищей".

Авиакатастрофа Ту-104 под Пушкиным стала крупнейшей авиакатастрофой, в которой погибло высшее командование вооруженных сил СССР. Гибель командования ТОФ фактически оставила флот без руководства. Сразу после катастрофы Тихоокеанский флот был приведен в состояние полной боевой готовности, так как первоочередной версией катастрофы был террористический акт, но, в последствии, данная версия не нашла подтверждения. По итогам катастрофы командир 25-й морской ракетной авиационной дивизии, к ведению которой принадлежал Ту-104, полковник А. И. Яковлев был снят с должности. Хотя самолеты Ту-104 не использовались в гражданской авиации с 1979 года, их эксплуатировали в ВВС. После катастрофы под Пушкино Ту-104 перестал эксплуатироваться и в вооруженных силах СССР - все самолеты были списаны.

Практически все погибшие были похоронены в Ленинграде на Серафимовском кладбище. В 1983 году по личному распоряжению главнокомандующего ВМФ СССР С.Г. Горшкова на могиле был воздвигнут мемориал. В 2000 году на памятнике была сделана надпись:

"Погибшим при исполнении служебных обязанностей 7.02.1981 года".

Начиная с 1991 года, каждый год 7 февраля в Николо-Богоявленском кафедральном морском соборе Санкт-Петербурга служится панихида по погибшим в этой авиакатастрофе. 15 июня 2000 года на территории собора была открыта мемориальная доска с именами погибших.

В 2017 году памятник погибшим военнослужащим открыли во Владивостоке на Корабельной набережной. Он представляет собой мраморную стелу, увековеченную парусником. Мемориал находится у 33 причала на территории ТОФ.

Памятник погибшему в авиакатастрофе командованию ТОФ, Владивосток, 7 февраля 2017 года. Фото: Александр Ратников, ИА PrimaMedia

Список погибших

экипаж

Инюшин Анатолий Иванович. Командир отряда управления авиационной дивизии ВВС ТОФ, подполковник авиации.
Послыхалин Владимир Александрович. Помощник командира корабля - правый лётчик ВВС ТОФ, старший лейтенант.
Субботин Виталий Алексеевич. Штурман авиационного отряда ВВС ТОФ, майор.
Рупасов Михаил Николаевич. Начальник технико-эксплуатационной части отряда авиационного полка ВВС ТОФ, капитан.
Барсов Анатолий Владимирович. Техник группы обслуживания РТО ВВС ТОФ, старший лейтенант.
Вахтеев Анатолий Иванович. Командир огневых установок авиаполка ВВС ТОФ, прапорщик.

Памятник погибшему в авиакатастрофе командованию ТОФ. Фото: Александр Ратников, ИА PrimaMedia

пассажиры

Спиридонов Эмиль Николаевич. Командующий Тихоокеанским флотом, адмирал.
Белашев Виктор Григорьевич. Командующий 4-й флотилией подводных лодок ТОФ, вице-адмирал.
Павлов Георгий Васильевич. Командующий ВВС ТОФ, генерал-лейтенант авиации.
Сабанеев Владимир Дмитриевич. Член Военного совета - начальник политического управления ТОФ, вице-адмирал.
Тихонов Василий Федорович. Командующий Приморской флотилией разнородных сил ТОФ, вице-адмирал.
Данилко Степан Георгиевич. Начальник штаба - первый заместитель командующего ВВС ТОФ, генерал-майор авиации.
Коновалов Владимир Харитонович. Начальник 3 управления ВМФ войск Дальнего Востока, контр-адмирал.
Корбан Владимир Яковлевич. Заместитель командующего по боевой подготовке - начальник управления боевой подготовки ТОФ, контр-адмирал.
Леонов Геннадий Федорович. Начальник разведки ТОФ, контр-адмирал.
Махлай Виктор Петрович. Командир эскадры подводных лодок ТОФ, контр-адмирал.
Митрофанов Феликс Александрович. Начальник оперативного управления - заместитель начальника штаба ТОФ, контр-адмирал.
Николаев Виктор Антонович. Член Военного совета - начальник политотдела Сахалинской флотилии ТОФ, контр-адмирал.
Пирожков Рэмир Иванович. Начальник штаба - заместитель командующего 4-й флотилии подводных лодок ТОФ, контр-адмирал.
Постников Василий Сергеевич. Член Военного совета - начальник политотдела Приморской флотилии разнородных сил ТОФ, контр-адмирал.
Рыков Владимир Васильевич. Член Военного совета - начальник политотдела ВВС ТОФ, генерал-майор авиации.
Чулков Джемс Константинович. Командир 10-й ОПЭСК ТОФ, контр-адмирал.
Асеев Владислав Петрович. Капитан 1 ранга.
Бережной Виктор Карпович. Начальник политотдела 10-й ОПЭСК ТОФ, капитан 1 ранга.
Волк Саул Григорьевич. Начальник отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Граф Евгений Григорьевич. Заместитель начальника отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Лобачев Юрий Григорьевич. Заместитель начальника отдела штаба тыла ТОФ, капитан 1 ранга.
Морозов Владислав Игнатьевич. Начальник отдела противолодочных сил штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Пивоев Владимир Ильич. Член Военного Совета - начальник политотдела 4-й флотилии подводных лодок ТОФ, капитан 1 ранга.
Погосов Борис Погосович. Начальник информационного центра разведки ТОФ, капитан 1ранга.
Прокопчик Анатолий Васильевич. Начальник штаба - первый заместитель командующего Приморской флотилии разнородных сил ТОФ, капитан 1 ранга.
Туробов Юрий Николаевич. Начальник штаба - заместитель командира 8-й ОПЭСК ВМФ, капитан 1 ранга.
Цыганков Владимир Дмитриевич. Старший офицер отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Чеканский Казимир Владиславович. Начальник стоматологического отделения Военно-морского госпиталя - главный стоматолог ТОФ, полковник медицинской службы.
Делибатаньян Артур Арович. Заместитель главного штурмана ВВС ТОФ, подполковник авиации.

Памятник погибшему командованию ТОФ. Фото: Александр Ратников, ИА PrimaMedia

Подгаецкий Георгий Васильевич. Старший офицер отдела ПВО штаба ТОФ, капитан 2 ранга.
Сорокатюк Владимир Дмитриевич. Начальник оперативного отдела - заместитель начальника штаба ВВС ТОФ, подполковник.
Бабкин Анатолий Иванович. Старший офицер штаба тыла ТОФ, капитан 3 ранга.
Науменко Сергей Иванович. Военный лётчик-истребитель из Новосибирска, капитан.
Акентьев Александр Николаевич. Военный лётчик-истребитель из Новосибирска, старший лейтенант.
Зубарев Валентин Иосифович. Старший техник группы регламентных работ и ремонта радиотехнической аппаратуры 570 авиаполка 143 мрад ВВС ТОФ из Советской Гавани, старший лейтенант.
Шевченко Геннадий Геннадьевич. Адъютант командующего ТОФ, старший лейтенант.
Амельченко Борис Иванович. Порученец члена Военного совета - начальника политуправления ТОФ, мичман.
Дворский Виктор Степанович. Чертёжник штаба ТОФ, старший матрос.
Ломакина Тамара Васильевна. Жена первого секретаря Приморского крайкома КПСС Ломакина В. П.
Спиридонова Валентина Павловна. Жена командующего ТОФ адмирала Спиридонова Э. Н.
Левкович Анна П. Машинистка оперативного управления штаба ТОФ.
Морева Елена Александровна. Дочь начальника связи ТОФ А. Морева.
Макаренко Б. Н. Сын начальника снабжения Приморского крайисполкома Н. Макаренко.
Макаренко Е. Н. Жена Макаренко Б. Н.

Мировая история знает много крупных авиационных катастроф. Но среди них нет равной той, которая произошла на военном аэродроме в городе Пушкин под Ленинградом 7 февраля 1981 года. Самолет Ту-104 погиб на взлете. О той трагедии до сих пор практически ничего не известно.

Причина этого проста — авария была мгновенно засекречена, и до сих пор ее истинные причины называются очень неохотно. А ведь в результате той давней катастрофы остался без руководства весь в ту пору огромный и сильнейший Тихоокеанский флот Советского Союза.

События перед авиакатастрофой

Авиакатастрофа

В 16 часов 7 февраля 1981 года самолёт Тихоокеанского флота вышел на исполнительный старт. При выполнении взлёта Ту-104 отделился от ВПП с большим углом атаки. Поднявшись на высоту 45—50 метров, самолёт с интенсивно нарастающим креном свалился на правое крыло, ударился о землю и взорвался. Неподалеку от места катастрофы в снегу был обнаружен старший лейтенант техник Зубарев, случайно оказавшийся в кабине самолета, и которого от удара выкинуло через носовой фонарь. По дороге в больницу он скончался. Остальные находившиеся на борту люди погибли во время взрыва.

Список погибших

Экипаж

Инюшин Анатолий Иванович. Командир отряда управления авиационной дивизии ВВС ТОФ, подполковник авиации.

Послыхалин Владимир Александрович. Помощник командира корабля — правый лётчик ВВС ТОФ, старший лейтенант.

Субботин Виталий Алексеевич. Штурман авиационного отряда ВВС ТОФ, майор.

Рупасов Михаил Николаевич. Начальник технико-эксплуатационной части отряда авиационного полка ВВС ТОФ, капитан.

Барсов Анатолий Владимирович. Техник группы обслуживания РТО ВВС ТОФ, старший лейтенант.

Вахтеев Анатолий Иванович. Командир огневых установок авиаполка ВВС ТОФ, прапорщик.

Пассажиры

Спиридонов Эмиль Николаевич. Командующий Тихоокеанским флотом, адмирал.
Белашев Виктор Григорьевич. Командующий 4-й флотилией подводных лодок ТОФ, вице-адмирал.
Павлов Георгий Васильевич. Командующий ВВС ТОФ, генерал-лейтенант авиации.
Сабанеев, Владимир Дмитриевич. Член Военного совета — начальник политического управления ТОФ, вице-адмирал.
Тихонов Василий Федорович. Командующий Приморской флотилией разнородных сил ТОФ, вице-адмирал.
Данилко Степан Георгиевич. Начальник штаба — первый заместитель командующего ВВС ТОФ, генерал-майор авиации.
Коновалов Владимир Харитонович. Начальник 3 управления ВМФ войск Дальнего Востока, контр-адмирал.
Корбан Владимир Яковлевич. Заместитель командующего по боевой подготовке — начальник управления боевой подготовки ТОФ, контр-адмирал.
Леонов Геннадий Федорович. Начальник разведки ТОФ, контр-адмирал.
Махлай Виктор Петрович. Командир эскадры подводных лодок ТОФ, контр-адмирал.
Митрофанов Феликс Александрович. Начальник оперативного управления — заместитель начальника штаба ТОФ, контр-адмирал.
Николаев Виктор Антонович. Член Военного совета — начальник политотдела Сахалинской флотилии ТОФ, контр-адмирал.
Пирожков Рэмир Иванович. Начальник штаба — заместитель командующего 4-й флотилии подводных лодок ТОФ, контр-адмирал.
Постников Василий Сергеевич. Член Военного совета — начальник политотдела Приморской флотилии разнородных сил ТОФ, контр-адмирал.
Рыков Владимир Васильевич. Член Военного совета — начальник политотдела ВВС ТОФ, генерал-майор авиации.
Чулков, Джемс Константинович. Командир 10-й ОПЭСК ТОФ, контр-адмирал.
Асеев Владислав Петрович. Капитан 1 ранга.
Бережной Виктор Карпович. Начальник политотдела 10-й ОПЭСК ТОФ, капитан 1 ранга.
Волк Саул Григорьевич. Начальник отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Граф Евгений Григорьевич. Заместитель начальника отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Лобачев Юрий Григорьевич. Заместитель начальника отдела штаба тыла ТОФ, капитан 1 ранга.
Морозов Владислав Игнатьевич. Начальник отдела противолодочных сил штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Пивоев Владимир Ильич. Член Военного Совета — начальник политотдела 4-й флотилии подводных лодок ТОФ, капитан 1 ранга.
Погосов Борис Погосович. Начальник информационного центра разведки ТОФ, капитан 1ранга.
Прокопчик Анатолий Васильевич. Начальник штаба — первый заместитель командующего Приморской флотилии разнородных сил ТОФ, капитан 1 ранга.
Туробов Юрий Николаевич. Начальник штаба — заместитель командира 8-й ОПЭСК ВМФ, капитан 1 ранга.
Цыганков Владимир Дмитриевич. Старший офицер отдела оперативного управления штаба ТОФ, капитан 1 ранга.
Чеканский Казимир Владиславович. Начальник стоматологического отделения Военно-морского госпиталя — главный стоматолог ТОФ, полковник медицинской службы.
Делибатаньян Артур Арович. Заместитель главного штурмана ВВС ТОФ, подполковник авиации.
Подгаецкий Георгий Васильевич. Старший офицер отдела ПВО штаба ТОФ, капитан 2 ранга.
Сорокатюк Владимир Дмитриевич. Начальник оперативного отдела — заместитель начальника штаба ВВС ТОФ, подполковник.
Бабкин Анатолий Иванович. Старший офицер штаба тыла ТОФ, капитан 3 ранга.
Науменко Сергей Иванович. Военный лётчик-истребитель из Новосибирска, капитан.
Акентьев Александр Николаевич. Военный лётчик-истребитель из Новосибирска, старший лейтенант.
Зубарев Валентин Иосифович. Старший техник группы регламентных работ и ремонта радиотехнической аппаратуры 570 авиаполка 143 мрад ВВС ТОФ из Советской Гавани, старший лейтенант.
Шевченко Геннадий Геннадьевич. Адъютант командующего ТОФ, старший лейтенант.
Амельченко Борис Иванович. Порученец члена Военного совета — начальника политуправления ТОФ, мичман.
Дворский Виктор Степанович. Чертёжник штаба ТОФ, старший матрос.
Ломакина Тамара Васильевна. Жена первого секретаря Приморского крайкома КПСС Ломакина В. П.
Спиридонова Валентина Павловна. Жена командующего ТОФ адмирала Спиридонова Э. Н.
Левкович Анна А. Машинистка оперативного управления штаба ТОФ.
Морева Екатерина Александровна. Дочь начальника связи ТОФ А. Морева.
Макаренко Б. Н. Сын начальника снабжения Приморского крайисполкома Н. Макаренко.
Макаренко Е. Н. Жена Макаренко Б. Н.