СНК СССР принял Постановление «О пенсиях личному вольнонаемному составу, занятому на возведении оборонительных рубежей в органах управления оборонительного строительства и инженерных войск Красной Армии». На весь личный вольнонаемный состав военно-строительных отрядов, автоколонн, автоотрядов, гужтранспортных отрядов, тяжелых механизированных отрядов, управлений военно-полевых строительств, управлений оборонительного строительства, геологических отрядов и на их семьи распространялся порядок назначения и размеры пенсий по инвалидности и по случаю смерти кормильца, как и на военнослужащих.

Войска Брянского фронта при содействии войск Западного и Центрального фронтов освободили г. Орел. Соединениям, которые первыми ворвались в г. Орел и освободили его, присвоено воинское почетное наименование «Орловских». [В последующих боях соединениям и частям Советской Армии, отличившимся при освобождении крупных городов и важных районов, а также при форсировании крупных рек, присваивались почетные наименования.

Войска Центрального фронта вышли к г. Кромы — важному узлу дорог и базе снабжения немецко-фашистских войск — и завязали бой на его подступах.

Войска Степного и Воронежского фронтов освободили г. Белгород. Соединениям, которые первыми ворвались в г. Белгород и освободили его, присвоено воинское почетное наименование «Белгородских».

В Финском заливе на советских минах подорвалось и затонуло конвойное судно противника «Ост» (1592 т).

Партизанские отряды Киевщины разгромили крупный немецко-фашистский гарнизон и освободили г. Радомышль. Партизаны уничтожили узел связи, мосты и другие важные сооружения города, захватили и раздали местному населению 3 т сахара, 250 голов скота, 2 тыс. м сукна.

В Москве состоялся первый салют в честь победы советских войск Брянского, Западного, Центрального, Степного и Воронежского фронтов.

В Москве закончилось Всероссийское совещание по народному образованию, которое подвело итоги работы школ в условиях Отечественной войны и наметило задачи, стоявшие перед учительством и всеми работниками просвещения накануне нового учебного года.

Опубликовано сообщение Чрезвычайной Государственной Комиссии по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских захватчиков и их сообщников и причиненного ими ущерба гражданам, колхозам, общественным организациям, государственным предприятиям и учреждениям СССР, о злодеяниях немецко-фашистских захватчиков в Ставропольском крае.

Хроника блокадного Ленинграда

Вчера последний, шестой по счету, обстрел закончился ночью, а сегодня в 3 часа 20 минут в Ленинграде снова загрохотали разрывы. За день на город обрушилось свыше 200 снарядов. Пострадало более 80 человек.

В Доме писателей собрались сегодня ленинградские литераторы, работники искусств, радио, издательств. Идет первое за время войны широкое обсуждение творчества писателей Ленинграда. Обзор поэзии военных лет сделала Вера Инбер. С разбором прозаических произведений выступил Виссарион Саянов.

Обсуждение было таким обстоятельным, что совещание пришлось продолжить и на следующий день...
В полночь ленинградцы слушали по радио, как в Москве гремит салют. Такого еще не было! В честь войск, освободивших сегодня Орел и Белгород, Верховный главнокомандующий приказал салютовать двенадцатью артиллерийскими залпами из ста двадцати орудий...

По-своему салютовали в честь победы под Орлом и Белгородом ленинградские партизаны. Отряды Волховской бригады атаковали этой ночью еще один участок железной дороги в тылу врага. Между станциями Чаща и Новинка взорвано 785 рельсов.

Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"

Все минувшие дни оперативные сводки сообщают о продвижении наших войск на орловском направлении. Указывается, что они продвинулись на 4, 8, 10 километров, называются села и деревни, отбитые у противника, и, глядя на карту, нетрудно понять, что до Орла рукой подать. Но нет, не так это было просто. Каждый день публикуются репортажи, корреспонденции наших спецкоров под заголовками «Севернее Орла», «Южнее Орла» — они-то и раскрывают картину сражений за город. Любопытна в этом отношении корреспонденция Василия Коротеева «Под Орлом». Он пишет, что наши войска уже вплотную подошли к Орлу, к высотам, за которыми лежит город. Посвящена же его корреспонденция главным образом рассказу о том, с каким ожесточением идет сражение, с каким упорным сопротивлением врага встречаются наши дивизии и полки.

Приведу для иллюстрации некоторые строки из этого материала:

«Наши войска вступили в упорные бои с противником в глубине его обороны, подготовленной заранее и простиравшейся на 20—45 километров...

Глубокая оборона врага, выгодные позиции, которыми он обладал, его отчаянное упорство и сильные грозовые дожди — все это несколько замедлило продвижение наших войск...

За время боев в глубине обороны немцы сумели подготовить несколько новых промежуточных рубежей, насытить их свежими войсками. Усиливая контратаки, они дополнительно ввели в действие крупные силы танков и авиации, подтянули много артиллерии...»

Такая же обстановка и под Белгородом.

И все же немцам не удалось удержать Орел и Белгород, сегодня их заняли наши войска. Получен приказ Верховного Главнокомандующего, где впервые за время Курской битвы указано, какие фронты овладели этими городами. Названы имена командующих войсками фронтов. Вызывает удивление, что в приказе не названы представители Ставки Г. К. Жуков и А. М. Василевский, как это было, например, в приказе по Сталинградской битве или прорыве блокады Ленинграда. И Жуков и Василевский находились там все дни сражения, много сделали для победы. Ведь инициатива о преднамеренной обороне с последующим переходом в контрнаступление на Курской дуге принадлежала Жукову. Стратегический и оперативный план битвы был им разработан вместе с Василевским. Именно они настояли, чтобы Сталин отказался от ряда своих неразумных директив, которые были чреваты поражениями, большими потерями. Не было ли это проявлением ревности Сталина, стремившегося все победы в Отечественной войне приписать себе?

«Сегодня, 5 августа, в 24 часа,— говорится в приказе,— столица нашей Родины Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий».

Это — первый салют из тех 354, которые были произведены с этой ночи до завершения Отечественной войны. Событие незаурядное, и газета его широко освещала. Репортеры газеты — на асфальтированном плацу, где артиллеристы выстроили в одну линию свои орудия. 12 часов ночи. Удары пушек сотрясают воздух. Столица приветствует победителей.

Любопытно, как москвичи встретили неожиданный салют. Гремит залп 120 орудий. И вдруг в эхо выстрелов вплетаются рукоплескания. Аплодисменты несутся из раскрытых темных окон домов, с тротуаров, где толпятся люди, откуда-то сверху, с балконов... Наши репортеры подслушали реплики, возгласы, разговоры москвичей и записали их. Вот некоторые, колоритные и афористичные:

— Вот такую стрельбу я люблю,— говорит старушка Евдокия Семеновна Кузовлева, встреченная краснозвездовцами рядом с редакцией, на улице Горького,— у дома, где она живет.

Или на углу Малой Дмитровки и Садовой стоит человек и долго аплодирует. Потом, обращаясь к случайным своим соседям, прислушивающимся к победному гулу орудий, нетерпеливо говорит:

— Нет, вы понимаете, что это такое? Ведь это какая победа! Как замечательно... Бьем ведь немцев, и как бьем! Давайте поцелуемся, слушайте!

На салют откликнулись наши поэты и писатели. На первой полосе газеты напечатаны стихи Николая Асеева «Эхо славы»:

Стальные глубокие груди
До самого сердца вздохнули:
Сто двадцать орудий
Слились в нарастающем гуле.

Раскаты! Раскаты! Раскаты!
Приветом державным
Откликнулась зычно, Москва, ты
Сынам своим славным.

И эхом немеркнущей славы
В пальбе орудийной
Гул Бородина и Полтавы
Слился воедино.

И вспыхнули зарева вспышки,
Промчавшись веками,
Венчая кремлевские вышки
Бессмертья венками.

«Салют победы» — так называется отклик Алексея Толстого. Он напоминает, что салют — суворовская традиция. «Оказывается, - заключает он,— под жарким солнцем августа немецкие пятки сверкают не хуже, чем деревянные подметки эрзац-валенок на январском снегу. А русский богатырь, отирая пот с лица и распахнув ворот на могучей груди навстречу летнему ветру, идет вперед на Запад, как шел зимой по сугробам. Время теперь наше, и не времена года, а русское военное искусство определяет погоду поля боя».

На первой полосе — большой, на три колонки фотоснимок батарей, окутанных дымом, и подпись: «Москва, 5 августа, 24 часа».

Так широко материал, посвященный салюту, дали лишь в День Победы. Но ведь это — первый салют!

Освобождению Орла и Белгорода газета посвятила многие полосы не одного только номера. Это объяснимо — враг изгнан из крупных городов России. Но не только в этом дело. Уже месяц длится Курская битва. Недели две шли оборонительные сражения. То были тревожные дни — в народе ведь не знали, что наша оборона — преднамеренная. Да, в сводках и в наших репортажах сообщалось о стойкости, упорстве наших войск. Иногда мелькали километры, на которые немцы смогли прорваться. Было тревожно. Но вот наши войска перешли в контрнаступление. Сводки скромные: сообщают о продвижении наших войск, освобождении небольших сел и деревень. Чем это кончится? Как будут развиваться события? Читатель не мог себе не задавать эти вопросы.

Наконец сегодня появились Орел и Белгород. В народе вздохнули. Понимали, что это рубеж, откуда начинается трудный, не всегда прямой, но путь вперед, на Запад!

Это и сказала газета в передовой статье «Орел и Белгород». Есть в ней оценка сражения на плацдарме, которая в немногих строках дает понять его масштабы:

«Эта битва предстанет глазам современников как сгусток военных усилий противоборствующих сторон, как апофеоз всего того, что до сих пор сделали наши войска. Эта битва, необычайно уплотненная по времени, втянула в свою орбиту колоссальные массы материальных средств и человеческих ресурсов. Вряд ли когда-либо за время войны на таком сравнительно ограниченном пространстве и в такой короткий срок действовали силы, подобные тем, которые столкнулись в июльском сражении, увенчавшемся теперь падением Орла и Белгорода».

Передовая говорит о стратегической и оперативной победе, о ближайших перспективах нашего наступления.

В тот же день, когда был опубликован приказ Верховного, газета успела напечатать большую статью генерал-майора Б. Антропова «Борьба за Орловский плацдарм» — военный обзор сражения от первого до последнего дня. Кстати, за эту статью мы усадили автора еще в конце июля, и он дополнял ее день за днем. Последнюю точку он поставил после таких строк:

«Наши части, преследуя немцев, почти на плечах у них ворвались в город и овладели окраинами Орла с севера и востока... Они смело и быстро штурмовали опорные пункты, созданные противником в больших каменных зданиях, пробирались в тыл его отдельным группам, окружали и уничтожали их. Так, отвоевывая улицу за улицей, наши части выбили немцев из Орла и полностью овладели им».

В этом же номере большая корреспонденция Бориса Галина «В нашем Орле». Он двигался к Орлу вместе с передовыми частями 129-й стрелковой дивизии, получившей сегодня почетное имя Орловской. Была ночь. Вдруг раздался звучный голос, гремевший с самых передовых шеренг наступающих. Что это?

В третьем часу ночи, рассказывает писатель, тревожной, озаряемой вспышками ракет, артогнем и выстрелами автоматов, когда решалась судьба Орла, измученные жители этого многострадального города вдруг услышали голос Красной Армии, голос Родины. Дивизия, наступавшая на Орел, выдвинула к реке, на самую линию огня, мощную радиостанцию; еще кипел на улицах Орла яростный бой, еще горели дома, еще ожесточенно огрызался враг, но голос наступающей армии звучал гордо, уверенно и смело:

— Орел был и будет нашим, советским городом! Мы с вами, товарищи и братья! Мы идем к вам!

Дальше мы читаем: «На рассвете вместе с передовыми частями мы вошли в Орел...» В этом очерке, датированным 5-м августа,— рассказ о том, что Галин увидел и услышал в городе. И снова, как и всюду,— руины, оставленные немцами, разорение, бесчисленное число жертв — стариков, женщин и детей, попавших под жернов фашистской машины. И незабываемые встречи.

На берегу Оки Галин был свидетелем такой сцены: командир дивизии, генерал с адъютантом перебирались по взорванному мосту. Это был первый советский генерал, которого увидели жители освобожденного Орла. Ему, как и другим офицерам и бойцам, поднесли букет цветов, попросили подождать минуту-другую. Из ближайшего дома вышла пожилая женщина и протянула генералу свой подарок — старинную саблю с серебряной насечкой. Генерал саблю принял, приложил к губам, обнял женщину и уехал дальше на линию огня. Жаль только, что в газетной спешке Галин не узнал ни происхождения этой сабли, ни имени орловчанки.

На второй день в газете — очерк Василия Гроссмана «Возвращение». Это и возвращение Красной Армии в Орел, и возвращение жителей к своим очагам, и возвращение в город самого Гроссмана. Об этом надо рассказать.

В горькие дни октября сорок первого года наши корреспонденты Василий Гроссман и Павел Трояновский были в Орле в тот день, когда немцы ворвались в город столь внезапно, что многие люди не успели уехать. Еле выбрались из Орла и наши спецкоры. А дальше произошло вот что. Они вернулись в Москву. Я видел их «эмку» — вся иссечена осколками. Возле нее собрались работники редакции, рассматривали, покачивали головами — да, досталось ребятам! Как только живыми выскочили?

Наговорившись с товарищами возле своей «эмки», Гроссман и Трояновский зашли ко мне, рассказали о беде на фронте. Я выслушал их внимательно, но, узнав, что они ничего не привезли для газеты, не удержался от резких слов. Конечно, репортаж о прорыве на Брянском фронте, о захвате немцами Орла газета напечатать, пока не было официального сообщения, не могла. Однако мы считали, что в любом бою, даже с самым неблагоприятным для нас исходом, выявляются истинные герои, совершающие подвиги, и о них-то можно и надо писать!

Без всяких обиняков я сказал Гроссману и Трояновскому:

— Нам нужна не простреленная ваша «эмка», а материал для газеты. Возвращайтесь на фронт.

Наверное, это было несправедливо. Не хочу оправдываться даже сейчас, когда твердо знаю, что корреспонденты чудом ускользнули из вражеского кольца. Глядя на взволнованные и растерянные лица этих в общем-то мужественных, даже отважных людей, надо было им сказать что-то другое, говорить с ними помягче. Но вспомним то время! Не до сантиментов было тогда...

Гроссман и Трояновский сразу же выехали на фронт, в 1-й гвардейский стрелковый корпус генерала Д. Д. Лелюшенко, которому как раз в тот день удалось остановить врага под Мценском. А моя реплика насчет «простреленной эмки» пошла гулять по редакционным кулуарам и даже по нашим фронтовым корреспондентским пунктам. Но, думаю, быть может, не столько для того, чтобы поддеть редактора, сколько для того, чтобы подчеркнуть непреложность неписаных законов, установившихся в нашей редакции с первых дней войны.

Должен сказать, что об этом эпизоде я никогда не забывал. И в эти дни, в июле, когда появилось орловское направление, и мы не сомневались, что Орел будет возвращен, посылая Гроссмана в район Курской битвы, я ему сказал:

— Василий Семенович! Орел — ваша боль. Я хотел бы, чтобы вы там были в день освобождения города. Вспомнили, как уходили тогда...

Он был в Орле в день его освобождения и написал очерк, где вспомнил и те грозные и трагические дни и часы:

«В этот первый беспокойный и радостный день, когда под удаляющийся грохот канонады, среди пыли и дыма воспрял из праха русский, советский Орел, мне вспомнился Орел, который я видел ровно 22 месяца тому назад, в тот октябрьский день 1941 года, когда в него ворвались немецкие танки, шедшие по Кромскому шоссе. Мне вспомнилась последняя ночь в Орле — больная, страшная ночь, гудение уходящих машин, плач женщин, бегущих за отходящими войсками, скорбные лица людей и полные тревоги и муки вопросы, которые мне задавали. Вспомнилось последнее утро Орла, когда, казалось, весь он плакал и метался, охваченный смертной тревогой.

Город стоял тогда во всей своей красоте, без единого выбитого стекла, без единого разрушенного здания. Но являл он собой вид обреченности и смерти. Эта обреченность была во всем. Город плакал весь, словно навеки расставался человек с самым дорогим и близким, что было у него в жизни. И чем нарядней выглядел он тогда, чем ярче блестело осеннее солнце в это последнее советское утро в бесчисленных стеклах домов, тем безысходней была тоска в глазах людей, понявших и знавших, что вечером в Орле будут немцы.

И, вспомнив то горе, ту тревогу, то страшное смятение, которым был охвачен город, я как-то по-особенному глубоко понял святое счастье сегодняшней встречи разоренного и опоганенного немцами Орла с великой страной, с великой армией, которая гонит и уничтожает орды захватчиков...»

Прочитав эти строки в очерке «Возвращение», я понял, что пережил в октябрьские дни сорок первого года Василий Семенович. Встретился я с Гроссманом после Курской битвы через год, уже на фронте, и в нашей беседе, о которой еще расскажу, как бы оправдываясь, напомнил ему о том эпизоде. Он улыбнулся и сказал вполне искренне:

Гроссман приехал в Орел 5-го днем. Он рассказывает все, что предстало его глазам. Утром по главной улице прошли воины 380-й стрелковой дивизии, получившей всего лишь несколько часов тому назад звание Орловской. Впереди — знамя полка майора Плотникова. Сурово выглядит этот первый парад в дыму пожарищ, в пыли взрывов, в высоком тумане, застилавшем небо над разрушенными кварталами города.

Встречи. Цветы. «Откуда,— замечает писатель,— появилось столько цветов в эти минуты — ведь так суров был город в час окончания боя! Казалось, вдруг расцвели они среди изуродованных немцами улиц и дворов — и дети, женщины бросали цветы к ногам шагавших красноармейцев, кричали, аплодировали, плакали...»

И вновь в заключение Гроссман возвращается к тем горьким дням падения Орла: «Эта сегодняшняя встреча и то горькое расставание в октябрьское утро 1941 года — едины, связаны между собой. Это проявление великой верной любви народа. Она сильней всего на свете. Сильней смерти».

Эти радостные часы освобождения, встреч не могли заслонить горе и печаль, без которых не бывает ни одной победы. В тот же день в семнадцать часов на площади Первого мая правильными треугольниками выстроены войска. За ними теснятся горожане. Посредине площади — глубокая братская могила. Медленно колышутся, как бы плывут над толпой гробы с телами павших танкистов. Мужчины, женщины, дети осыпают цветами дорогие останки. Смолкает траурный марш. И сразу становятся слышны сдержанные рыдания. Народ оплакивает своих верных сынов-освободителей. К народу обращается командир полка Шульгин. Он называет имена погибших танкистов под Орлом. Их тела опускают в могилу. Гремит троекратный залп. Ему вторит отдаленный гул артиллерийской канонады на западе. Там идет бой. Над площадью вырастает холм. На нем устанавливают временный памятник...

Еще перед началом Курской битвы мы собрали «поэтическую рать» и сказали, чтобы она была наготове. Когда началось сражение на Курской дуге, одни за другими стали появляться стихи. В день освобождения Орла Семен Кирсанов откликнулся стихотворением «Орлятам»:

Слава орлам, взявшим Орел,
новая жизнь с боем берется!
Русский солдат с честью обрел
славу свою — имя орловца!

С летних ветвей сбита листва,
новый рубеж дымом окутан,
а за бойцом встала Москва,
славит его в полночь салютом.

Постарался для сегодняшнего номера Борис Ефимов, напечатав выразительную карикатуру.

Рядом с красным стягом стоит красноармеец с улыбчивым лицом. В руках у него винтовка со штыком. Штык пронзил хищную птицу. В когтях у птицы фашистский знак. На голове фуражка с эмблемой гитлеровца. Клюв разинут от страха. Это — орел... И надпись над карикатурой: «Немецкий «орел» в русском Орле».

А что происходит у немцев, в Германии, в гитлеровской ставке? Об этом рассказывает Илья Эренбург в статье «Август», приводя множество документов и, конечно, зло и метко их комментируя.

Наиболее интересными являются выдержки из немецких радиоперехватов:

Этим разноречивым сообщениям немецкой пропаганды писатель находит точное сравнение: «Предоставим фрицам разбираться в этих комментариях. Они напоминают шотландский душ: кипяток и ледяная вода вперемешку».

Не меньшая кутерьма в высших военных эшелонах:

«Немецкое командование всячески пытается утешить фрицев, огорченных потерей Орла. Еще 30 июля «Берлинер берзенцайтунг» писала, что Орел — неприступен и что «русские будут перед ним топтаться». А теперь немецкие газеты уверяют олухов, что «Орел никого не интересует». Читая немецкие комментарии, можно подумать, что Орел крохотная деревушка, куда случайно забрели три или четыре фрица. Немцы молчат о том, что Гитлер до недавнего времени считал Орел «неприступной твердыней», что до 3 августа немецкие сводки говорили о «безрезультатных атаках русских».

Если немцы уже оплакали Орел, то они упорно скрывают потерю Белгорода. Немецкие сообщения гласят: «В районе Белгорода мы успешно отбиваем атаки русских». А между тем над Белгородом уже четвертый день развевается советское знамя. Из Белгорода началось наше наступление на харьковском направлении. Об этом наступлении немцы молчат. «Их молчание,— пишет Эренбург,— хороший признак: мы ударили по больному месту».

В этих же номерах газеты публикуется материал об освобождении Белгорода. Меньше, чем по Орлу, но тоже немало.

Дело в том, что там не оказалось корреспондента. Редакция послала из Орла Бориса Галина в Белгород вместе с фоторепортером Олегом Кноррингом самолетом и уже на второй день, 7 августа, он передал по Бодо свою первую корреспонденцию «В Белгороде». Можно сказать, проявил высший класс оперативности.

Всего насмотрелся Галин в Орле и написал об этом в газету еще 5 августа. Но то, что он увидел в Белгороде, не поддается описанию. И все же написал — молчать нельзя!

«В один и тот же день немецкая солдатня, отступая, разрушала Орел и Белгород, носились по улицам двух русских городов немецкие факельщики, поджигая и взрывая наши дома. Белгород, как и Орел, кровоточит, он весь в язвах... В Орле мы видели хищную руку немца, глядели на искалеченные взрывами орловские дома, и нам казалось, что это и есть предел немецкой жестокости. Но Белгород поражает и ужасает больше, чем Орел. Здесь немецкая жестокость и подлость проявилась с еще более страшной силой. В Белгороде немцы как бы сдавили горло городу: он онемел, он превращен немцами в страшную зону пустыни. Это безъязыкий город, в нем царит угнетающая тишина...»

Далее Галин объясняет, откуда такая тишина в городе. Оказывается, немцы увезли детей, молодежь, стариков — словом, все население. Редкий прохожий появляется на улицах города. Писатель еще застал объявление за подписью «командира немецких воинских частей»:

«1. Город Белгород эвакуируется. Население будет отправлено в тыл.

3. Все приказания должны быть беспрекословно исполнены. За невыполнение приказания виновные будут строго наказаны».

С собаками-ищейками немцы охотились за русскими людьми и как рабов угоняли в направлении Харькова.

Передав в Москву корреспонденцию «В Белгороде», Борис Галин сразу же помчался в 89-ю гвардейскую дивизию, получившую три дня тому назад звание Белгородской. В газете появился его подвальный очерк «89-я Белгородская». Он рассказывает о людях, их делах, переживаниях и замыслах. Удивительно точно, до мельчайших деталей восстановил Галин эти дни боев за освобождение Белгорода.

Начинается очерк такими строками:

«Рассвело, и командир дивизии перенес свой НП на меловые горы. Грузный, высокий, в солдатской пропотевшей гимнастерке, он повернулся лицом к городу и смотрел долго и молча в ту сторону, где вспыхивали дымки разрывов. Он сдерживал себя, говорил коротко, хрипло, но его жгло нетерпение. Это чувство, вероятно, испытывали в это утро все — от бойца до командира дивизии: поле перейти — и вот он, Белгород. Еще дымились холмы от взрывов и выстрелов, горели вздыбленные вагоны на путях, и клочья тумана роились в оврагах. Перейти поле в голубых цветах, в сизой полыни, в примятой ржи, проскочить через полтора километра огня — это и было сейчас самое трудное».

36 часов дивизия вела бой на дальних подступах к Белгороду, а на вторые сутки вплотную подошла к старым, сильно укрепленным рубежам немецкой обороны. И здесь дивизия совершила неожиданный для немцев тактический маневр. Противник больше всего беспокоился за свои фланги — он знал о возросшем искусстве русских брать противника в клещи, расчленять и уничтожать его. А когда 89-я дивизия стремительным ударом всех трех полков, огнем артиллерии и авиации вклинилась в главный рубеж немецкой обороны, немцы, которые психологически не были к этому готовы, дрогнули.

Начались уличные бои. Они были трудными и ожесточенными. В очерке приводятся такие убедительные цифры: из 1500 немцев, уничтоженных дивизией, более 800 были убиты в самом городе. А наши потери в этих боях? Они вошли в очерк, но в газетные полосы не попали. В очерке остались лишь эпизоды героизма советских воинов; некоторые закончились трагически. Вот один из них. К стене разрушенного дома, где обосновался командир полка Рябцев, припадая к земле, приполз повар Свириденко с термосом за спиной. Хотел накормить своего командира полка:

— Пожалуйте завтракать.

Рябцев засмеялся:

— Погоди, возьмем город, тогда позавтракаем...

— Да ведь остынет,— как-то неуверенно сказал повар.

Но ординарец толкнул повара в плечо, показал на третий дом от угла и резко сказал: «Бери автомат». В этот миг вдруг засвистели пули со стороны третьего дома. И ординарец и повар мгновенно, не сговариваясь, заслонили собой своего командира. Свириденко погиб...

В особняке сбежавшего немецкого бургомистра Галин встретился с офицерами дивизии. Командир дивизии и начальник штаба работали над картой. Их мысли в эти минуты были далеко за Белгородом — на харьковском направлении. Они жили уже новой операцией. А перед тем как уйти, Галин услыхал разговор, который стал заключительными строками его очерка:

«Офицеры, находившиеся в комнате, шепотом говорили о белгородском бое... Почему немцы, бросившие для защиты белгородских рубежей дивизии с отборным составом, танки, пушки, авиацию, потерпели поражение? Ряд преимуществ был на их стороне — господствующие высоты, хорошо подготовленные рубежи обороны. В чем же дело? Один из офицеров сказал задумчиво:

— Что-то случилось с немцем: он вроде и тот, и вроде не тот...

Гвардии полковник поднял голову.

— Другое скажите,— проговорил он улыбаясь,— черт с ними, с немцами... Мы переменились — и это главное: лучше воюем, умнее...»

Отбивая у врага дом за домом, квартал за кварталом, полк к 3 часам утра 5 августа вышел на восточный берег Оки. Накануне, вечером 4 августа, заместитель командира полка по политической части подполковник В.Г. Лапин вызвал разведчиков полка – Василия Образцова и Ивана Санько. Он дал им задание: пробраться в центр города и водрузить на самом высоком здании Красный флаг. На нем были вышиты слова «За Родину! », изготовила его врач 1262-го полка Мария Александровна Караван.

Спрятав флаг под гимнастерку и утянувшись потуже ремнем, Василий Образцов сказал Ивану: «Ну что, пошли! » И они отправились выполнять задание… Бои за Орёл только-только начинались. Когда стемнело, разведчики незаметно для вражеских постов проскользнули в город. Далее двигались по боковым улицам, осторожно обходя дома и кварталы, еще занятые противником, и подошли к реке. Переправляться через неё не стали: это было опасно. Разведчики остановили свой выбор на высоком полуразрушенном доме № 13 на ул. Сталина (ныне дом № 11 на ул. Московской). Пробравшись незамеченными на чердак здания, вышли к входу на его башенку и на самом её верху водрузили Красный флаг. Это было в 2 часа 30 минут утра 5 августа 1943 года. Другой флаг водрузил на рассвете 5 августа над куполом большой церкви в центре города герой боев Н.С. Минаев» . (Валит Ю.З. Алтай – Орёл – Мекленбург. – Барнаул, 1977. – С. 109.).

Из воспоминаний орловского художника Евгения Александровича Чистова Из воспоминаний орловского художника Евгения Александровича Чистова

«В нашем доме находился штаб какой-то небольшой немецкой части. За расстеленной картой, аж свисали края со стола, мы часто видели немцев. Старший у них был офицер, пенсне носил, такой благородный на вид, с добрыми глазами. Однажды он показал фото, где был он, жена и двое его «киндеров». Мать гадала ему на картах – вышло, что они живы и здоровы. С тех пор – он, правда, и до этого был нормальный – к нашей семье стал относиться с уважением. И вот уже в разгар лета, когда листья лопухов в палисаднике стали больше таза, в котором мать постоянно что-то стирала, немец этот в золотом пенсне подошел и сказал маме: «Матка, матка, бежите, прячьтесь, русские наступают: бомбы, снаряды бум-бум, убьют вас – прячьтесь. Город будут взрывать, мост будут взрывать наши, прячьтесь ». Эта опасная, но ожидаемая всеми не сегодня завтра весть сразу же распространилась по Пятницкой. Женщины нашей улицы, собрав кое-что, попавшее под руку, устремились в катакомбы – наше спасение, там мы не раз пережидали бомбежки. Длинные ручейки бежавших женщин с ребятишками сливались в один поток перед входом в пещеру, и быстро – мы уже научились, как зверьё в нору – все проскальзывали через узкий вход-лаз в пещеру. А там по мере продвижения от входа вовнутрь пещера превращалась в подземные отдельные залы: холодные, грязные, со сталактитами, свисающими с высоких потолков. От главной подземной просторной пещерной улицы в стороны отходили переулочки – отсеки с тупиковыми комнатушками. У каждой семьи была своя – негласно бронированная. Наша, как и многие другие, была прибрана, на приподнятый деревянный пол было кое-что набросано: фуфайки, детская одежонка в головах, а на остро-каменистом полу травяной матрас. В углу – обязательные для всех атрибуты: иконка и лампадка самодельная. Когда приходили, она сразу же зажигалась, мать на колени – шепчет молитву с поклонами: «Господи, помилуй. Господи, помилуй, спаси и сохрани нас грешных ». Мы – трое ребятишек: два брата и сестра – падали друг около друга и замирали: ждем, где ухнет бомба – у нас в ногах или подальше у соседей. К страху уже привыкли, как бы уже и ожидали смерть.

В этот день, когда немцы стали взрывать город, в пещеру набилось народу больше, чем всегда, в последний момент пребывания немцев в городе русские почти все попрятались. В проходе и в главном зале пещеры стояли так плотно, что света белого было не видно.

И вдруг свет ударил по глазам, а затем сильно заложило уши, и только потом глухой взрыв, который всех нас подбросил вместе с полом вверх – казалось, вот-вот треснет потолок пещеры и мы окажемся под обломками камней. Нет, выдержали и потолки и стены пещеры. И я думаю, вот почему. Мощная взрывная волна, которая свалила железные витые фермы железнодорожного моста с опорных быков в Оку, вошла через вход и пошла по залам, постепенно теряя свою разрушающую силу. Люди, стоящие в проходе, под её напором мгновенно повалились на землю. Враз погасли все лампадки. Наступила мертвая тишина, которая длилась несколько секунд, только лучик света от входа тянулся вовнутрь, давая нам понять, что свет мира не угас и что мы еще на этом свете, а не на том, которым нас всю жизнь бабушки и мамы стращали.

Прошло некоторое время, и вдруг в абсолютной подземной тишине раздался приглушенный кашель: кхе-кхе-кхе. Никогда его не забуду, этот кашель пробуждающегося мира. Затем шепот, перешедший в тихий разговор: «Ты жива? Жива! » Стали ощупывать друг друга – целы и невредимы. Наступило какое-то оживление. Люди тихо стали подниматься и потянулись на лучик света к входу, и мы оказались на приступочке перед пещерой. Стоим и гадаем, куда пойти – домой или опять в пещеру. Нет-нет да и слышен свист снаряда над головой, и султан воды над речной рябью. Это наши «гостинцы» посылают. Видим: по железнодорожной насыпи бегут фигурки людей, похожие на оловянных солдатиков, которыми мы тогда играли всласть. Это, вероятно, немецкие саперы убегали – сделали свое подлое дело, подняли на воздух мост, и, как говорится, концы в воду. Я смотрю на эти фигурки, интересно же, а мать тянет за руку – идем да идем. А у входа стоит стол (откуда что взялось?). На нём – патефон, и наш пятницкий забияка Виктор Дуев пластинку с руслановской песней «Валенки » крутит. Раз, другой. Только мать оттащила нас от входа и стали мы подниматься наверх, как раздался свист снаряда и взрыв. Точно в патефон. Ни стола, ни патефона, ни Дуева. И сколько было вокруг него собравшихся – человек десять – в клочья. Только неглубокая такая вороночка в желтовато-белом известняке дымится и рваные кровавые клочья по чахлым кустам шиповника… Теперь уже почти бегом наверх. Не помню, как дома оказались. О, радость – дом Чистовых целехонек! Только крыша порвана кое-где осколками, да окна все настежь, без стекол, видать, где-то рядом рванул фугас. И что забыть не могу, когда поднимался, держась за руку матери: видел, как навстречу нам, по соседнему серпантину пропыленные, в выжженных белесо-соляных гимнастерках, струйкой к реке спускаются бойцы. И сейчас перед глазами, и часто они почему-то наведываются, как иллюстрации к картине, словно вчера это было. Впереди, в пилоточке, в юбчонке девушка: в запыленных сапогах, поперек через плечо сумка с красным крестом в белом круге, видать, их же медсестра. И так лихо, уверенно спускается к реке, прямо загляденье, а не картина. У третьего спереди на плече Красное знамя, свернутое в трубку. А дальше за ними солдаты – кто с палками, кто держась друг за друга, уже осторожнее спускаются к воде. Разойдясь по берегу, стали умываться. Вот так на моих глазах вошли наши солдаты, наши освободители, в наш город Орёл».

Бойцы входили в восточную часть города, а в его северных предместьях шли ожесточенные бои и погибали воины стрелковых частей 308-й дивизии.

Красные флаги парят над освобожденным городом

Резаков Петр Петрович , исполняющий обязанности парторга 336-го полка в этих боях, описывает день освобождения Орла в своем письме от 28 декабря 1988 года в Совет ветеранов 5-й Орловской стрелковой дивизии/

Письмо Петра Петровича Резакова Письмо Петра Петровича Резакова

«Утром 05.8.43 г. к рассвету мы выбрались на набережную в месте, где Ока сливается с Орликом; сюда же стали выходить и подразделения (вернее, остатки подразделений) нашего 336-го полка во главе с командиром полка Кузовкиным. Всего собралось не более одного полнокровного батальона.

Шум боя во всех частях города прекратился, и мы не знали, есть ли противник в той части города, на противоположном берегу.

Комсорги Морозов П.П., Шумай В.П., Васильев А.А. и я вызвались разведать противоположный берег, захватив с собой еще до боев приготовленный из красного материала флаг-знамя. Переправились на противоположный берег, а весь личный состав нашего полка приготовился по приказу командира полка Кузовкина поддержать нас огнем из всех видов имеющегося в наличии оружия, если нас атакуют немцы.

На том берегу реки Оки, а это была Богоявленская площадь, противника не оказалось, а встретил нас единственный молодой человек в гражданской одежде. Характерно, что за всё время уличных боев в Орле мы не встретили ни одного местного жителя, а здесь к нам вышел подозрительный тип. Но он нас заверил, что в этой части города фашистов нет, они под утро спешно сбежали из города, боясь окружения.

Тогда мы попросили встреченного нами орловца оказать помощь в установке на самом высоком здании Красного знамени-флага, что и было сделано с его помощью.

Я в то время сделал в своем фронтовом блокноте запись о первом освобожденном орловце: « Аршинов Анатолий Ефимович – рабочий завода № 9, слесарь. Богоявленская площадь в месте слияния реки Орлика с Окой».

Знамя-флаг было установлено на колокольне Богоявленской церкви.

Сразу после встречи с Аршиновым мы подали сигнал остаткам полка, что фашистов в этой части города нет. Полк быстро переправился через реку и форсированным маршем вышел на заданную окраину города в районе каких-то казарм, где и стал подсчитывать и пополнять свои ряды…»

Из рассказа подполковника Резакова П.П. следует, что первыми водрузили знамя победы в освобожденном г. Орле воины-герои 336-го полка 5-й стрелковой дивизии. Они это сделали на рассвете 5 августа 1943 года, а старший лейтенант Коновалов установил знамя позже – в 7 часов 30 минут 5 августа.

В дневниковых записях политотдела значится, что «в 4.00 4 августа 1943 года подразделения капитана Зиновьева 142 полка первыми ворвались на восточную окраину г. Орла…», а по другим источникам – первым в Орёл вошел батальон 190-го стрелкового полка майора Денисова, который был сфотографирован корреспондентом газеты «Правда ». Снимок помещен в краеведческом музее г. Орла, и этот эпизод значится в энциклопедии Великой Отечественной войны.

На рассвете 5 августа Орёл был полностью очищен от немецких захватчиков, и на здании городского Совета депутатов трудящихся взвился еще один Красный флаг.

В то время когда в городе еще шли ожесточенные уличные бои, войска ударной группы 3-й армии прорвали промежуточную оборонительную полосу противника по р. Неполодь и стремительно выдвинулись на юг, глубоко обойдя Орёл с запада. 362-я дивизия, действовавшая на заходящем фланге, разгромила несколько колонн пехоты противника, отходившего из Орла, и к исходу 5 августа вышла к р. Орлик. 342-я стрелковая дивизия, наступавшая уступом за 362-й стрелковой дивизией, уничтожая мелкие группы противника, вышла главными силами к Опытному полю, а своими передовыми отрядами форсировала р. Орлик и овладела Образцово, перерезав шоссе Орёл – Брянск.

«5.08. 9 ч. 00 мин. 308 сд полностью овладела Верхнее и Нижнее Щекотихино и вышла на берег р. Ока. 342 сд – Никуличи, Спицина. 186 – Пахомово. 362 – Калмыково, Мезенка. 283 – Слободка, Спицина. 269 – Плещеево. 380 сд к 4 час. 00 мин. полностью очистила западную часть города от автоматчиков противника.

19 ч. 00 мин. 308 сд после очищения северной окраины г. Орёл сосредоточивается в районе нп Плещеево, Лужна, Щекотихино, где приводит себя в порядок.

380 сд вошла в Образцово, Лаврово. 269 сд – Никуличи, Зеленый Шум».

Из книги английского журналиста«Россия в войне 1941–1945» Александра Верта Из книги английского журналиста«Россия в войне 1941–1945 » Александра Верта

«Во вторую неделю августа я смог проехать на автомобиле из Москвы до Тулы, а затем до Орла. В приводимом ниже рассказе, основанном на моих записях, сделанных в то время, описывается, как выглядел Орловский клин на переднем крае и что я увидел внутри выступа.

Чертополох стоял в рост человека. Его густые заросли образовывали полосу шириной примерно три километра, тянувшуюся на запад, затем на восток и юг – почти по всему периметру Орловской дуги.

В этих зарослях, через которые теперь шла пыльная дорога из Тулы, на каждом шагу человека подкарауливает смерть. «Мшеп » (по-немецки), «мины» (по-русски) – читал я на старых и новых дощечках, воткнутых в землю. Вдали, на холме, под голубым летним небом виднелись руины церквей, остатки домов и одинокие печные трубы. Эти протянувшиеся на многие километры заросли сорняков почти два года были ничейной землей. Руины на холме были развалинами Мценска. Две старухи и четыре кошки – вот все живые существа, которых советские солдаты нашли там, когда немцы отошли 20 июля. Прежде чем уйти, фашисты взорвали или сожгли всё: церкви и здания, крестьянские избы и всё остальное. В середине прошлого века в этом городе жила «Леди Макбет » Лескова и Шостаковича. Как-то не укладывалось в голове, что эта драма страстей и крови развертывалась в городе, где теперь стоял запах крови, пролитой по совсем иным причинам.

Да, я въехал в Орёл утром 5 августа. Представьте себе картину: светает, кругом еще горят дома, наши орудия и танки вступают в город – они покрыты цветами, из громкоговорителя несутся звуки «Священной войны », старухи и дети бегут среди солдат, суют им в руки цветы, целуют их. Кое-где еще продолжается перестрелка. Я запомнил старую женщину. Она стояла на углу Пушкинской улицы и крестилась, а по её морщинистому лицу текли слезы. Другая пожилая женщина, образованная, судя по разговору, подбежала ко мне, протянула цветы и, обняв меня за шею, говорила, говорила, говорила без конца. Из-за шума вокруг я не мог расслышать, что она говорит, понял только, что о сыне, который в Красной Армии»

Из боевых донесений командования 3-й армии Из боевых донесений командования 3-й армии

Как видим, в итоговом боевом донесении командования 3-й армии командованию Брянского фронта по завершении Орловско-Мценской операции отмечалось, что «К 5.00 5.8 части 380 сд под командованием полковника Кустова полностью очистили г. Орёл от врага » .

Следует уточнить, что наряду с войсками 3-й армии город Орёл освобождали и войска 63-й армии, две дивизии которой – 5-я и 129-я – получили наименование «Орловских ».

Части 397-й стрелковой дивизии и танкисты 63-й армии, наступавшие южнее Орла, форсировали р. Цон и овладели полустанком Саханский, соединившись здесь с частями 342-й стрелковой дивизии, продвигавшейся с севера. В результате энергичных наступательных действий этих дивизий 5 августа город Орёл был полностью очищен от немецких оккупантов.

Интересны некоторые моменты этого исторического дня. Наш город при определенных условиях мог бы стать единственным городом Первого Салюта. Для этого всего-навсего необходимо было рано утром, часов в шесть, сообщить в Кремль о том, что город Орёл освобожден от немецких захватчиков, а это было действительно так (см. документы, приведенные выше). И в праздничном приказе Сталина от 5 августа по поводу Первого Салюта в честь первого освобожденного города упоминался бы только город Орёл и только те дивизии, которые его освобождали. К тому же в пользу этого имелся еще один аргумент: 5 августа Белгород освобождался от оккупантов во второй раз.

Вот что по этому поводу писал главный «виновник» победного торжества, командующий Брянским фронтом генерал-полковник Маркиан Михайлович Попов.

Из письма Маркиана Михайловича Попова Из письма Маркиана Михайловича Попова

«Около пяти часов утра 5 августа позвонил командующий 3-й армией А.В. Горбатов и взволнованно, радостным голосом доложил, что Орёл полностью освобожден от противника и что войска продолжают продвижение. На мой вопрос, насколько он уверен в этом, он отвечал, что находится непосредственно вблизи города, имеет устойчивую связь с командирами 308-й и 380-й дивизий, которые еще вчера днем вели бои на улицах, что ночью связь ни разу не прерывалась и вот только сейчас комдивы доложили по телефону о происходящих у них событиях. Я искренне поблагодарил и поздравил его с большой победой, но просил еще раз всё тщательно проверить и доложить.

Начальник штаба фронта Л.М. Сандалов тоже доложил, что получены, правда, пока телефонные, доклады о полном освобождении Орла.

– Готовить донесение Ставке? – спросил он.

– Зачем спешить? Это – очень ответственное донесение. Давайте сейчас на самолете пошлем в Орёл хорошего офицера с задачей проверить истинное положение в городе… По его возвращении и донесем в Москву.

Через полчаса тщательно проинструктированный офицер – майор Блинков – помчался на аэродром. Мы напряженно ждали. Время шло, а майор Блинков всё не возвращался. В 10 часов позвонил заместитель начальника Генштаба генерал А.И. Антонов , поздравил со взятием Орла и поинтересовался, почему мы официально об этом не доносим (эту весть Антонову, вероятно, сообщил или Мехлис, или Сандалов. – Е. Щ. ). Я объяснил Антонову, что с нетерпением жду возвращения посланного в Орёл офицера. Около 13 часов, не получая от меня известий, А.И. Антонов позвонил снова и попросил всемерно поторопиться. К слову, он рассказал, что только что у И.В. Сталина обсуждался вопрос, как отметить эту крупную победу, что вспоминали петровские времена и что приказано готовить салют и фейерверк.

Наконец майор Блинков вернулся и доложил, что объехал на попутных машинах весь город, побывал на его окраинах и что наши войска уже находятся далеко к западу от Орла.

Меж тем фронтовая жизнь шла своим чередом. С утра 6 августа войска фронта без всякой передышки продолжали стремительное наступление в направлении Брянска… Мы шли в победное наступление и были уверены, что не остановимся до конца войны, шли к окончательной великой Победе, выкованной титаническим трудом всего советского народа». (Цит. по: М.М. Попов. Журнал «Огонек ». – 1968, № 32.)

Скромный, ответственный в своих решениях был комфронта Попов, никогда не торопился таскать «жареные каштаны из огня». За него это часто делали другие: ведь здесь он поделился своей славой с Коневым и Ватутиным. Дело в том, что своими боевыми действиями Брянский фронт перетянул с Белгородского балкона на Орловский плацдарм несколько дивизий врага, тем самым облегчив штурм Белгорода, который продолжался всего два дня, т.к. линия фронта проходила у его северной окраины. Кроме того, Белгород освобождался во второй раз. Первый раз он был освобожден 9 февраля, а затем 18 марта 1943 г. был снова оккупирован немецкими войсками. В приказе Верховного Главнокомандующего город Орёл назван первым, и это не случайно, тем самым подчеркивалась его значимость. В последующем, когда в один день освобождались два или несколько городов, в приказах И. Сталина они упоминались в алфавитном порядке.

Справка об освобождении города Орла Справка об освобождении города Орла

войсками 41-го стрелкового корпуса (генерал-майор Урбанович Виктор Казимирович) 3-й армии (генерал-лейтенант Горбатов Александр Васильевич) в составе: 308-й сд (подполковник Греков Сергей Андреевич), 380-й сд (полковник Кустов Алексей Федорович); 17 гв. танковой бригады (полковник Шульгин Борис Владимирович), 34 отд. гв. тяжелого танкового полка (подполковник Остапенко Алексей Петрович);

войсками 40-го стрелкового корпуса (генерал-майор Кузнецов Владимир Степанович) 63-й армии (генерал-лейтенант Колпакчи Владимир Яковлевич)в составе: 5-й сд (полковник Михалицын Петр Тихонович), 129-й сд (полковник Панчук Иван Владимирович), 348-й сд (полковник Григорьевский Иван Федорович); 231 отд. танкового полка (подполковник Ковалев Федор Макарович); 44-й пушечной артбригады (полковник Айрапетов Рафаэль Антонович); 8-й штурмовой инженерно-саперной бригады (полковник Арцишевский Яков Иванович);

при участии авиации дальнего действия – 5-го ак дд (генерал-майор авиации Георгиев Иван Васильевич) в составе: 53-го ад дд (полковник Лабудев Василий Иванович), 54-го ад дд (полковник Щелкин Василий Антонович); 1-го гв. ад дд (полковник Лебедев Сергей Сергеевич); 1-го гв. ак дд (генерал-майор авиации Юханов Дмитрий Петрович); 8-й гв. ад дд (полковник Тихонов Василий Гаврилович); 2-го гв. ак дд (генерал-майоравиации Логинов Евгений Федорович), 25-го гв. ап дд (полковник Абрамов Владимир Алексеевич).

Примечание.

Данные взяты из издания: Освобождение городов: Справочник по освобождению городов в период Великой Отечественной войны 1941–1945. – Москва, 1985. – С. 178–179.

Соединения, получившие наименования «Орловских » Соединения, получившие наименования «Орловских »

Приказом ВГК и приказами НКО СССР присвоено наименование Орловских:

5-й стрелковой дивизии – полковник Михалицын Петр Тихонович,

129-й стрелковой дивизии – полковник Панчук Иван Владимирович,

380-й стрелковой дивизии – полковник Кустов Алексей Федорович,

17-й гв. танковой бригаде – полковник Шульгин Борис Владимирович,

4-му авиакорпусу дальнего действия – генерал-майор Георгиев Иван Васильевич,

1-й гв. авиадивизии дальнего действия – полковник Лебедев Сергей Сергеевич,

8-й гв. авиадивизии дальнего действия – полковник Тихонов Василий Гаврилович,

54-й авиадивизии дальнего действия – полковник Щелкин Василий Антонович,

25-му гв. авиаполку дальнего действия – подполковник Абрамов Владимир Алексеевич.

Определился инвестор на развитие застроенной территории в центре Советского района, ограниченной ул.
02.07.2019 Администрация г. Орёл Согласно распоряжению Правительства Орловской области от 18 июля 2018 года № 368-р о проведении государственной кадастровой оценки всех объектов недвижимости, расположенных на территории Орловской области,
02.07.2019 Администрация Региональный конкурс будет проводиться с 8 июля по 15 ноября. Его инициатор - Губернатор Орловской области Андрей Клычков.
02.07.2019 Администрация

02.07.2019 Администрация района Передача транспорта состоялась рядом с областной администрацией 1 июля. В торжественном мероприятии приняли участие Губернатор области Андрей Клычков, Председатель Орловского областного Совета народных депутатов Леонид Музалевский,
02.07.2019 Администрация Вчера на мотодроме города Ливны состоялись Международные мероприятия IMBA и соревнования Кубка России НРМФ по мотокроссу.
01.07.2019 Администрация

В городе Орле состоялись соревнования на звание «Лучшая добровольная пожарная команда Орловской области 2019 года».
01.07.2019 Администрация

Объяснение — даты календаря 5 августа 1943г..

Символ гороскопа людей родившихся в день 05.08.43 года — Лев (с 23 июля по 21 августа).
1943 год по китайскому календарю Черной Водянной Овцы.
Стихия зодиакального знака гороскопа Львов, с днем рождения 05.08.43г. ››› Огонь.
Планета управитель людей с днем рождения в этот день месяца – Солнце.
День приходится на 31 неделю.
По календарю в этом месяце августе 31 день.
Длина светового дня 5 августа – 15 часов 49 минут (долгота светового дня указана – по среднеевропейской широте Москвы, Минска, Киева.).
Праздник православной пасхи пришелся ›› 25 апреля.
По календарю на улице — лето.
По григорианскому календарю ~ не високосный год.
Самые лучшие по гороскопу цвета, для людей у которых день рождения 5 августа 1943 года › Перламутрово-розовый, Желто-серый и Очень темный зеленовато-синий.
Растения подходящие к сочетанию знака зодиака Лев и 1943 года по календарю восточного животного ~ Облепиха, Кипарис и Граб.
Камни – амулеты удачи, для людей рожденных сегодня = ››› Хризопраз, Жадеит, Сердолик.
Очень лучшие числа для людей которые родились в день 5 августа 43 года > Четыре .
Сильно лучшие дни недели для людей родившихся в день 5 августа 1943 года #› четверг и суббота.
Существенные черты характера, знак гороскопа Львов, родившихся в это число — азартный, мудрый и баламут.

Все данные про парней родившихся в день 5 августа.

Если вы попытаетесь с кем-то флиртовать, и мужчина рожденые 5 августа 43г. , узнает, вашего приятеля могут, сровнять с землей. Получает от своих действий глубокое удовлетворение. Характеристика человека рожденного под знаком Солнца, показывает что он жаждет внимания к своей персоне. Если потыкать ему, втянуть его в роман сущие пустяки, его страсть быстро разгорается.
Люди служат для выполнения одной из задач – подпитки их своей жизненной энергией, которая у мужчины если посмотреть календарь 5 августа 1943 года по месяцам рождения, она неистощима. Его жене достаточно бросить неосторожный взгляд в сторону, и крупная ссора обеспечена. Эти люди, опасаются, что другие смогут доставить любимой ими женщине больше удовольствия, чем она получает от них. Ему лень вступать в бой с противником, легче – покинуть поле боя.

Кто такие женщины рожденые сегодня, 05.08.1943г., по восточному гороскопу год.

Воплощение души женщины чей восточный знак зодиака на 5 августа 1943 года рождения — Черной Водянной Овцы – ослепительные солнечные цветы: одуванчик, подсолнух, золотой шар. Дарите ей дорогие подарки и приукрашивайте их изящными комплиментами. Львица – королева, и любой мужчина должен это знать. Их тянет к величию, если у вас аристократические корни, то это повышает ваши шансы на владение такой женщиной.
Женщина по гороскопу рожденная 5 августа, не та, ухаживая за которой можно пустить все на самотек. Сама природа создала ее как королеву, чтобы она руководила и возвышалась. Чтобы укротить строптивую жену, понадобится особая выдержка и сила воли.

Когда у меня был финансовый кризис, мне помог притянуть удачу Денежный Амулет . Талисман Удачи активирует у человека энергию достатка, ГЛАВНОЕ чтобы он был настроен только на вас. Амулет который помог, я заказывала на официальном сайте .

Под знаком гороскопа Лев, были рождены известные люди:

Клод Дебюсси, политик Симон Боливар, писатель Александр Дюма, политик Бенито Муссолини, бизнесмен Генри Форд, актер Луи де Фюнес, писатель Александер Флеминг, режиссер Алфред Хичкок, Наполеон Бонапарт, писатель Роберт Берне, Иван Билибин, писатель Джон Голсуорси, политик Фидель Кастро, писатель Вальтер Скотт, писатель Бернард Шоу, Поль Клодель, Андре Моруа, ученый Роберт Редфорд.

В ходе развернувшегося наступления советские войска нанесли крупное поражение немецкой группе армий «Центр», продвинулись в западном направлении до 150 км, разгромили 15 вражеских дивизий, освободили от оккупантов значительную территорию, в том числе областной центр — Орел.

С ликвидацией орловского плацдарма противника, с которого он начал наступление на Курск, резко изменилась обстановка на центральном участке советско-германского фронта, открылись широкие возможности для развития наступления на брянском направлении и выхода советских войск в восточные районы Белоруссии.

Безвозвратные потери советских войск - 112529 (8,7%)

Белгородско-Харьковская стратегическая наступательная операция «Румянцев»

В ходе наступления войска Воронежского и Степного фронтов разгромили мощную белгородско-харьковскую группировку врага, освободили Харьковский промышленный район, города Белгород и Харьков. Были созданы благоприятные условия для освобождения Левобережной Украины.

Безвозвратные потери советских войск - 71611 (6,2%)

ГЕНЕРАЛ АПАНАСЕНКО

В день второго и окончательного освобождения Белгорода от немецко-фашистских захватчиков у поселка Томаровка под Белгородом погиб заместитель командующего Воронежским фронтом генерал армии Иосиф Родионович Апанасенко.

В течение двух дней прощались с генералом воины Красной армии, видные военачальники, местные жители. Похоронили И.Р. Апанасенко в сквере на центральной площади города. В Белгородском государственном историко-краеведческом музее хранится уникальная фотография - у свежей могилы генерала армии И.Р. Апанасенко с простеньким памятником в скорбном молчании застыл Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков.

О тяжелых боях на Курской дуге И.Р. Апанасенко писал в одном из писем жене: «Вот уже несколько дней на Белгородском направлении ведем жестокие бои. Каждый день бьем по 300-400 танков, 200-250 самолетов, десятки тысяч подлых фрицев. Уже не раз был в битве, поднимал боевой дух своих славных орлов на бой к уничтожению немцев».

В дни тяжелых кровопролитных боев, Иосиф Родионович написал записку-завещание: «Я старый солдат Русского народа. 4 года войны первой империалистической, 3 года гражданской = семь лет. И сейчас на мою долю и счастье воина выпало воевать, защищать Родину. По натуре хочу быть всегда впереди. Если мне будет суждено погибнуть, прошу хоть на костре сжечь, а пепел похоронить в Ставрополе». После гибели Иосифа Родионовича эту записку нашли в его партбилете. О ее содержании сообщили Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину, который распорядился, чтобы генерала похоронили на родине. Гроб с телом Иосифа Родионовича Апанасенко на военном самолете был переправлен в Ставрополь и 16 августа со всеми воинскими почестями, при большом стечении народа, он был похоронен. 27 августа 1943 года И.Р. Апанасенко был посмертно награжден орденом Ленина. На Крепостной горе в Ставрополе, где нашел он свой последний приют, был сооружен памятник. Министерство обороны СССР издало приказ об увековечении памяти генерала армии И.Р. Апанасенко в Белгороде, и в 1944 году в городском сквере установили памятник со звездой и двумя знаменами наверху.

ПРИКАЗ ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

Об овладении городами Орел и Белгород

Генерал-полковнику Попову

Генерал-полковнику Соколовскому

Генералу армии Рокоссовскому

Генералу армии Ватутину

Генерал-полковнику Коневу

Сегодня, 5 августа, войска Брянского фронта при содействии с флангов войск Западного и Центрального фронтов в результате ожесточенных боев овладели городом Орел.

Сегодня же войска Степного и Воронежского фронтов сломили сопротивление противника и овладели городом Белгород.

Месяц тому назад, 5 июля, немцы начали свое летнее наступление из районов Орла и Белгорода, чтобы окружить и уничтожить наши войска, находящиеся в Курском выступе, и занять Курск.

Отразив все попытки противника прорваться к Курску со стороны Орла и Белгорода, наши войска сами перешли в наступление и 5 августа, ровно через месяц после начала июльского наступления немцев, заняли Орел и Белгород.

Тем самым разоблачена легенда немцев о том, что будто бы советские войска не в состоянии вести летом успешное наступление.

В ознаменование одержанной победы 5, 129, 380-й стрелковым дивизиям, ворвавшимся первыми в город Орел и освободившим его, присвоить наименование «Орловских» и впредь их именовать: 5-я Орловская стрелковая дивизия, 129-я Орловская стрелковая дивизия, 380-я Орловская стрелковая дивизия.

89-й гвардейской и 305-й стрелковым дивизиям, ворвавшимся первыми в город Белгород и освободившим его, присвоить наименование «Белгородских» и впредь их именовать: 89-я гвардейская Белгородская стрелковая дивизия, 305-я Белгородская стрелковая дивизия.

Сегодня, 5 августа, в 24 часа столица нашей Родины Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий.

За отличные наступательные действия объявляю благодарность всем руководимым Вами войскам, участвовавшим в операциях по освобождению Орла и Белгорода.

Вечная слава героям, павшим в борьбе за свободу нашей Родины!

Смерть немецким оккупантам!

Верховный Главнокомандующий

ПОДО РЖЕВОМ

Белгородцы с гордостью называют свой город городом Первого салюта. 5 августа 1943 года в 24 часа столица нашей Родины Москва впервые за годы войны салютовала нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий. Приказ об этом был подписан Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным в тот же день. А вот где и при каких обстоятельствах он был подписан? Об этом не сообщалось, и поэтому создавалась иллюзия, что происходило это как обычно в Москве, в Кремле. Но это не так.

4 августа 1943 года, когда шли ожесточенные бои за Белгород, Верховный Главнокомандующий прибыл в село Хорошево под Ржевом Калининской области, где изучал обстановку на фронте. Здесь он встретился с военачальниками, командующими фронтами А.И. Еременко и В.Д. Соколовским. Сталин переночевал в доме в Хорошеве, а на следующий день получил известие об освобождении городов Орла и Белгорода. И именно здесь, на Калининском фронте, в 500 метрах от Ржева, 5 августа он подписал исторический приказ о первом салюте и распорядился впредь отмечать фронтовые успехи Красной армии салютами. В годы Великой Отечественной войны 355 раз гремели салюты в честь освобождения городов и даже небольших населенных пунктов от немецко-фашистских захватчиков. А самый первый салют был произведен 5 августа 1943 года в честь освобождения старинных русских городов Орла и Белгорода.

Сегодня деревня Хорошево Тверской области является центром сельского поселения «Хорошево». По данным на 2005 год здесь проживало 1008 жителей. До нашего времени сохранился деревянный «Дом Сталина», в котором останавливался Верховный Главнокомандующий. После войны в нем были открыты библиотека и музей. В конце 1950-х годов музей ликвидировали, а библиотека осталась.

3 июля 2015 года в «Доме Сталина» в Хорошево состоялось официальное открытие военно-исторического музея Российского военно-исторического общества «Калининский фронт. Август 1943 года».

САЛЮТ В ЧЕСТЬ ВОЙСК. ВОСПОМИНАНИЯ ЕРЕМЕНКО

Рано утром 5 августа 1943 года на станции Мелихово Калининской области остановился поезд из одиннадцати вагонов - десяти крытых товарных и одного пассажирского. Встреча Верховного главнокомандующего И.В. Сталина с командующим фронтом генералом армии А.И. Еременко состоялось в соседнем селе Хорошево, приблизительно в полутора-двух километрах от Мелихово. Продолжалась она около трех часов.

Начало встречи Еременко описал так: «Он улыбнулся как-то просто и тепло, приветливо потряс мою руку и, пристально глядя на меня, сказал:

Вы, по-видимому, до сих пор обижаетесь на меня за то, что я не принял вашего предложения на последнем этапе Сталинградской битвы добить Паулюса. Обижаться не следует. Мы знаем, знает и весь наш народ, что в Сталинградской битве вы командовали двумя фронтами и сыграли главную роль в разгроме фашистской группировки под Сталинградом, а кто доколачивал привязанного зайца, это уже особой роли не играет».

В то время, когда доклад был завершен и план операции Верховным одобрен, в комнату вошел генерал для поручений. Он сообщил, что нашими войсками взят Белгород. Восторженно восприняв это сообщение, И. В. Сталин чаще зашагал по комнате, что-то обдумывая. Через несколько минут он произнес: «Как вы смотрите на то, чтобы дать салют в честь тех войск, которые взяли Орел и Белгород?».

После того, как А. И. Еременко идею Верховного поддержал, И. В. Сталин начал излагать свои мысли по этому вопросу: «Войска почувствуют одобрение своих действий, признательность Родины. Салюты будут воодушевлять личный состав, звать его к новым подвигам. Фейерверки известят весь наш народ и мировую общественность о славных делах и воинах на фронте, вызовут гордость за свою армию и Отечество, вдохновят миллионы людей на трудовые подвиги».

После этого И. В. Сталин взял трубку и попросил соединить его с В. М. Молотовым. Ответ последовал тут же. Разговор с ним Верховного А. И. Еременко передал так: «Вячеслав, ты слышал, что наши войска взяли Белгород? - Выслушав ответ Молотова, товарищ Сталин продолжал: - Так вот, я посоветовался с товарищем Еременко и решил дать салют в честь войск, взявших Орел и Белгород, поэтому прикажи приготовить в Москве салют из 100 пушек, но без меня не давайте, чтобы не испортили этого мероприятия».

Почтаполевая.РФ

ГОВОРИТ МОСКВА. ВОСПОМИНАНИЯ ЛЕВИТАНА

Я, как обычно, пришел на радиостудию пораньше, чтобы заблаговременно ознакомиться с текстом. Вот подошло время передачи, а сводки Совинформбюро все нет и нет. Мы волнуемся, ждем. Строим разные догадки, предположения... Наконец звонок из Кремля: «Сводки сегодня не будет. Готовьтесь к чтению важного документа!». Но какого?

Часовая стрелка уже подходила к одиннадцати вечера, когда нам вновь объявили: «Сообщите, что между 23 и 23 часами и 30 минутами будет передано важное правительственное сообщение». Каждые пять минут мы повторяли в очень сдержанных тонах эту фразу. А время между тем шло и шло... И вот появился офицер с большим запечатанным конвертом. Вручает его председателю Радиокомитета. На пакете надпись: «Передать по радио в 23.30». А времени уже, можно сказать, нет. Бегу по коридору, на ходу разрываю пакет. В студии уже произношу: «Говорит Москва», а сам торопливо пробегаю глазами текст...

«При-каз-з-з-з Вер-хов-но-ко-ман-ду-ю-ще-го...» Читаю и нарочно растягиваю слова, чтобы успеть заглянуть в следующие строчки, узнать... И вдруг понимаю - большая победа: Орел и Белгород освобождены! Зарябило в глазах, пересохло горло. Торопливо глотнул воды, рывком расстегнул воротник... Все охватившие меня чувства вложил я в заключительные строки: «Сегодня, 5 августа, в 24 часа столица нашей Родины - Москва будет салютовать нашим доблестным войскам, освободившим Орел и Белгород, двенадцатью артиллерийскими залпами из 120 орудий»...

(Ю.Б. Левитан - диктор Всесоюзного радио, во время Великой Отечественной войны читал сводки Совинформбюро и приказы Верховного Главнокомандующего).

ИСТОРИЯ ПЕРВОГО САЛЮТА. ВОСПОМИНАНИЯ ЖУРАВЛЕВА

К лету 1943 года москвичи уже отвыкли от грохота орудий. И вдруг они снова услышали стрельбу. Но это были уже не те залпы, что раздавались в трудные дни 1941-го. Это были залпы салютов. Они вызывали радость в сердцах советских людей, всех друзей вашей Родины.

Первый салют прозвучал 5 августа 1943 года в честь освобождения Орла и Белгорода войсками Западного, Центрального, Воронежского, Брянского и Степного фронтов.

И. В. Сталин, находившийся в то время в войсках Калининского фронта, распорядился отметить освобождение Орла и Белгорода поторжественнее - лучше всего салютом из орудий. Прежде мне никогда не приходилось выполнять таких поручений. К тому же мы не имели холостых снарядов, а стрелять боевыми было опасно: осколки, падающие на город, могли поразить людей.

Мне и генералу П. А. Артемьеву предложили подумать, где взять холостые снаряды, а также решить все другие вопросы, связанные с организацией салюта.

Пришлось поставить на ноги своих артснабженцев во главе с начальником этой службы полковником М. И. Бобцовым. Проверили все склады. Боевых снарядов было предостаточно. Но где взять холостые? Мы давно забыли, что они существуют в перечне боеприпасов для зенитных пушек. И все же кто-то вспомнил, что такие снаряды есть. В предвоенные годы в нашем Костеревском лагере имелась пушка, из которой каждый вечер давали выстрел, означавший, что наступило время сна. Оказалось, что для этой цели было запасено более тысячи снарядов. Они-то нам и пригодились.

Я тоже сделал счастливое открытие: вспомнил, что в Кремле видел дивизион горных пушек. Немедленно позвонил коменданту Кремля и выяснил, что у него есть 24 горных орудия и к ним холостые снаряды. Это была удачная «находка», в какой-то мере облегчавшая нашу задачу. Когда у нас появилась ясность, каким количеством холостых снарядов мы располагаем, взялись за подсчеты. Прикинули, что к салюту нужно привлечь около сотни зенитных орудий, иначе залпы не будут слышны в городе. Значит, на каждый залп необходимо израсходовать сто снарядов, а у нас их 1200 штук. Следовательно, можно дать двенадцать залпов. Если учесть, что вместе с нашими орудиями будут стрелять и кремлевские горные пушки, то получится салют из 124 орудий.

К вечеру меня и генерала Артемьева вызвали в Кремль. Только что вернувшийся в Москву И. В. Сталин и члены правительства заслушали наше сообщение о плане организации салюта. Он был утвержден.

Мы еще раз детально уточнили места расположения салютных точек. Группы орудий поставили на стадионах и пустырях в разных районах Москвы, чтобы раскаты залпов были слышны повсеместно. Старшими на каждой из салютных точек решили назначить ответственных работников штабов Московской зоны обороны и Особой московской армии ПВО. Помню, П. А. Артемьев выделил для этой цели даже начальника артиллерии зоны генерала Г. Н. Тихонова, моего предшественника на посту командира 1-го корпуса ПВО.

Когда все эти соображения и план размещения салютных точек вновь доложили правительству, И. В. Сталин сказал:

В прежние времена, когда войска одерживали победы, звонили в колокола во всех церквах. Мы тоже достойно ознаменуем нашу победу. Смотрите, товарищи, - обратился он к нам, - чтобы все было в порядке...

Как только по радио закончилось чтение поздравительного приказа Верховного Главнокомандующего, над Москвой прогремел артиллерийский залп. Через 30 секунд - второй, потом третий... Последний, двенадцатый, грянул ровно через шесть минут после первого.

Эти шесть минут заставили меня поволноваться. Стоя на вышке командного пункта с секундомером в одной руке и телефонной трубкой - в другой, я подавал команду «Огонь!». Признаюсь, после каждой команды не без волнения ждал ее выполнения. Проходили секунды, и в темноте ночи в разных концах Москвы возникали багровые всполохи, слышался гул залпов. Наша наскоро созданная система управления сработала надежно. Не подкачали и орудийные расчеты, а боеприпасы сохранили свои качества за годы хранения: осечек не было.

Среди зенитчиков, принимавших участие в первом салюте, было немало героев боев с фашистской авиацией. Например, батарея старшего лейтенанта Н. Редькина.

Такова история первого за годы Великой Отечественной войны победного салюта. А всего за время войны их прозвучало более трехсот пятидесяти. Случайно родившиеся цифры - 124 орудия, 12 залпов — в дальнейшем стали традиционными. Изменился только темп стрельбы. Во время первого салюта интервал между залпами был 30 секунд. Впоследствии по указанию И. В. Сталина его сократили до 20 секунд.

(Даниил Арсентьевич Журавлев - бывший командующий Московским фронтом противовоздушной обороны, генерал-полковник артиллерии)

ВСЕ САЛЮТЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ

Победные салюты, произведенные в годы Великой отечественной войны 1941-1945 годов

В период Великой Отечественной войны, начиная с 1943 года, по инициативе И.В. Сталина была разработана система салютования в честь побед советских войск.

Устанавливались три степени салютов в ознаменование:

1-й степени

Особо выдающихся событий - 24 залпа из 324 орудий (освобождение столиц республик, столиц иностранных государств, выход на госграницу, завершение войны с союзниками Германии).

2-й степени

Крупных событий - 20 залпов из 224 орудий (освобождение крупных городов, завершение крупных операций, форсирование крупнейших рек).

3-й степени

Важных военно-оперативных достижений - 12 залпов из 124 орудий (овладение важными железнодорожными, морскими и шоссейными пунктами и узлами дорог, окружение крупных группировок)

Первый победный салют прогремел в честь освобождения Орла и Белгорода 5 августа 1943 года 12 залпами из 124 орудий. Это был салют 3-й степени. В честь освобождения городов Киева, Одессы, Севастополя, Петрозаводска, Минска, Вильнюса, Кишинева, Бухареста, Таллина, Белграда, Варшавы, Будапешта, Кракова, Вены, Праги, а также за овладение Кенигсбергом и Берлином салюты производились по 24 залпа из 324 орудий.

Такие же салюты были произведены 23 марта 1944 года при выходе наших войск на южную границу и 18 апреля 1944 года на юго-западную границу. В 1943 году было пять дней, когда производилось по два победных салюта и два дня - по три победных салюта. Всего в 1943 году произведено 55 салютов.

В 1944 году 26 дней Москва салютовала двумя салютами, четыре дня - тремя салютами и 27 июля - пятью салютами (за освобождение городов Белосток, Станислав, Даугавпилс, Львов, Шяуляй). Всего в 1944 году было произведено 160 салютов. Пять салютов прогремело 19 января 1945 года (освобождены города Ясло, Краков, Млава, Лодзь и осуществлен прорыв в Восточной Пруссии), 27 апреля 1945 года в честь соединения советских войск с американо-английскими войсками в районе Торгау.

Салюты по 20 залпов из 224 орудий производились 210 раз, из них 150 - в честь освобождения больших городов, 29 - при прорыве сильно укрепленной обороны противника, 7 - после разгрома крупных неприятельских группировок, 12 - в честь форсирования крупных рек, 12 - при вторжении наших войск в немецкие провинции, захвате острова, преодолении Карпат. 9 мая 1945 года в День Победы Москва салютовала победителям 30 артиллерийскими залпами из 1000 орудий.

В 1945 году было 25 дней с двумя салютами, 15 - с тремя, 3-е четырьмя и 2 - с пятью салютами. Всего в 1945 году произведено 150 салютов. Всего за период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов было произведено - 365 победных салютов. Все они определялись и назначались приказами Верховного Главнокомандующего.

Из них за годы войны было произведено:

1-й степени - 27 салютов;

2-й степени - 216 салютов;

3-й степени - 122 салюта.

Москва салютовала в период Великой Отечественной войны 1941-1945 годов:

Войскам 1-го Украинского фронта - 68 раз;

Войскам 1-го Белорусского фронта - 46 раз;

Войскам 2-го Украинского фронта - 46 раз;

Войскам 2-го Белорусского фронта - 44 раза;

Войскам 3-го Украинского фронта - 36 раз;

Войскам 3-го Белорусского фронта - 29 раз;

Войскам 4-го Украинского фронта - 25 раз.

5 августа город Белгород отметит свою 69-ю годовщину освобождения от немецко-фашистских захватчиков.

С утра 5 августа начались бои за город Белгород. Противник превратил Белгород в сильный узел сопротивления. Вокруг города был создан мощный оборонительный обвод с густой сетью дзотов и огневых точек в каменных строениях. Только противотанковых рвов на окраинах города было отрыто более 10 км. Подступы к оборонительному обводу прикрывались минными полями. Кварталы города были приспособлены для ведения уличных боев. В руках противника находились высоты Меловых гор, и нашим войскам пришлось наступать по болотным низинам, которые были заранее пристреляны немецкой артиллерией. Очень трудная задача стояла перед 89-й гвардейской стрелковой дивизией полковника М. П. Серюгина, наступавшей на Белгород с севера. Ей предстояло лобовым ударом вдоль узкой полосы железной дороги, справа и слева от которой расстилались топкие болота, ворваться на станцию Белгород. Дорогу советской пехоте прокладывали артиллерия и авиация. Бомбардировщики, штурмовики, истребители 5-й воздушной армии - командующий генерал С. К. Горюнов - непрерывно висели над позициями противника, засыпали их бомбами, расстреливали из пушек и пулеметов. Шквал огня и стали смешал с землей долговременные укрепления. Не выдержав натиска советских воинов, гитлеровцы стали отходить к городу.
Преодолев оборону противника на северных подступах к Белгороду, соединения 69-й армии завязали бои на окраинах города. Продвижение войск 7-й гвардейской армии, форсировавших Сев. Донец, еще более усилило угрозу вражескому гарнизону с востока. В полосе наступления 7-й гвардейской армии передний край обороны немецко-фашистских войск проходил по западному берегу Сев. Донца. Он командовал над восточным, что давало противнику возможность просматривать расположение наших войск на глубину 8 - 10 км. Это, естественно, затрудняло скрытный подход к реке наступающих соединений. Форсирование ее на глазах у противника создало трудности в работе инженерных войск. Так, строительство моста через Сев. Донец у Масловой Пристани началось еще в то время, когда противоположный берег был занят противником. Несмотря на его сильный огонь, личный состав 156-го отдельного мостостроительного батальона 4 августа закончил сооружение моста. Вскоре мост был разрушен артиллерийским огнем противника, но снова восстановлен советскими бойцами. Быстрое накопление сил 7-й гвардейской армии на западном берегу Сев. Донца, а затем и прорыв обороны противника на подступах к Белгороду были обеспечены самоотверженной работой саперов и понтонеров, которые под сильным артиллерийским и минометным огнем противника в короткие сроки построили три моста через реку и восстановили шесть переправ. Удары советских войск быстро разрушили немецкую оборону не только на северных и восточных подступах к Белгороду. Еще более опасное положение сложилось для группировки противника на западных подступах к городу. Здесь в качестве подвижной группы 53-й армии активно действовал 1-й механизированный корпус генерал-лейтенанта М. Д. Соломатина. К 9 час. утра 5 августа бригады первого эшелона корпуса переправились через р. Везелка и, отражая сильные контратаки противника, стали обходить Белгород с запада. Вражеский гарнизон в городе оказался глубоко охваченным с обоих флангов.

Первым в Белгород ворвались подразделения 270-го гвардейского стрелкового полка (командир подполковник Н. Э. Прошунин) 89-й гвардейской стрелковой дивизии, за ними - полки 305-й стрелковой дивизии (командир полковник А. Ф. Васильев). С востока в город ворвались части 111-й дивизии (командир подполковник А. Н. Петрушин) 7-й гвардейской армии.

В составе передовой группы 1-го батальона 270-го гвардейского стрелкового полка 89-й гвардейской стрелковой дивизии находился заместитель командира по политической части гвардии капитан Водопьянов и агитатор гвардии старший лейтенант Гурмза. Они ворвались в здание городского Совета и подняли над ним красный флаг. Немецкое командование предпринимало настойчивые попытки сохранить белгородский узел в своих руках. Борьба велась за каждый квартал, а часто и за отдельные дома, превращенные в опорные пункты. О степени ожесточенности уличных боев говорит тот факт, что противник оставил на улицах города только убитыми свыше 3000 солдат и офицеров.
В боях за Белгород советские воины проявили храбрость и мужество, их действия отличались высоким наступательным порывом, настойчивостью в достижении поставленной цели, активностью и дерзостью в борьбе с опытным и упорным врагом. Когда 288-й стрелковый полк 94-й гвардейской дивизии ворвался в город, командующий 69-й армией приказал проникнуть в центр Белгорода и на здании электростанции водрузить Красное знамя. Выполнить эту задачу взялся молодой красноармеец отдельной роты связи управления дивизии Мощенко Егор Михайлович. В это время электростанция и прилегающий к ней район еще находились в руках противника. Мощенко хладнокровно под огнем врага проник в его расположение и выполнил поставленную задачу. В 11 ч. 30 м. Красное знамя уже реяло над городом. Воины 288-го гвардейского стрелкового полка, воодушевленные примером героя, поднялись на решительный штурм и через полчаса овладели электростанцией. Бои за Белгород изобиловали примерами умелых и решительных действий мелких групп. Уличный бой - один из самых сложных и ответственных видов боя. Здесь во много раз возрастает значение инициативы, дерзости и находчивости отдельного бойца, смелых действий мелких групп. Вот что рассказывал о действиях бойцов своего батальона в бою за город гвардии капитан Н. Рябцев: «В тыл врага мы прорвались с боями. Отвоевывая дома, блиндажи, мы все время создавали угрозу полного окружения вражеских солдат и офицеров. …В двухэтажном кирпичном доме, находившемся к тому же на возвышенности, сидела крупная группа немецких автоматчиков, контролировавших подступы к центру города с севера. Гвардии старший лейтенант Васькин с группой красноармейцев, продвигаясь огородами и истребляя заслоны, сумели блокировать этот дом. Начался гранатный бой, перешедший затем в рукопашную схватку. Из 130 фрицев, оборонявших этот узел, ни один не ушел - 53 немца мы взяли в плен, 77 было истреблено. Отважно действовали гвардии красноармеец Свириденко, гвардии сержант Гладких, гвардии сержант Князев и многие другие. Автомат и граната - вот неразлучные спутники советского солдата в уличном бою. Несмотря на замечательную помощь артиллерии, разбивавшей прямой наводкой укрепленные строения, последнее слово всегда оставалось за автоматом и гранатой».

К 18 час. 5 августа город Белгород был полностью очищен от противника. Немецкие войска, бросая боевую технику и раненых, поспешно отступали на юг. К этому времени части 1-го механизированного корпуса уже перехватили железную и шоссейную дороги на Харьков, и противник был вынужден отходить по долине Сев. Донца под воздействием нашей авиации и артиллерии. Советской Родине был возвращен один из древнейших русских городов, чья история неразрывно связана с возникновением и обороной русского государства. Еще в XVI веке Белгород был важной русской военной крепостью и центром так называемой Белгородской линии - оборонительного рубежа Московского государства. Эта линия обороны стояла около двух столетий, до тех пор, пока границы земель государства не передвинулись далеко на юг. Прошли века, и равнины под Белгородом не только вновь стали ареной ожесточенной вооруженной борьбы, но и великой славы русского оружия.

Военный корреспондент Ю. Жуков писал вечером 5 августа из Белгорода: «Перед нами Белгородский вокзал, так хорошо знакомый всем, кому приходилось в мирные годы ездить поездом на крымские или кавказские курорты. Мы все помним, какой это был чистенький аккуратненький вокзал, какой порядок царил в его залах, как гостеприимно встречали пассажиров в его буфете. Сейчас здесь все мертво. Трещит под ногами битое стекло. Тянет гарью и пороховым дымом. Лежат на перроне еще не убранные трупы. Среди скрученных взрывами рельсов зияют свежие воронки. За вокзалом горят дома, подожженные отступающими фашистами… Мы в Белгороде, старом русском городе, стоящем на подступах к украинской земле, которая ждет не дождется своих освободителей. Впереди - долгая и трудная военная страда. И гвардейцы полка, которые пришли сюда с боями из-под самого Сталинграда, не собираются здесь делать передышку».

Гитлеровские захватчики беспощадно разрушали древний русский город. В руинах лежали вагонное депо и белгородская ЦЭС. До основания были разрушены консервный комбинат, мясокомбинат, горпромкомбинат, крупяной и пивной заводы, мельница, кирпичный завод, мелоизвестковый комбинат. Бездействовал городской водопровод. Были уничтожены мосты через Сев. Донец и Везелку. Все общественные здания города были разрушены. Из 3420 жилых домов не уцелел ни один. К моменту освобождения в Белгороде оставалось всего лишь 150 жителей. Только в районе Белгорода инженерные войска Степного фронта сняли около 50 тыс. мин противника.

В боях за Белгород многие части и соединения Красной Армии проявили массовый героизм. Приказом Верховного Главнокомандующего от 5 августа 1943 г. 89-й гвардейской и 305-й стрелковым дивизиям, первыми вступившим в город, было присвоено почетное наименование Белгородских. Приказом НКО СССР от 27 мая 1944 г. наименование Белгородского было присвоено также 23-му гвардейскому бомбардировочному авиационному полку.

Вечером 5 августа 1943 года в Москве впервые с начала боевых действий прогремел артиллерийский салют в честь освобождения Орла и Белгорода (12 залпов из 120 орудий).

Освобождение Белгорода и Орла имело не только большое военное, но и политическое значение и вызвало широкий отклик во всем мире.

7 августа лондонское радио отмечало: «…Такого поражения, как под Орлом и Белгородом, немцы не испытывали даже в 1918 году. Поколения будут вспоминать о том, как Красная Армия нанесла тяжелый удар немцам, продемонстрировав тем самым свое мужество и мастерство».

Черчилль в письме к Сталину 12 августа писал: «…Ваша телеграмма от 9 августа дает мне возможность выразить Вам свои искренние поздравления с недавними весьма значительными победами, одержанными русскими армиями под Орлом и Белгородом, открывающими путь к Вашему дальнейшему наступлению в направлении Брянска и Харькова. Поражения германской армии на этом фронте являются вехами на пути к нашей окончательной победе» .

Какие города освобождены 5 августа 1943. Первый салют

Хроника блокадного Ленинграда

Воспоминания Давида Иосифовича Ортенберга,
ответственного редактора газеты "Красная звезда"

Объяснение — даты календаря 5 августа 1943г..

Все данные про парней родившихся в день 5 августа.