Становление принципа неприменения силы или угрозы силой связано с принятием Гаагских мирных конвенций 1899 и 1907 г. В Статуте Лиги Наций содержалась норма, ограничивающая право государства на войну. Особое значение в становлении принципа неприменения силы имеет Парижский мирный договор 1928 г. (Пакт Бриана – Келлога) – первое многостороннее международное соглашение, запретившее агрессивную войну.

Как сверхимперативная норма современного международного права принцип неприменения силы или угрозы ее применения закреплен в Уставе ООН. Детализация, нормативное содержание и толкование этого принципа содержатся в Декларации принципов международного права 1970 г., резолюции ГА ООН "Определение агрессии" 1974 г., Хельсинском акте СБСЕ 1975 г., Декларации ООН об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях 1987 г.

В современном международном праве расцениваются как применение силы и являются абсолютно запрещенными следующие деяния:

• – любые действия, представляющие собой угрозу силой, прямое или косвенное применение силы против другого государства;
• – применение силы или угрозы силой с целью изменения существующих границ другого государства или для разрешения международных споров, в том числе территориальных или касающихся границ, или для нарушения демаркационных линий, включая линии перемирия;
• – репрессалии с применением вооруженных сил, в том числе мирная блокада (блокирование портов другого государства, осуществляемое вооруженными силами в мирное время);
• – организация или поощрение организации иррегулярных вооруженных сил или вооруженных банд, в том числе наемничества;
• – организация, оказание помощи, участие в актах гражданской войны или террористических актах па территории другого государства; поощрение в пределах собственного государства деятельности, направленной на совершение таких актов на территории других государств;
• – военная оккупация государства, являющаяся результатом применения силы в нарушение устава ООН;
• – приобретение участков территории другого государства в результате угрозы силой или ее применения;
• – насильственные действия, лишающие народы права на самоопределение.

Определение агрессии 1974 г. содержит более расширенный (но не исчерпывающий) перечень запрещенных действий, являющихся наиболее опасными формами незаконного применения силы. Пропаганда войны также запрещена и расценивается как составная часть принципа неприменения силы.

Принцип неприменения силы связан с правом государства на самооборону. Право на коллективную и индивидуальную самооборону по Уставу ООН расценивается как законное применение силы. Право на самооборону является неотъемлемым правом любого государства, подвергшегося нападению, до тех пор, пока СБ не предпримет мер, необходимых для поддержания мира и безопасности. Принцип неприменения силы не распространяется на действия, предпринятые на основе резолюций СБ (гл. VII Устава).

Международный Суд ООН подтвердил, что право на индивидуальную самооборону может иметь место только тогда, когда государство является жертвой военного нападения. В случае коллективной самообороны это условие сохраняется.

В настоящее время среди большинства государств развивается иное понимание законного применения силы: право на самооборону является не только "правом ответного удара", но должно применяться при существовании реальной угрозы применения силы (концепция "превентивной самообороны"). Эта концепция отражает требование объективной реальности, в особенности, если речь идет о борьбе с международным терроризмом.

Принцип неприменения силы и угрозы силой имеет тотально когентный характер. Однако практика реализации этого принципа в международных отношениях показывает, что предписания международных правовых документов соблюдаются чрезвычайно редко, и незаконное применение силы – это насущная проблема глобального масштаба. В настоящее время одной из самых острых проблем международного права является проблема ответственности государств за несанкционированное применение силы.

Для анализа контроля международной безопасности первоочередным представляется рассмотрение принципа неприменения силы или угрозы силой, впервые зафиксированного в Уставе ООН (п.4 ст.2 и ст.51).

Идея недопустимости решения спорных вопросов между государствами путем войны высказывалась мыслителями и политическими деятелями многих стран начиная с глубокой древности. Однако найти свое воплощение в договорной форме она смогла лишь в ХХ веке.

Применительно к реальностям, возникшим на территории бывшего Советского Союза после его распада, вопрос о неприменении силы стоял весьма остро. Как известно, российское руководство нередко обвиняли в готовности использовать вооруженную силу для восстановления СССР или для достижения уступок от своих ближайших соседей (например, для изменения границ). Более того, некоторые действия России в т. н. «ближнем зарубежье» однозначно интерпретировались как агрессия в отношении новых независимых государств. Именно в такой формулировке грузинское руководство оценило действия российских военных на территории А бхазии в первые месяцы грузино-абхазского конфликта; о «военной агрессии» России заявил и президент Молдовы М. Снегур после вмешательства 14-й армии в конфликт в Приднестровье. В настоящее время часть таджикской оппозиции настаивает на том, что присутствие российской 201-й дивизии на территории Таджикистана также может квалифицироваться как «агрессия» Москвы против этой страны. Соответственно Россия обвинялась в нарушении «общепризнанных норм международного права», в том числе и Устава ООН, а от самой ООН в лице ее Совета Безопасности «жертвы агрессии» требовали принятия незамедлительных и самых жестких мер для наказания агрессора.

Появившийся в международном праве в период между двумя войнами, сначала как принцип запрещения агрессивной войны, принцип неприменения силы или угрозы силой заменил существовавший ранее право государств на войну (jus ad bellum) . Толкование этого принципа дается в Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества государств 1970 года, Манильской декларации о мирном разрешении международных споров 1982 г ., Определении агрессии, принятой Генеральной А ссамблеей ООН в 1974 г ., Заключительном акте Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе 1975 года, Парижской хартии мира для Европы и Декларации об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях, принятой Генеральной А ссамблеей ООН 18 ноября 1987 г ., и др.

Согласно принципу запрещения применения силы или угрозы силой все государства - члены ООН «воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций» (п. 4 ст. 2).

А нализ документов, раскрывающих содержание принципа неприменения силы или угрозы силой, приводит к выводу, что запрещаются:

1) любые действия, представляющие собой угрозу силой или прямое или косвенное применение силы против другого государства;

2) применение силы или угрозы силой с целью нарушения существующих международных границ другого государства или для разрешения международных споров, в том числе территориальных споров и вопросов, касающихся государственных границ, или для нарушения международных демаркационных линий, включая линии перемирия;

3) репрессалии с применением вооруженной силы; к этим запрещенным действиям относится, в частности, так называемая «мирная блокада», т.е. блокирование портов другого государства, осуществляемое вооруженными силами в мирное время;

4) организация или поощрение организации иррегулярных сил или вооруженных банд, в том числе наемничества;

5) организация, подстрекательство, оказание помощи или участие в актах гражданской войны или потворствование организационной деятельности в пределах собственной территории, направленное на совершение таких актов, в том случае, когда упомянутые акты связаны с угрозой силой или ее применением;

6) военная оккупация территории государства, являющаяся результатом применения силы в нарушение Устава ООН:

· приобретение территории другого государства в результате угрозы силой или ее применения;

· насильственные действия, лишающие народы права на самоопределение, свободу и независимость .

Практика последних лет подтверждает, что задача безусловного утверждения принципа неприменения силы в международной жизни, к сожалению, не сошла на нет, а, напротив, стала еще более актуальной. С момента создания ООН человечество проделало огромный путь, мир значительно изменился. Эти изменения одновременно таят в себе и новые возможности, и новые опасности.

Международная безопасность, как это отмечалось в Декларации об усилении эффективности принципа отказа от угроз силой или ее применения в международных отношениях, одобренной на 42-й сессии Генеральной А ссамблеи ООН в 1987 г ., должна основываться на принципах отказа от применения силы, мирном сосуществовании государств с различными социальными системами и праве свободного выбора и независимого развития каждой страны.

В декларации последовательно проводится мысль о том, что международная безопасность складывается из безопасности в различных регионах, и указывается, что государства - участники региональных соглашений или органов должны рассматривать возможность более широкого использования таких соглашений и органов для разрешения вопросов, относящихся к поддержанию международного мира и безопасности, в соответствии со ст. 52 Устава ООН. Таким образом, в декларации нашла отражение идея, не утратившая свою актуальность и сегодня, что в борьбе за всеобщую безопасность, за исключение войны из жизни общества должны быть задействованы все международные институты и формы, и прежде всего такой универсальный орган сотрудничества государств, как Организация Объединенных Наций.

Таким образом, положения Устава ООН и развивающие их декларации обязывают всех членов ООН урегулировать мирным путем все споры, которые могут угрожать международному миру и безопасности. Тот факт, что данные положения Устава ООН отражают глубокие изменения в международном праве и представляют собой исключительную важность, нашел широкое признание как среди юристов, так и среди правительств. Отнюдь не являясь выражением утопических надежд на переустройство международных отношений, заключенные в ст. 2 Устава ООН правовые нормы, касающиеся использования силы, отражают глубокую и реалистическую оценку разрушительного потенциала современной войны и значительно возросшее стремление правительств предотвратить возникновение такой войны .

C принципом неприменения силы самым тесным образом связан также принцип мирного урегулирования споров. Согласно ему все споры между государствами, какого бы характера и какого бы происхождения они ни были, должны разрешаться только мирными средствами.

Мирное урегулирование (или разрешение) споров единодушно рассматривается как один из основных международно-правовых принципов.

Едва ли кто-нибудь станет возражать против утверждения, что конфликтные ситуации, возникающие на территории бывшего Советского Союза, должны решаться мирными средствами. Вопрос состоит в другом: можно ли абсолютизировать этот принцип по отношению к постсоветским реальностям, и если нет, то при каких обстоятельствах и в каких условиях от этого принципа следует отказаться? Существуют ли какие-либо объективные критерии развития конфликтной ситуации, которые делают применение силовых методов разрешения конфликтов допустимым и оправданным?

Создание ООН и принятие ее Устава привели к закреплению принципа мирного урегулирования споров в международном праве, который стал общепризнанным и общеобязательным. Нельзя не отметить тот факт, что «Устав ООН... вносит крупнейшее новшество в международное право, безоговорочно требуя разрешения... спора между государствами одним из мирных средств и, таким образом, исключая возможность объявления войны» . Закрепление принципа в более конкретной и точной форме позволило Уставу ООН сделать шаг вперед по сравнению с ранее существующими формулировками принципа, поскольку в нем, кроме обязательства государств разрешать все споры между ними только мирными средствами, зафиксировано также обязательство государств не применять силу или угрозу силой в урегулировании их споров.

В Уставе ООН положение о мирном разрешении международных споров, упомянутое в п. 1 ст. 1, п. 3 ст. 2, п. 4 ст. 3, ст. 14, ст. 52, в гл. VI, VII и др. Глава VI предоставляет Совету Безопасности возможность «расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к международным трениям», и «рекомендовать такие условия разрешения спора, какие он найдет подходящими», однако, они не должны быть связаны с использованием вооруженных сил. В ст. 33 перечислены способы мирного разрешения споров: переговоры, обследование, посредничество, примирение, арбитраж, судебное разбирательство, обращение к региональным органам или соглашениям или иные мирные средства по усмотрению спорящих сторон. Кроме того, согласно ст. 41 (гл. VII), Совет Безопасности может применить для восстановления мира комплекс мер, так же не связанных с применением вооруженных сил, которые представляют собой «полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио или других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений».

Устав ООН, таким образом, не только закрепил принцип мирного урегулирования споров в точной и конкретной форме, но и обязал государства разрешать все споры между ними исключительно мирными средствами, не прибегая к силе оружия или его применения.

До принятия Гаагских конвенций 1899 г . и 1907 г . международное право не знало этого принципа: ведь оно допускало возможность разрешения споров между государствами не только мирными, но и немирными средствами, включая войну. Впервые на Гаагских конференциях 1899 г . и 1907 г . были приняты специальные конвенции о мирном урегулировании международных конфликтов. Ст. 1 обеих конвенций содержала положение, где договаривающиеся державы соглашаются прилагать все свои усилия к тому, чтобы обеспечить мирное решение международных несогласий. Но в этих конвенциях содержалось лишь указание на обращение к мирным средствам разрешения международных споров, «прежде чем прибегнуть к оружию», «насколько позволяют обстоятельства» (ст.2).

В Женевском протоколе о мирном разрешении международных споров, разрабатывавшемся Лигой Наций в 1924 году, говорилось, что война составляет международное преступление и что будет считаться агрессором «всякое государство, которое отказалось подвергнуть спор процедуре мирного разрешения, предусмотренной в ст. 13 и 15 Устава Лиги Наций, дополненных настоящим Протоколом, или которое отказалось сообразоваться с судебным или третейским решением либо с единогласно принятой резолюцией Совета» (ст. 10).

В то же время Статут Лиги Наций в определенных случаях допускал войну как законное средство разрешения споров.

Дальнейшее развитие Принцип мирного урегулирования споров нашел в резолюции VI Межамериканской конференции 1928 года и различных двусторонних договорах о ненападении и согласительной процедуре, предусматривающих обязательное мирное разрешение споров.

Важную роль в развитии Принципа мирного урегулирования споров сыграло принятие в 1928 году Парижского пакта об отказе от войны. В ст. 2 пакта прямо указывалось: «Высокие Договаривающиеся Стороны признают, что урегулирование или разрешение всех могущих возникнуть между ними споров или конфликтов, какого бы характера или какого бы происхождения они ни были, должны всегда изыскиваться только в мирных средствах».

Для анализа содержания Принципа мирного урегулирования споров представляется существенным вопрос об определении сферы применения этого принципа.

В практике международно-правового анализа разногласий помимо категории «спор» используется также категория «ситуация». На современном этапе отчетливое разграничение понятий «спор» и «ситуация», а также точное определение этих понятий отсутствуют. В Уставе также не дается определения понятий «спор» и «ситуация», и анализ тех статей Устава, в которых встречаются эти понятия, не может служить основой для их четкого разграничения. Эти статьи можно разделить на три группы. В одних статьях содержится только слово «спор» (п. 3 ст. 2; п. 3 ст. 27; пп. 1, 2 ст. 33; п. 2 ст. 35; п. 1 ст. 37, ст. 38; пп. 2, 3 ст. 52, ст. 95). В другие статьи включено только слово «ситуация» (п. 3 ст. 11, ст. 14, ст. 40). Третью группу составляют статьи со словами «спор» и «ситуация» (п. 1 ст. 1; п. 1 ст. 12, ст. 34; п. 1 ст. 35; п. 1 ст. 36).

Различают два вида споров и ситуаций: продолжение одних угрожает международному миру и безопасности, продолжение других не сопряжено с такой угрозой. В свете целей ООН важнее улаживать споры и ситуации первого вида, вместе с тем в контексте этих же целей всякие споры и ситуации должны быть улажены, ибо те из них, которые не угрожают международному миру и без опасности, все же вызывают международные трения. Наличие таких трений затрудняет развитие дружественных отношений и взаимовыгодного сотрудничества между государствами, осложняет процесс создания всеобъемлющей международной безопасности.

Устав ООН не устанавливает критерии разделения споров и ситуаций на две указанные категории. Решение этого вопроса отнесено к компетенции Совета Безопасности. Согласно ст. 34 Устава, «Совет Безопасности уполномочивается расследовать любой спор или любую ситуацию, которая может привести к международным трениям или вызвать спор, для определения того, не может ли продолжение этого спора или ситуации угрожать поддержанию международного мира и безопасности». Не выработала общих критериев разделения споров и ситуаций на указанные категории и практика ООН. Удовлетворительно решить эту сложную задачу не удается прежде всего потому, что вопрос о том, составляет или нет спор или ситуация угрозу международному миру и безопасности, обусловлен специфическими обстоятельствами каждого конкретного спора, а также в значительной мере зависит от характера внешней политики спорящих или вовлеченных в ситуацию сторон. В любом случае представляется бесспорным, что принцип мирного разрешения международных споров включает в сферу своего действия все международные споры и ситуации, независимо от того, угрожают они или не угрожают международному миру и безопасности.

Сущность принципа мирного разрешения споров заключается не только в том, что международные споры должны разрешаться мирными средствами, а в том, что они должны разрешаться только мирными средствами, исключительно мирными средствами, т.е. недопустимо никакое применение силы при разрешении международных споров. Проф. И.П. Блищенко и М.Л. Энтин отмечают, что положения Устава ООН и Декларации принципов международного права 1970 года о том, что урегулирование международного спора должно проводиться «таким образом, чтобы не подвергать угрозе международный мир и безопасность и справедливость» и «в согласии с принципами международного права», указывают еще на три существенных элемента, характеризующих принцип мирного разрешения споров. Результат мирного урегулирования ни в коем случае не должен создавать угрозу международному миру и безопасности, задевать интересы третьих стран, создавать новые конфликтные ситуации или, не решив спора по существу, не ликвидировав причин конфликта, оставлять постоянную возможность обострения «скрытого конфликта между государствами» .

Принципы неприменения силы или угрозы силой и мирного урегулирования споров нашли свое отражение в основных эмпирических положениях, на которых базируется международный контроль ООН. Принципы согласия сторон, беспристрастности миротворческих сил и неприменения силы являются общепризнанными и фундаментальными как для миротворческой практики ООН, так и для контроля международной безопасности, проводимых национальными правительствами и международными организациями (например, Наблюдательные силы Британского Содружества наций в Родезии/Зимбабве, Многонациональные силы в Бейруте, А рабские силы обороны в Ливане) .

Преимущество международного контроля, базирующегося на вышеперечисленных принципах, очевидно. Его отличает возможность достижения целей контроля при минимальных материальных затратах и использовании небольшого числа военных наблюдателей или воинских контингентов. Кроме того, соблюдение принципов беспристрастности и нейтральности, как правило, обеспечивает поддержку местного населения, без которого все усилия миротворцев могут оказаться бесплодными (это наглядно демонстрирует опыт миротворческих операций в Сомали и бывшей Югославии, Российские миротворческие силы показали себя с наилучшей стороны), и, что не менее важно, гарантирует повседневную безопасность военных баз и персонала.

Однако в случае эскалации насилия данный подход не обеспечивает реальных возможностей воздействия на конфликтующие стороны. Его отрицательная сторона была продемонстрирована весьма жестоким образом во время кризиса на Ближнем Востоке в 1967 г . - изгнанием Чрезвычайных вооруженных сил ООН (ЮНЕФ I) из Египта и последовавшим за этим развязыванием войны между Израилем и рядом арабских стран. Не предотвратило нарушение порядка, иностранную агрессию и захват территорий контроля ООН на Кипре в 1972 г . и в Ливане в 1982 г .

Очевидная ограниченность принципов беспристрастности и неприменения силы, стремление избавиться от присущих международному контролю недостатков и насущная необходимость урегулирования разгорающихся конфликтов привели к смещению акцентов в сторону силовых методов.

Невозможно отрицать те успехи, которые были достигнуты ООН с помощью применения силы. Так, успешное проведение выборов в Намибии в 1989 г . было обеспеченно, в том числе и одобрением представителей ООН или, по крайней мере, их молчаливым согласием на применение силы против агентуры Организации народа Юго-Западной А фрики. Превентивное развертывание войск в Македонии, являющееся, по сути, откровенно военной операцией, позволило предотвратить возможные нападения на эту бывшую югославскую республику со стороны албанских боевиков. Одобренные ООН война в Персидском Заливе в 1991 г . и бомбовые удары Н А ТО по сербским позициям в бывшей Югославии в 1995 г . безусловно позволили достичь целей проводимых операций и предотвратить дальнейшую эскалацию конфликтов. Однако они подняли следующие вопросы, на которые, в настоящий момент, не возможно получить однозначные ответы. Присутствие СШ А в А фганистане не привело к своим целям. Так на слушаниях в ООН в марте 2005 г . было отмечено, что количество посевов опийного мака в А фганистане не только не уменьшилось, а наоборот возросло в два раза, что повлекло резкий рост производства и сбыта наркотиков, доход от продажи которых идет на финансирование международных террористических организаций, которые на сегодняшний день представляют наибольшую угрозу международной безопасности. Вторжение СШ А в Ирак также повлекло только всплеск террористической деятельности. Ситуация удручает еще более из-за того, что это вторжение не было санкционировано ООН.

В какой степени отказ от принципов неприменения силы и мирного урегулирования споров отвечает целям и задачам Организации Объединенных Наций? И не является ли в таком случае международный контроль просто гибким приемом, юридические основы, цели и способ проведения которого могут быть подвергнуты радикальной «подгонке» в зависимости от конъюнктурных политических интересов? Стоит ли вообще применять механизм миротворчества и использовать войска ООН в ситуациях, заведомо требующих силового подхода? Решение этих вопросов позволило бы придать новый импульс миротворческим операциям и вывести их на новый качественный уровень.

Не менее актуально оно и для проблемы урегулирования конфликтов на постсоветском пространстве. Разграничив концептуально миротворческие акции и ведение боевых действий, данное решение, как представляется, позволило бы России выработать более взвешенный и определенный подход к урегулированию конфликтов в СНГ. Оно предотвратило бы вовлечение России в ситуации, подобные Таджикистану, когда задачи миротворчества ставятся регулярным боевым частям одновременно с задачами по охране границ и недопущению вовлеченности в конфликт третьей стороны. Такое смешение задач неминуемо приводит к неопределенности и отсутствию легитимности статуса миротворцев, а их самих волей-неволей заставляет встать на сторону существующего режима. Блищенко И.П., Энтин М.Л. Мирное разрешение споров между государствами - один из важнейших принципов международного права // Международно-правовые формы сотрудничества государств в Европе. М., 1977, ст. 60.

Глобальная и региональные системы коллективной безопасности на современном этапе (международно-правовые аспекты): Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук / Махаммад Тахир. - С.-Пб., 2004. С. 34.

Принцип неприменения силы и угрозы силой относится к числу принципов, становление которых произошло в XX столетии. До это­го международное право считало обращение к войне как к способу урегулирования международных разногласий и споров естественной функцией государства, его неотъемлемым правом. Это отмечал в сво­ем трактате «О праве войны и мира» Гуго Гроций, подчеркивая, что «право... народов, установленное волею, а также законы и обычаи всех народов, как об этом в достаточной мере свидетельствует исто­рия, отнюдь не осуждают войны». Английский юрист Л. Оппенгейм признавал, что «с точки зрения права война представлялась естествен­ной функцией государства и прерогативой его неограниченного су­веренитета».

Принятые на Гаагских конференциях мира 1899 и 1907 годов Кон­венции о мирном решении международных столкновений и об огра­ничении применения силы при взыскании по договорным долговым обязательствам не отменяли права государства на войну (jus ad bellum), а лишь призывали государства «по возможности» предупреж­дать обращение к силе, «насколько позволят обстоятельства».

Становление принципа неприменения силы началось с запреще­ния агрессивных войн. Впервые война была объявлена величайшим преступлением против человечества во внутригосударственном за­коне - Декрете о мире, принятом на II Всероссийском съезде Сове­тов России 8 ноября 1917 г.

Статут Лиги Наций установил определенные ограничения на право государств прибегать к войне. Лига приняла ряд документов, запре­щающих и осуждающих агрессивные войны, в том числе Декларацию об агрессивных войнах 1927 года. Первым многосторонним догово­ром, запретившим обращение к войне, стал Договор об отказе от вой­ны в качестве орудия национальной политики от 27 августа 1928 г., вступивший в силу 24 июля 1929 г. (известен как пакт Бриана-Келлога, или Парижский пакт). В ст. 1 Договора предусматривалось, что участники Договора «осуждают обращение к войне для урегулирова­ния международных споров и отказываются от таковой в своих вза­имных отношениях в качестве орудия национальной политики».

Устав ООН придал более широкое толкование запрещению вой­ны, закрепив его в форме неприменения силы или угрозы силой. Статья 2, п. 4, Устава обязывает гос-ва воздерживаться в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической не­зависимости любого гос-ва, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями ООН.

Нормативное содержание принципа неприменения силы и угрозы силой получило конкретизацию в Декларации ООН о принципах международного права 1970 года, в Определении агрессии 1974 года , в Заключительном акте СБСЕ 1975 года , в Декларации об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях 1987 года . Анализ всех этих докумен­тов дает возможность определить в наиболее полной степени норма­тивное содержание принципа.

Прежде всего, рассматриваемый принцип является универсальным по своему характеру и обязательным , независимо от политической, эко­номической, социальной или культурной системы или союзнических отношений каждого государства (Декларация 1987 г.). Это означает, что принцип распространяется на все государства. При этом запреща­ются любые действия, представляющие собой угрозу силой или пря­мое или косвенное применение силы одним государством против дру­гого (Декларация 1975 г.). Под «любыми действиями» следует пони­мать как применение вооруженной силы, так и невооруженное насилие. Запрещая все проявления силы или ее угрозы, Декларация 1970 года обращает особое внимание на обязанность воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью: 1) нарушения существующих международных границ другого государства или в качестве средства разрешения международных споров, в том числе территориальных споров или вопросов, касающихся государственных границ; 2) нару­шения международных демаркационных линий, включая линии пе­ремирия; 3) актов репрессалий, связанных с применением силы; 4) насильственных действий, лишающих народы их права на самооп­ределение, свободу и независимость; 5) организации или поощрения организации иррегулярных сил или вооруженных банд, в том числе наемников, для вторжения на территорию другого государства; 6) орга­низации, подстрекательства, оказания помощи или участия в актах гражданской войны или террористических актах в другом государстве или потворствования подобным актам в пределах собственной терри­тории; 7) военной оккупации территории государства или ее приобре­тения в результате угрозы силой или ее применения.

В Декларации 1987 года подчеркивается также обязанность госу­дарств не применять и не поощрять применения экономических, по­литических или каких-либо других мер с целью добиться подчинения себе другого государства в осуществлении им своих суверенных прав и получения от этого каких бы то ни было преимуществ.

Принцип неприменения силы и угрозы силой запрещает прежде всего применение вооруженной агрессии. Для раскрытия его содер­жания принципиальное значение имеет Определение агрессии, при­нятое Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 году. (для шпоры оставлю здесь, но это вопрос № 56!!!)

В ст. 1 говорится, что агрессией является применение силы госу­дарством против суверенитета, территориальной неприкосновенно­сти или политической независимости другого государства или каким-либо другим образом, несовместимым с Уставом ООН.

Статья 3 дает определение агрессии через перечень конкретных агрессивных актов, устанавливая, что любое из нижеперечисленных действий, независимо от объявления войны, будучи примененным первым, будет квалифицироваться в качестве акта агрессии:

1) вторжение или нападение вооруженных сил государства на тер­риторию другого государства или любая военная оккупация, какой бы временный характер она ни носила, являющаяся результатом та­кого вторжения или нападения, или любая аннексия с применением силы против территории другого государства или части ее;

2) бомбардировка вооруженными силами государства террито­рии другого государства или применение любого оружия государ­ством против территории другого государства;

3) блокада портов или берегов государства вооруженными сила­ми другого государства;

4) нападение вооруженными силами государства на сухопутные, морские или воздушные силы или морские или воздушные флоты другого государства;

5) применение вооруженных сил одного государства, находящихся натерритории другого государства по соглашению с принимающим Государством, в нарушение условий, предусмотренных в соглашении, кии любое продолжение их пребывания на такой территории по пре­кращении действия соглашения;

6) действие государства, позволяющего, чтобы его территория, которую оно предоставило в распоряжение другого государства, ис­пользовалась этим другим государством для совершения акта агрес­сии против третьего государства;

7) засылка государством или от имени государства вооруженных банд, групп, иррегулярных сил или наемников, которые осуществля­ет акты применения вооруженной силы против другого государства, косящие столь серьезный характер, что это равносильно перечислен­ным выше актам, или его значительное участие в них.

Из семи перечисленных случаев первые пять относятся к актам прямой агрессии, последний, седьмой,-к косвенной. Особо выделя­ется в п. 6 случай соучастия в агрессии. Перечень агрессивных актов, перечисленных в Определении аг­рессии, не является исчерпывающим. «Совет Безопасности, - гово­рится в ст. 4, - может определить, что другие акты представляют собой агрессию согласно положениям Устава».

В Определении агрессии прямо подчеркиваются дискреционные полномочия Совета Безопасности при установлении существования актов агрессии. Именно с учетом таких полномочий ст. 2 Определе­ния агрессии устанавливает критерии противоправности применения вооруженной силы. Наиболее важный из них - принцип первенства, который гласит, что «применение вооруженной силы государством первым в нарушение Устава является prima facie свидетельством акта агрессии».

Совет Безопасности, выполняя свои полномочия в установлении акта агрессии, помимо принципа первенства должен руководст­воваться и другими важными критериями. Об этом прямо говорит ст. 2 Определения агрессии: «Совет Безопасности может в соответст­вии с Уставом сделать вывод, что определение о том, что акт агрес­сии был совершен, не будет оправданным в свете других соответству­ющих обстоятельств, включая тот факт, что соответствующие акты или их последствия не носят достаточно серьезного характера».

Критерий серьезности характера актов незаконного применения вооруженной силы позволяет СБ провести грань между актом агрессии и таким применением вооруженной силы, ко­торое в силу его ограниченного или случайного характера может быть расценено как угроза миру или нарушение мира.

Из ст. 2 вытекает также необходимость учета критерия агрессив­ного намерения. При рассмотрении конкретной ситуации Совет Бе­зопасности исходит не только из принципа первенства, но и из агрес­сивных намерений сторон. Важным подспорьем в этом направлении является ст. 5 Определения агрессии, которая указывает, что никакие соображения любого характера, будь то политического, эко­номического, военного или иного, не могут служить оправданием агрессии.

Определение агрессии квалифицирует агрессию как преступление против международного мира, влекущее международную ответст­венность. Оно предусматривает, что никакое территориальное при­обретение или особая выгода, полученные в результате агрессии, не являются и не могут быть признаны законными.

Принятый в Риме в июле 1998 года Статут Международного уго­ловного суда включил в перечень преступлений, подпадающих под юрисдикцию Суда и влекущих индивидуальную уголовную ответст­венность физических лиц, преступление агрессии. И хотя Суду пред­стоит еще выработать определение и элементы такого преступления, факт его включения в перечень наиболее серьезных преступлений, вызывающих озабоченность всего международного сообщества, сви­детельствует о решимости государств укрепить режим неприменения силы и угрозы силой.

Принцип неприменения силы и угрозы силой не исключает право­мерного применения силы в порядке самообороны и в случае при­менения мер объединенными вооруженными силами от имени ООН в целях поддержания международного мира и безопасности.

Устав ООН, ссылаясь в ст. 51 на неотъемлемое право государств на индивидуальную или коллективную самооборону, подчеркивает, что это право возникает лишь в случае вооруженного нападения од­ного государства на другое. Право на самооборону не должно трак­товаться расширительно. Это означает, что государство не вправе использовать вооруженные силы в порядке превентивного удара, ссы­лаясь на угрозу вооруженного нападения. Статья 51 также требует от государств, чтобы о мерах, принятых ими при осуществлении пра­ва на самооборону, было немедленно сообщено Совету Безопаснос­ти и чтобы эти меры никоим образом не затрагивали полномочий и ответственности Совета Безопасности в отношении действий, какие он сочтет необходимыми для поддержания или восстановления меж­дународного мира и безопасности.

Право ООН на применение вооруженной силы для поддержания международного мира и безопасности также поставлено в определен­ные рамки. Применение такой силы может иметь место только в слу­чаях угрозы миру, нарушения мира и акта агрессии по решению Со­вета Безопасности и под его руководством.

Тем не менее в современных условиях ст. 51 все чаще трактуется как дающая право государству применять силу превентивно в случае явной угрозы. Из такого понимания исходит военная доктрина США, а также военная доктрина России, одобренная в 2000 году.

Группа высокого уровня по угрозам, вызовам и переменам, со­зданная в 2003 году Генеральным секретарем ООН из 16 видных дея­телей, представляющих различные регионы мира (в ее составе был и Е.М. Примаков), во главе с бывшим премьер-министром Таиланда Ананом Паньярачуном в своем докладе «Более безопасный мир: наша общая ответственность» (А/59/565) высказалась против внесения ка­ких-либо поправок в ст. 51 Устава. Группа исходила из того, что Ус­тав наделяет Совет Безопасности всеми необходимыми полномочия­ми для устранения как явных угроз, так и угроз, хотя и не являющих­ся явными, но которые станут реальными практически без каких-либо предупреждений и, если их не устранить, могут привести к чудовищ­ным последствиям. Группа предложила следующие пять критериев легитимности , которые Совет Безопасности (и любой другой уча­ствующий в принятии таких решений орган) должен всегда учиты­вать при рассмотрении вопроса о том, разрешить ли применение вооруженной силы или применить ее: серьезность угрозы, правиль­ная цель, крайнее средство, соразмерность средств и сбалансирован­ный учет последствий.

Вооруженная сила может быть применена народами колониаль­ных и зависимых стран в борьбе за свою независимость при осущест­влении своего права на самоопределение.

Что касается применения невооруженной силы, то государства вправе обращаться к мерам, не связанным с использованием воору­женных сил, в порядке реторсии или репрессалии в ответ на недру­жественное поведение или правонарушение, не имеющее характера международного преступления. Их применение должно носить соразмерный характер . Если же речь идет об использовании таких мер в качестве санкций против государства, поведение которого квалифицировано как создающее угрозу миру, нарушение мира или акт агрессии, то они могут применяться только по решению Совета Безопасности и под его контролем. В ст. 41 Устава дан перечень та­ких мер: полный или частичный перерыв экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио и других средств сообщения, а также разрыв дипломатических отношений.

Спецификой принципа неприменения силы и угрозы силой явля­ется то, что он связан с такими понятиями, как сила, вооруженная сила, невооруженная сила, угроза миру, нарушение мира, агрессия, акт агрессии, вооруженное нападение, индивидуальная и коллектив­ная самооборона. Право квалифицировать те или иные ситуации в соответствии с указанными понятиями и устанавливать применение мер, связанных с использованием силы, принадлежит исключитель­но Совету Безопасности. Это один из основополагающих моментов в системе поддержания мира, основанной на положениях Устава, кото­рый, к сожалению, не всегда соблюдается в практике международ­ных отношений, о чем свидетельствуют действия США и их союзни­ков по НАТО в Югославии, Афганистане, Ираке. Применение силы или ее угрозы в нарушение положений Устава ООН является неза­конным, и, как отмечено в Декларации 1987 года, «никакие сообра­жения не могут использоваться в качестве оправдания» этому.

Составной частью принципа неприменения силы и угрозы силой является запрещение пропаганды войны. В Декларации 1970 года об этом говорится: «В соответствии с целями и принципами Организа­ции Объединенных Наций государства обязаны воздерживаться от пропаганды агрессивных войн». Такое же положение включено и в Декларацию 1987 года.

Принцип неприменения силы и угрозы силой самым тесным обра­зом связан с системой поддержания международного мира и безопас­ности, являясь ее центральным звеном.

Принцип неприменения силы касается центральной проблемы любой правовой системы - соотношения силы и права. Ввиду отсутствия в международной системе надгосударственной власти сила находится в распоряжении самих субъектов.

Становлении принципа неприменения силы в качестве обычной нормы общего международного права окончательно утвердился он с принятием Устава ООН.
Устав поставил главной целью - избавить грядущие поколения от бедствий войны. Вооруженные силы могут применяться не иначе как в общих интересах. Запрещено применение не только вооруженной силы, но и силы вообще. Более того, запрещена угроза силой каким-либо образом, несовместимым с целями ООН. Устав ставит в один ряд угрозу силой и ее применение. Из этого следует, что угроза силой будет противоправной в тех же случаях, что и ее применение. Это положение подтверждено Международным Судом ООН

Устав предусматривает возможность применения силы или угрозы силой лишь в двух случаях. Во-первых, по решению Совета Безопасности в случае угрозы миру, любого нарушения мира или акта агрессии (гл. VII). Во-вторых, в порядке осуществления права на самооборону в случае вооруженного нападения, до тех пор пока Совет Безопасности не примет необходимых мер для поддержания международного мира и безопасности (ст. 51). По решению Совета Безопасности принудительные меры могут предприниматься и участниками региональных соглашений. Без полномочий Совета такие меры на основе региональных соглашений предприниматься не могут.

Понятие силы включает прежде всего агрессивную войну, которая квалифицируется как преступление против мира, причем настолько опасное, что запрещена и пропаганда агрессивной войны. Агрессия представляет собой применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной целостности или политической независимости другого государства. Из этого видно, что имеются в виду достаточно широкомасштабные военные действия, способные поставить под угрозу суверенитет, территориальную неприкосновенность государства. Пограничные инциденты таковыми не являются.
Принятое Генеральной Ассамблеей ООН в 1974 г. определение агрессии содержит перечень действий, представляющих собой акты агрессии, независимо от того, имело ли место формальное объявление войны. К ним отнесены следующие действия.
1. Вторжение или нападение вооруженных сил государства на территорию другого государства; любая военная оккупация, сколь бы кратковременной она ни была, если она явилась результатом вторжения или нападения. Это относится и к аннексии территории государства в результате применения силы.
2. Применение любого оружия одним государством против территории другого государства, даже если оно не сопровождается вторжением вооруженных сил.
3. Нападение вооруженных сил одного государства на вооруженные силы другого.
4. Применение вооруженных сил одного государства, находящихся по соглашению со страной пребывания на ее территории, в нарушение условий такого соглашения.
5. Действия государства, позволяющего, чтобы предоставленная им в распоряжение другого государства территория использовалась последним для совершения актов агрессии.
6. Засылка государством вооруженных банд, групп, а также регулярных сил или наемников на территорию другого государства в целях применения против него вооруженной силы.

Как субъектом, так и объектом агрессии может быть только государство - субъект международного права. Приведенный перечень не является исчерпывающим. Иные действия также могут быть признаны актами агрессии, но сделать это может только Совет Безопасности ООН.

Право на самооборону должно использоваться лишь в случае необходимости, и предпринимаемые меры должны быть пропорциональными. Они не должны выходить за рамки того, что требуется для отражения агрессии.
Устав ООН предусматривает право не только на индивидуальную, но и на коллективную самооборону, которая может иметь место только по просьбе государства, подвергшегося нападению.

44. Принцип территориальной целостности государств.

Территория служит материальной основой государства. Без территории нет государства. Поэтому государства уделяют особое внимание обеспечению ее целостности. Устав ООН обязывает воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности государства (ч. 4 ст. 2). Декларация 1970 г. не выделяет этот принцип в качестве самостоятельного. Его содержание отражено в других принципах. Принцип неприменения силы обязывает воздерживаться от угрозы силой или ее применения против территориальной неприкосновенности любого государства. С этой целью не может быть также использовано политическое, экономическое или иное давление.
Территория государства не должна быть объектом военной оккупации, явившейся результатом применения силы в нарушение Устава ООН, или объектом приобретения другим государством в результате угрозы силой или ее применения. Такого рода приобретения не признаются законными.
Последнее положение не относится к договорам по территориальным вопросам, заключенным до принятия Устава ООН. Иное положение поставило бы под вопрос правомерность многих давно сложившихся государственных границ. Законность отторжения части территории государств, несущих ответственность за развязывание Второй мировой войны, признана Уставом ООН (ст. 107). Заключительный акт СБСЕ 1975 г. выделил самостоятельный принцип территориальной целостности, содержание которого отражает сказанное ранее. О территориальной целостности говорится в учредительных актах региональных объединений. Устав Организации американских государств определил в качестве одной из главных целей защиту территориальной целостности (ст. 1). Аналогичное положение содержится в Хартии Организации африканского единства (ст. ст. 2 и 3). Рассматриваемый принцип нашел отражение и в конституционном праве. Согласно Конституции: "Российская Федерация обеспечивает целостность и неприкосновенность своей территории" (ч. 3 ст. 4).

Закрепление принципа неприменения силы или угрозы силой также является характерной чертой современного международного права, что отличает его от классического международного права. В период между двумя мировыми войнами предпринимались попытки ограничить применение силы или угрозы ею в международных отношениях. Однако императивная норма о запрете применения силы или угрозы силой была впервые сформулирована в п. 4 ст. 2 Устава ООН: "Все члены Организации Объединенных Наций воздерживаются в их международных отношениях от угрозы силой или ее применения как против территориальной неприкосновенности или политической независимости любого государства, так и каким-либо другим образом, несовместимым с целями Объединенных Наций".

в Дальнейшем этот принцип международного права был конкретизирован в таких авторитетных международных документах: Декларация о принципах международного права 1970 г., резолюция Генеральной Ассамблеи ООН "Определение агрессии" 1974 г., Хельсинкский Заключительный акт СБСЕ 1975 г., Декларация об усилении эффективности принципа отказа от угрозы силой или ее применения в международных отношениях 1987 г.

а) агрессивная война является преступлением против мира, которое влечет за собой ответственность в соответствии с международным правом;

б) государства обязаны воздерживаться от пропаганды агрессивных войн;

в) каждое государство обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения государственных границ другого государства или в качестве средства разрешения международных споров;

г) каждое государство обязано воздерживаться от угрозы силой или ее применения с целью нарушения международных демаркационных линий;

д) государства обязаны воздерживаться от актов репрессалий, связанных с применением силы;

е) каждое государство обязано воздерживаться от любых насильственных действий, лишающих народы их права на самоопределение, свободу и независимость;

ж) каждое государство обязано воздерживаться от организации или поощрения организации иррегулярных сил или вооруженных банд, в том числе наемников, для вторжения на территорию другого государства;

с) каждое государство обязано воздерживаться от организации, подстрекательства, оказания помощи или участия в актах гражданской войны или террористических актах в другом государстве.

В резолюции Генеральной Ассамблеи ООН "Определение агрессии" 1974 г. дается перечень актов (неиссякаемый), которые квалифицируются как агрессия. К ним относится применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности, политической независимости другого государства или любые другие действия, несовместимые с Уставом ООН. Согласно ст. 39 Устава ООН-единственный орган, который вправе квалифицировать конкретный вооруженное нападение как агрессию, является Совет Безопасности ООН. В этом плане выглядит не совсем логичным положения п. 19 ст. 106 Конституции Украины, согласно которым, Президент Украины "вносит в Верховную Раду Украины представление об объявлении состояния войны и принимает решение об использовании Вооруженных Сил Украины в случае вооруженной агрессии против Украины". Из этого положения следует, что Президент сам определяет конкретные случаи агрессии против Украины и принимает на этой основе решение об использовании Вооруженных Сил Украины. Хотя по международным правом прерогативой из определения актов агрессии обладает только Совет Безопасности ООН, этот самый орган правомочен принимать решение о том, какие меры следует применить в соответствии со ст. 41 и 42 Устава ООН для восстановления международного мира и безопасности. Кроме того, формулировка "вооруженная агрессия" также вызывает сомнения, поскольку в определении агрессии 1974 г. указывается, что агрессией является применение вооруженной силы с целью, несовместимой с Уставом ООН, то есть неозброєної агрессии не бывает.

Уместно поставить вопрос: "А есть ли ситуации, когда применение силы согласно действующего международного права будет оправданным и законным?" В современном международном праве считается правомерным использовать вооруженную силу для индивидуальной или коллективной самообороны в случае вооруженного нападения на любое государство до тех пор, пока Совет Безопасности ООН не примет мер, необходимых для поддержания международного мира и безопасности (ст. 51 Устава ООН).

Согласно ст. 42 Устава ООН, Совет Безопасности ООН имеет право принять решение о применении вооруженной силы для поддержания или восстановления международного мира и безопасности, если меры, предусмотренные в ст. 41 (полное или частичное прерывание экономических отношений, железнодорожных, морских, воздушных, почтовых, телеграфных, радио или других средств общения, а также разрыв дипломатических отношений), оказались недостаточными.

В указанных случаях государства имеют право на использование силы для достижения главной цели ООН - поддержание международного мира и безопасности. Но эти случаи скорее являются исключением из общего правила недопустимости применения силы или угрозы силой. Однако право на подобные исключения содержит потенциальную угрозу, поскольку, как показали события последних десятилетий, оно дает возможность легализации применения силы для реализации геополитических интересов самых могущественных акторов международных отношений. И цель их старая, как мир: захват территорий, природных ресурсов и рынков сбыта. И, на первый взгляд, неоднозначна позиция Международного Суда ООН, который при рассмотрении заявлений, поданных Югославией 29 апреля 1999 p., об инициировании судебного разбирательства против Бельгии, Испании, Италии, Канады, Нидерландов, Германии, Португалии, Соединенного Королевства, Соединенных Штатов Америки и Франции в связи с нарушением обязательства не применять силу, в которых она обвиняла указанные государства в бомбардировке ее территории и просила определить временные меры и принять постановления о немедленном прекращении применения силы указанными государствами, фактически отстранился от проблемы. Как заявил судья B.C. Верещетин в постановлении Суда ООН в деле, касающееся правомерности применения силы (Югославия против Соединенного Королевства) (временные меры) от 2 июня 1999 г., до Суда был обращен настойчивый призыв придерживаться принципа верховенства права, включая уставные положения Организации Объединенных Наций, перед угрозой масштабных и грубых нарушений международного права. Вместо того, чтобы действовать безотлагательно и, в случае необходимости, proprio motu в качестве "главного охранника международного права", большинство членов Суда с задержкой более месяца после подачи просьб полностью их отклонила относительно всех возбужденных дел, даже тех из них, у которых юрисдикция Суда prima facie могла быть четко установлена. Кроме того, это решение принято в ситуации, когда умышленно усиление бомбардировок густонаселенных районов вызвало гибель гражданского населения, а также физические и душевные страдания людей во всех частях Югославии. Из упомянутых выше причин судья B.C. Верещетин не смог согласиться с бездействием Суда в этом вопросе.